Если бы старину Барри не так мучила головная боль, он, наверное, сразу придумал бы, как вразумить своего неожиданного посетителя.

Но посетитель, молодой и весьма привлекательный мужчина, похоже, совершенно не думал о последствиях своего решения. Он сидел, вольготно развалясь в кресле, и разглядывал носки своих новехоньких ботинок. Неужели ему все равно? – хмурясь, думал Барри. Нет, не может быть… Или может?..

– Вы поймите… – Барри подошел к окну, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха. – Поймите, что это может быть опасно. Кто знает, какими последствиями обернутся для нее смена климата и другая обстановка! Даже я не в силах этого предположить… А ведь я имею опыт побольше вашего.

Мужчина кивнул, по-прежнему разглядывая свои ботинки.

– Все это я уже слышал, – пробормотал он, не поднимая глаз. – И все же я поступлю так, как сочту нужным. Ваши методы уже устарели, Барри. Вам не кажется?

Такого Барри не ожидал. Как этот парень смеет критиковать то, в чем совершенно не разбирается? Словно почувствовав его возмущение, боль окончательно вышла из-под контроля. Барри не выдержал.

– Как знаете. Помните, что я вас предупреждал. А насчет моих методов… Думаю, не вам о них судить.

Оторвав наконец глаза от ботинок, молодой человек поднялся с кресла.

– Я рад, что мы поняли друг друга… – улыбнулся он.

Ни черта вы не поняли, констатировал про себя Барри и, не дожидаясь очередного приступа боли, вызвал секретаршу.

– Алисия…

– Да, Барри. Принести вам кофе? Или обезболивающее?

– Нет… Окажите мне услугу, Алисия. Это очень важно. Я должен разыскать своего университетского друга и коллегу. Вы записываете? Его зовут…

– Дорогой, верь мне, у нас все получится… – Она потянулась к нему через столик и погладила его по плечу. Он обожал это прикосновение и аромат ее духов, сладкий, невероятно сексуальный. – Вот увидишь, мы все сделаем, как надо. Чуточку терпения, и наши мечты сбудутся…

– Ты не находишь, что все это слишком сложно? – пробормотал он, теряясь в волнах ее запаха.

– Это же твоя идея… И потом, ты сам говорил – так безопаснее. – Она поняла, что ее дурманящие чары сделали свое дело, и вернулась в прежнее положение. – Ты же не хочешь, чтобы наши имена появились во всех газетах под заголовком…

– Не надо… – Он приложил палец к губам, умоляя ее замолчать. – Конечно нет. Все, чего я хочу, – быть рядом с тобой.

Она улыбнулась. Неудивительно, что этот мужчина – единственный, кого ей посчастливилось полюбить по-настоящему…

Он молча вглядывался в черную мглу пистолетного дула. Мысль о том, что это орудие придется применить по назначению, пугала его еще больше, чем вид пистолета. Он нерешительно отодвинул от лица смертоносную игрушку. Нет, это не для него… Или все-таки для него? Сможет ли он сделать то, что вознамерился? – вот в чем вопрос. Если нет, значит, не стоит упаковывать эту страшную вещь в свою дорожную сумку. А если – да?

Что с тобой, черт побери? – мысленно выругался он. Соверши хоть один поступок в своей жизни…

Нет, он не сможет… Он решил положить пистолет обратно, в ящик письменного стола. От резкого окрика, донесшегося из холла, дрогнула рука.

Или все-таки сможет?..

– Ох, Майк, ну не надо! Пожа-а-а-луйста… – Анна смущенно улыбнулась и вывернулась из рук Майка. Взгляд при этом у нее был таким виноватым, словно она только что сказала мужу что-то гадкое.

– Пожа-а-а-луйста… – поддразнил ее Майк и, изловчившись, все-таки сжал Анну в объятиях. – Боюсь, Анна Брануэлл, избавиться от меня будет не так-то просто…

– А я и не собиралась. – Анна подняла на него глаза, подернутые фиалковой дымкой. На ее лице было написано немыслимое счастье. – Я слишком люблю тебя…

По лицу Майка скользнула тень. Набежала и ушла, будто ее вовсе не было. Но проницательная Анна успела ее заметить.

– Слово «слишком» здесь неуместно, – холодновато проговорил Майк.

Он разжал руки, и Анна наконец-то смогла выскользнуть из его объятий. Ее ладони были перепачканы мукой, половина которой благополучно перекочевала на выходной костюм Майка. Анна отряхнула руки, посмотрела на усыпанный белым порошком костюм мужа и укоризненно покачала головой:

– Ну вот, я же говорила…

Майк беспечно улыбнулся, позволив Анне в очередной раз полюбоваться ямочками на своих щеках, и, наклонившись, поцеловал ее перепачканные ладони. Его губы тут же покрылись тонким, словно изморозь, налетом муки.

