– Ну, мы не делали. – Я говорила с сознанием собственной правоты и невинности, вспоминая, как близки мы были к интимному акту.

– Может быть, он говорил о женитьбе только для того, чтобы посмотреть, как далеко он сможет с тобой зайти? – Я молча проглотила это замечание, признав в итоге, что, возможно, Элен была права.

– А ты спала с кем-нибудь в молодости? – спросила я, надеясь, что это не будет звучать нахально.

– Да, – коротко ответила она. – Конечно, для нас это был не просто секс, это была настоящая любовь. – Говоря это, она округлила глаза, подчеркивая сарказм своих слов. – Мы были особенные, понимаешь, не такие, как все, кто просто занимался сексом. Его звали Марвин. Не смейся, это правда. Когда я первый год училась в колледже, он как-то сел со мной в художественном классе. Он попросил одолжить ему ручку, потом мы вместе обедали, а ночью он уже был в моей постели. Мы нашли любовь, которая должна была длиться до конца времен, а она длилась до конца семестра. – Элен засмеялась сухим, несчастливым смехом. – Я тоже думала, что когда мы окончим колледж, то поженимся.

– Что же случилось?

– Другие девочки, более красивые… Черт его знает. Мы в конце семестра пошли на танцы, и он крутился вокруг какой-то девочки, очень симпатичной блондинки. А я тоже была дура: стала с ним ссориться из-за этой девочки прямо на танцах, так как думала, что он ее так завлекает, а он уже ее знал… интимно! Это было так унизительно. Он оставил меня одну и весь остаток вечера сидел с ней за столом.

Элен уставилась на свою тарелку, вертя вилку в руках, как будто у нее пропал аппетит. Обычно такая смешливая и саркастичная, теперь погруженная в меланхолические раздумья, Элен казалась очень грустной.

– Больше я его не видела, – сказала она спокойно.

– А как ты думаешь, он любил тебя?

– Ну да, конечно! Я до того ни с кем не была близка, поэтому думала, что это была настоящая любовь. Мы все свободное время проводили вместе, – по крайней мере, я так думала. Он, конечно, лгал мне: ведь он находил время, чтобы встречаться с этой телкой и, несомненно, еще с бессчетным количеством девиц. В результате оказалось, что у нас был просто секс, а он говорил мне, что любит, только для того, чтобы легче добиться того, чего хотел. Я получила очень ценный урок. – Он дурачил меня, – продолжала Элен после долгой паузы. – Я доверяла ему, а после него я, наверное, никому уже не доверяла.

Я понимала это чувство.

– Мне кажется, такое часто бывает, – заметила я. – Интересно, как будет у Келли?

– Она научится, Андреа, так же, как мы с тобой научились.

– Я думаю, что человек с годами становится мудрее и осмотрительнее, но тебе повезло, что ты встретила Кевина.

– Ну, когда я его встретила, мне было двадцать пять лет и я стала немножко умнее. Я поняла, что надо иметь опору в жизни для безопасности. Я не влюбилась в Кевина, он мне просто понравился, а со временем понравился еще больше. Я думаю, ты права – мне повезло. Со временем я перестала волноваться, гуляет ли он на стороне, а теперь мне иногда хочется, чтобы его вовсе не было со мной.

Я засмеялась, но заметила:

– Что это значит?

– Ох, ничего, конечно, просто мы столько лет прожили вместе и так хорошо друг друга знаем, что Кевин уже не может меня чем-то удивить. Он предсказуем так же, как и я, наверное, просто давно женатая пара… а охотничье возбуждение, все это, Андреа, давно ушло. – Что касается скучных старых семейных пар, то я недавно встречалась с Марджи Горелик. Так ты не представляешь, что там произошло: этот ее скучный до предела муж, Генри, взял и бросил ее ради другой женщины. Ты можешь в это поверить? Он встретил свою знакомую, с которой дружил много лет назад, задолго до того, как они с Марджи поженились, и сказал Марджи, что он влюбился впервые в жизни. Когда она мне это сказала, я чуть не умерла, Андреа, ты же знаешь, как она им гордилась. Наверное, это было страшно унизительно.

Мы немного поговорили о бедной Марджи в том самоуверенном стиле, в каком обычно разговаривают женщины, уверенные, что ничего подобного с ними не может случиться.

