— Неужели когда-то ты выбирал? — удивилась Кэти.

— Представь себе. Карла, моя бывшая жена, даже и не смотрела в мою сторону, когда я пришел работать в лабораторию. Однажды я попытался пригласить ее на свидание, но она отрезала, что не тратит свое драгоценное время на безмозглых студентов. Наверное, она имела в виду — на бесперспективных.

Несмотря на то что его лицо оставалось непроницаемым, было очевидно, что ему больно об этом говорить. Кэти едва удержалась, чтобы не коснуться его руки.

— Мой отец был учителем математики. Его зарплаты не хватало даже на неделю. Мать всю жизнь проработала в благотворительных центрах для обездоленных. Ей вообще никогда не платили. Я учился в университете, а в свободное от учебы время таскал кирпичи на стройке.

Взгляд Кэти бессознательно скользнул по его мускулистым плечам. Хэйдон не мог не заметить и усмехнулся.

— Нет, больше я этим не занимаюсь. Сейчас мне приходится ходить в тренажерный зал, чтобы поддерживать форму. Это гораздо приятнее, чем дышать пылью на стройке. Но тогда другого выхода у меня не было: хочешь есть — носи кирпичи.

— Значит, теперь все не так уж плохо, — тихо сказала Кэти.

— Я этого не отрицаю, но…

— Но?…

— Я уже сказал. Все меняется — и плохое, и хорошее. Все становится с ног на голову. Даже люди. Особенно женщины. — Он помолчал, а потом с горечью повторил: — Особенноженщины.

— Не все женщины одинаковы, — возразила она.

— Когда-то и я так думал.

Кэти уже не могла оторвать от него глаз. Он наверняка слышал стук ее бешено колотившегося сердца. Казалось, это мгновение внезапной близости между ними будет тянуться вечно.

Внезапно зазвонил телефон. Кэти вздрогнула. Момент был упущен.

— Я так и знал, что мне не следовало идти на поводу у Хедер и брать с собой мобильный, — с раздражением сказал Хэйдон. — Она пообещала не беспокоить меня по пустякам. Прости, я отлучусь на секунду.

Он вышел. Кэти поколебалась, а затем последовала за ним. В конце концов, раз она здесь живет, не мешало бы изучить все входы и выходы.

Звук шагов Хэйдона вскоре замер, все стихло, и она снова оказалась в темном коридоре наедине с портретами на стенах. Хэйдон словно испарился. Кэти постояла, переминаясь с ноги на ногу, и направилась в первую попавшуюся комнату, на сей раз обставленную в стиле семнадцатого века, только на стенах висели не портреты, а фотографии.

Кэти бегло их осмотрела. На снимках были запечатлены люди, которые счастливо улыбались и, кажется, замечательно проводили время. Пикники в лесу, барбекю возле бассейна. — И была еще одна фотография, гораздо более официальная. На ней были изображены мужчины в смокингах и женщины в длинных вечерних платьях. Без сомнения, фотографию делали в этой комнате. Кэти обратила внимание на то, что две женщины, изображенные на фотографии, очень красивы. Почему-то это задело ее.

Блондинка, которую Кэти видела с Хэйдоном в день их первой встречи, присутствовала на нескольких снимках. Вот она сидит возле бассейна, ветер растрепал ее волосы, но она все равно прекрасна. А вот она в длинном черном платье, на шее нитка жемчуга, волосы собраны в пучок на затылке, по обнаженным плечам стекают как будто случайно выбившиеся из-под заколки локоны. Это еще больше расстроило Кэти. Где уж ей равняться с этой красоткой!

Странно, но Хэйдона не было ни на одной фотографии. Значит, он сам снимал, и у него это получалось неплохо.

Кэти вдруг подумала о бассейне. Конечно, она здесь, чтобы работать, и все же соблазн слишком велик. Она знала, где находится бассейн — возле главного входа за зарослями пеларгонии. Нет, это было бы слишком. Слишком хорошо. Кэти покачала головой, однако, заметив небольшую дверь в углу комнаты, решительно направилась к ней. Каково же было ее удивление, когда она вышла прямо к бассейну! Она улыбнулась самой себе и принялась прогуливаться по саду.

Вскоре она набрела на гладкую каменную стену. Машинально нащупала коробочку цветных мелков, которую сунула в карман джинсов, когда разбирала вещи, и через несколько секунд уже чертила на стене какие-то фигурки.