– Оставь, все это мелочи… – прошептал Майк. – Правда, я до сих пор не понимаю, почему ты не наймешь кухарку, – добавил он уже совершенно другим тоном.

Анна пожала плечами. На ее лице снова отразилось смущение. Она не понимала, что преступного в самом обычном желании готовить любимому мужу завтрак, обед и ужин. Похоже, у Майка на этот счет были свои соображения… Иногда Анне казалось, что муж стесняется ее такой – в фартуке, пусть чистом и аккуратном, но все же фартуке, с руками, усыпанными белым налетом муки…

Да, наверное, я кажусь ему нелепой, с тоской подумала Анна. В синих глазах промелькнуло облачко грусти.

– Ну что ты, – поспешил реабилитироваться Майк. – Это я так сказал… Мне нравится, как ты готовишь. Хотя и удивляет, что дочь таких обеспеченных родителей… Ну, в общем, ты понимаешь… – окончательно смутился он. Его лицо приобрело натужное выражение. Анна улыбнулась про себя – роль Джимми из пьесы Осборна «Оглянись во гневе» явно не для него. – Ладно, – похоронил он недосказанную мысль, – давай о хорошем. Ты же любишь путешествовать? Так ведь, Анна?

В фиалковых глазах замерцали-заплясали искорки. Слово «путешествовать» пробудило в Анне давно забытое чувство – радость предстоящих перемен.

– Да… – пробормотала она, пьянея от счастья и все еще не веря в то, что Майк Брануэлл – настоящий трудоголик – наконец-то решил отдохнуть от своей писательской деятельности.

– И, наверное, не откажешься прокатиться со мной в Трансильванию? – с наигранной небрежностью поинтересовался Майк.

– Господи! Я столько мечтала об этой поездке!

Забыв о выбеленных мукой руках, Анна бросилась на шею мужу.

– Вот здорово! Как же здорово! – не унималась она.

– Ты не возражаешь, если с нами поедут Дэвисы? Вега и Алан? – как бы невзначай поинтересовался Майк, сжимая жену в объятиях. – Я рассказал им о маленьком сюрпризе, который приготовил для тебя, и они в один голос заявили, что поедут с нами. – Майк посмотрел на Анну испытующе. Как она отнесется к этой новости? – Вега все-таки твоя подруга, – неуверенно продолжил он, – а Алан… бесплатное приложение к ней.

– Не нужно так, Майк… – слегка нахмурилась Анна и немного отстранилась от мужа. – Он – муж Веги… И, по-моему, неплохой человек…

– Хорошо, хорошо, – примирительно произнес Майк. Зачем нервировать жену сейчас, когда он почти добился, чего хотел? Он понял, что обрадованная Анна согласится сейчас на все, что угодно. – Ну так как? Надеюсь, с ними нам будет веселее…

– Конечно, – кивнула Анна.

На ее губах играла веселая улыбка, которую Майк называл яблочной. Анна Брануэлл уже вдыхала ветер Карпатских гор, развевающий ее длинные, словно окропленные медью волосы…

– Моя дорогая Анна, – усмехнулась Вега, элегантно спроваживая в пепельницу очередной напомаженный окурок, – если бы я рассуждала так, как ты, то осталась бы старой девой…

Анна Брануэлл окинула подругу взглядом, который Вега давно уже выучила наизусть. Он означал: «дорогая Вега, неужели тебе до сих пор не надоело разыгрывать из себя циничную стерву»?

– Не надоело, – усмехнулась Вега и, довольная эффектом, произведенным на подругу, весело тряхнула змеящимися черными кудрями. – И не надоест никогда. Рядом с Аланом невозможно быть другой… Хотя ты бы была, я знаю… – Вега томно вздохнула и откинулась на спинку плетеного кресла. – Он такой зануда… К тому же это его постоянное обжорство, которое сводит меня с ума… – Она забавно наморщила свой маленький вздернутый носик, выражая полное пренебрежение к растолстевшему супругу. – Скоро он не сможет водить свой «шевроле». Потому что не поместится на переднем сиденье… Но Алан Дэвис продолжает есть. Иногда у меня такое ощущение, что он ест даже во сне. Чертов обжора! – Вега резко наклонилась к Анне, так что та даже испугалась, и прошептала влажным усталым голосом: – Иногда мне кажется, что я готова его убить…