– Представь, если наши мужья что-то такое выкинут. Звучит абсурдно, правда? Но ведь это случается, и все, что остается – это доверять друг другу и надеяться, что с тобой такого не случится.

– Ну, еще с Кевином – возможно, но не со Стюартом: у него в душе нет романтики. С ним это невозможно, – ответила я, зная и без доказательств, что он мне абсолютно верен.

– А он может тебе доверять?

– Конечно, может, особенно теперь, когда я стала старая и толстая.

Мы весело засмеялись, понимая, что в моем утверждении есть зерно истины.

– Расскажи мне о своей новой работе, – сказала Элен, чтобы сменить тему.

– Как можно работать на Боба Мерфи?

Это был друг Кевина, наш давний сосед и мой новый начальник. Я принялась рассказывать историю, которая случилась со мной в тот день, когда я приступила к работе, и наш предыдущий разговор о браке, доверии и верности выветрился из моей памяти.

Мы не сказали ничего особенно важного, ведь мы довольно часто шутили о наших браках и супругах. Не было никаких причин, чтобы этот разговор задержался в моей памяти, и это очень плохо.

Не думаю, что я когда-нибудь глубоко задумывалась о том, что укрепляет брак, но если бы меня спросили, я бы сказала, что он строится на вере и доверии. Если это основание рушится, вся структура распадается. Если бы меня спросили о моем браке, я бы ответила, что он крепок, как скалы Гибралтара.

И я была бы неправа…

– Что если мне снова поступить в школу? – сказала я однажды вечером после ужина полусерьезно, но для того, чтобы высказать вслух свою мысль.

– В какую именно школу? – спросил Брайан, сидя на полу и не отрываясь от игры «Хватай носок» с Мозесом.

В тот же момент Келли, погруженная в журнал «Семнадцать», заметила:

– Ты имеешь в виду какую-нибудь кулинарную школу? В октябре открывается школа для взрослых.

– Нет же, я не имею в виду кулинарную школу или школу рукоделия, я имею в виду школу. Это что, так уж чертовски странно?

– Давай, ма, – сообщил приглушенный голос Брайана откуда-то из-под большого куска меха, которым он был накрыт с головой.

– Мам, колледж, высшая школа или что?

– Келли, ради Бога! Какая высшая школа? Я имею в виду школу права. Я всегда хотела изучать право и в последнее время много об этом думаю.

В последнее время я начала работать в фирме «Джексон, Волдстейн и Атторнейз», юридической консультации в Плимуте, потому-то у меня и возникла потребность поглубже вникнуть в профессию юриста.

Стюарт, наконец, поднял глаза от «Бостон-Глоб», но выражение его лица было менее чем ободряющее.

– Ты же помнишь, Стюарт, я всегда хотела изучать право. Может быть, это великолепная возможность. Я больше не связана маленькими детьми, я распоряжаюсь своим временем…

– Но это дорого.

Я ощетинилась даже не от смысла его слов, а от тона, отвергающего саму мою идею.

– Ох, ну хорошо, я могу потратить время на то, чтобы рассчитать, сколько это стоит, узнать требования, вся эта ерунда…

– Узнай, сколько это стоит, Андреа, выясни все, а потом мы можем поговорить об этом.

– Мне нужно получить твое одобрение?

– Конечно, нет. Ты знаешь, что я не это имею в виду, но это будет серьезный расход, особенно сейчас, когда Келли готовится поступать в колледж. Я бы не хотел, чтобы ты занялась делом, требующим…

– Неправда, Стюарт, ты хочешь сказать, что я все равно брошу? Или что я слишком стара для учебы?

– Не принимай в штыки все, что я говорю. Я просто считаю, что тебе нужно еще немного об этом подумать. Ты уже так давно ничему не училась и…

– Так я не слишком стара? Ты считаешь, что я не справлюсь? Я закоснела в суете, пока растила твоих детей, когда самая сложная задача, которую мне приходилось решать, – это убедиться, не рваные ли у тебя носки, но у меня еще сохранились мозги, только они похоронены где-то глубоко. Почему бы тебе не сказать то, что ты на самом деле имеешь в виду? Ты думаешь, что я слишком тупая для учебы?