Близился вечер, но птицы по-прежнему весело щебетали. Кэти успела изобразить девять разных сюжетов и была вполне довольна собой. Похоже, здешний воздух благотворно влиял на нее. Она уже не злилась на Хэйдона Тримэйна. В конце концов, если бы не он, она бы никогда не попала в Италию.

Поэтому, когда услышала, что он зовет ее, она немедленно откликнулась:

— Хэйдон, я здесь!

Он появился рядом с ней с бутылкой и двумя бокалами в руках. Он все еще не надел рубашку, хотя было уже не так жарко, как днем. Кэти невольно бросила взгляд на его торс. Что с ней происходит? Почему ее начинает трясти от одного взгляда на его мускулистые руки? Она же художник, черт возьми. Несколько лет подряд рисовала обнаженных мужчин по три раза в неделю.

Хэйдон поставил бокалы на большой камень, чем-то напоминающий гриб, и откупорил бутылку.

— Шампанское? — удивилась Кэти.

— Не угадала, — ухмыльнулся Хэйдон. — Разве можно пить шампанское перед ужином? Это аперитив, разновидность красного вина. Местные не могут без него обойтись. Потрясающая штука, но после нее обязательно надо плотно поужинать.

Кэти огляделась. Последние солнечные лучи лениво освещали красоты долины, раскинувшейся у подножия старого вулкана. Казалось, ничего не изменилось здесь еще со времен ледниковой эры.

— Разве возможно, чтобы здесь, рядом с вулканом, были виноградники? Пусть он не извергался уже несколько столетий, но… — Она указала на камень, на который Хэйдон поставил бокалы: — Это пемза, да?

— Ты наблюдательна.

— Я художник, — напомнила она. — Это часть моей работы.

Хэйдон аккуратно наполнил бокалы шипучей жидкостью, не пролив ни капли, и протянул один из них Кэти.

Она осторожно взяла.

— Вообще-то я мало пью. Точнее, совсем не пью.

Хэйдон улыбнулся.

— Я прослежу, чтобы ты не напилась, — пошутил он. — Успокойся, это легкий напиток. К тому же я не буду наливать тебе слишком много.

Кэти подозрительно прищурилась.

— Почему это?

Он невинно усмехнулся.

— Ты, наверное, заметила, что спустилась по склону. Чтобы попасть обратно в дом, нам придется карабкаться вверх. Если ты напьешься, мне будет сложновато тащить тебя целых сорок метров в гору.

Кэти едва не поперхнулась вином. Однажды он уже нес ее на руках — в Лондоне. Его целью была спальня. Судя по его взгляду, он тоже об этом вспомнил. Она покраснела.

— Тогда тебе придется позвать кого-то на помощь.

— Я бы позвал, — уверил ее Хэйдон. — Но это заняло бы немало времени. Ближайшая деревня находится у подножия холма.

— Деревня?

Он ничего не говорил о деревне прежде. Скрыл от нее, что в округе живут люди.

— А в доме? Ты же не один?

— Один. Мы одни.

— Но… — Кэти бросила быстрый взгляд на долину. Теперь она ясно видела крохотную башенку в зарослях каштанов. — Это же особняк, значит, должны быть и люди, которые содержат все здесь в порядке.

Он покачал головой.

— Здесь никто не живет. В Лондоне за всем следят Бэйтсы. Они очень славные, но иногда мне хочется побыть одному.

Кэти поглядела на дом.

— Но если ты устал от людей, зачем купил такой огромный дом? Это же настоящий замок!

— Я не собирался, — рассмеявшись, ответил Хэйдон. — Я искал какую-нибудь маленькую хижину в долине, может ферму, а потом узнал, что этот особняк совсем обветшал и требует спасения. Я люблю спасать. Натура такая.

— Значит, ты спасаешь вещи, приобретая их? — неодобрительно спросила Кэти.

Хэйдон помолчал.

— Судя по твоему тону, — наконец сказал он, — мой доход представляет для тебя проблему.

Он поставил бокал на камень и подошел к ней.

— Тогда давай не будем говорить о доходах, — предложила она. — Терпеть не могу говорить о деньгах.

— Я тоже.

Хэйдон взял бокал из ее рук. Он казался ей таким высоким, что у нее закружилась голова.