Тупая, ноющая боль ленивыми волнами разбегалась по телу, вырывая сознание из пучины беспамятства. Боль беспрепятственно гуляла по всему телу, заставляя разум брезгливо морщиться при каждой ее выходке. Боль не позволяла вновь забыться. Боль крушил любые препятствия. Боль заставляла думать…

«Проклятье!!! – не выдержало этих издевательств сознание, и было вынуждено вернуться в реальный мир. – Ну почему я никак не сдохну! За что мне все это? Неужели я действительно заслужил такую жизнь?! За что?!!!»

Впрочем, теперь, когда я проснулся и стал гораздо лучше чувствовать окружающий мир, боль нехотя отступила. Словно она была здесь незваным гостем, и возвращение хозяина заставило ее покинуть теплое местечко. Да, теперь боль была вполне терпимой, и бурчал я сейчас, скорее, просто по инерции.

«О, боги, почему же все так болит? Такое чувство, будто меня долго и упорно пытались раздавить, но по какой-то нелепой случайности я все-таки выжил и теперь пожинаю плоды своей неосмотрительности. Черт, что ж я все-таки не сдох, хоть не так мучался бы. И вообще, кто мог меня так отделать???»

Я попытался напрячь память и вспомнить что-нибудь из своего ближайшего прошлого, но ничего не вышло. Тогда я напрягся еще раз в попытке вспомнить хоть что-нибудь. Но результат оказался тем же – моя память была девственно чиста. Словно прежде меня никогда и не было. И появился я лишь несколько минут назад вместе со всей этой дикой болью.

«Идиотизм!!! – тут же отреагировала логика. – Такого не может быть. Просто потому… что быть такого не может».

Несмотря на слабую аргументацию, здесь я вынужден был с самим собой согласиться. Мне почему-то казалось, что такого действительно не может быть, но почему это так – память говорить не желала. Она вообще была крайне молчалива.

«Но что ж все-таки произошло? – я не терял надежды все вспомнить. – В самом-то деле, не мог же я действительно просто взять и появиться здесь… Кстати, а где я?»

Последний вопрос был задан очень своевременно. И уже через пару мгновений я пришел к выводу, что прояснив его, я, несомненно, приближусь к разрешению других гораздо более важных вопросов. Только оставалась одна небольшая проблема.

«А как узнать, где я? – промелькнув в голове еще один жизненно важный вопрос, и я глубоко над ним задумался. – Хм, будем думать логически. Чтобы понять, где я нахожусь надо… надо… надо… Осмотреться! Точно, надо осмотреться. Только вот как. Ведь вокруг слишком темно. Хм, проблемка. Может, я что-то упустил? Точно! Надо сначала открыть глаза, а уж после этого смотреть по сторонам. И как я сразу не догадался? Идиот!»

Наградив себя этим не особо лестным титулом, я попытался открыть глаза. Это оказалось совсем не так трудно, как выглядело сначала. Повинуясь моему желанию, веки медленно поползли вверх, и в глаза хлынул яркий свет.

– Твою мать!!! – язык, похоже, помнил свое дело очень хорошо, потому что я даже не успел сообразить, что именно хочу сказать, а он уже произнес это.

Из-за яростного света пришлось зажмуриться, и теперь я с интересом наблюдал за плавающими передо мной разноцветными кругами. Но, к сожалению, не долго. Такие красивые круги вскоре исчезли, и я опять остался наедине с темнотой. Это было не то что бы неприятно, но грустно. Поэтому я снова вернулся к мысли осмотреться вокруг.

«Вдруг найду что-нибудь такое же забавное, как и те круги? – подумал я. – Вот было бы здорово. А то здесь как-то скучно».

Но для этого надо было сначала открыть глаза. Чем я собственно и занялся. Только на этот раз я поднимал веки очень-очень медленно. Не знаю, почему, но мне казалось, что так будет правильно. И, как показало будущее, я оказался прав. Свет, конечно, доставлял некоторую боль, но больше не жалил так яростно и я смог к нему привыкнуть. Только это ничего не дало. Вместо чего-то понятного перед собой я видел лишь непонятную серую муть. Сообразить, что это такое не получалось. Да и чувствовал я себя как-то необычно. Будто смотрел не так как раньше. «Что-то странное» – подумал я и рефлекторно моргнул.

И лишь после этого я сообразил, что открыл только один глаз, поэтому чувствовал себя так необычно. Пришлось повторять тот же фокус и со вторым глазом. Спустя какое-то время мир стал видеться гораздо более полноценно. Теперь я сообразил, что вижу над собой низкий потолок, и сердце в груди сразу защемило. Мне стало казаться, что сейчас потолок начнет медленно опускаться и раздавит меня. Или же просто обвалится неровными глыбами, не убивая, а лишь хороня заживо. А еще у меня появилось такое чувство, будто это уже со мной происходило когда-то давно. Целую вечность назад… Вдруг я услышал какой-то звук, и он приближался.

«Шаги», – неохотно подсказала мне память, и я был ей благодарен даже за это.

Шаги быстро приблизились, и надо мной склонилось какое-то существо. Оно было черно лицом, но мне почему-то казалось, что на самом деле это не так. Что это просто небольшой обман. Мираж. Иллюзия. Маска…

«Маска?!! – отчего-то ужаснулся я, и память охотно подтвердила. – Маска…» Теперь я понял, что надо мной склонился человек.

«Человек», – беззвучно повторил я, и обрывки воспоминаний посыпались на меня, словно из рога изобилия. А вместе с собой они принесли боль. Дикую боль, от которой голова просто раскалывалась. От нее жутко хотелось выть и кричать. Хотя почему только хотелось? Я, собственно, это и делал…

***

Лэнс склонился над Основателем и попытался заглянуть ему в глаза. Удалось это без труда. Вот только смотрел он как-то странно, словно бы не понимая чего-то. А потом что-то мелькнуло в его глазах, и Основатель закричал. Дико, отчаянно, с надрывом. Так кричат люди, попавшие в молочный туман Плевка Бездны, когда плоть на костях начинает пузыриться и отрываться кусками. Однажды храмовник уже видел, как это все происходит, и с тех пор никак не мог забыть. А крики обреченных солдат до сих пор будили его по ночам.

От неожиданности Лэнс отскочил в сторону и схватился за оружие. Он бросил быстрый взгляд по сторонам, проверяя, нет ли здесь кого-то еще. Но больше в комнате никого не было. И храмовник никак не мог понять, что могло привести к подобному. А через мгновение в лазарет вбежал Фиар. Он был в одних штанах, но зато при оружии. Окинув быстрым взглядом помещение, парень также не обнаружил ничего подозрительного и быстро подошел к Лэнсу.

– Что здесь произошло?!! – громко спросил он, пытаясь перекричать дикий вой.

– А я знаю? – огрызнулся тот. – Я пришел поменять ему тряпку на лбу. Только я наклонился, а он как заорет. Чуть к Владыке раньше времени не отправился.

Фиар не знал, что и думать. Вдвоем они смотрели, как тело Основателя билось в конвульсиях. В какой-то момент тот не удержался на кровати и свалился на пол. Теперь, держась за голову, человек катался по полу и выл. Складывалось такое ощущение, что его изнутри пожирают огненные муравьи. Фиар хотел поднять Основателя обратно на кровать. Но не смог. Когда он подошел и попытался дотронуться, нечто страшное ударило его в грудь и отбросило к стене. Сам Фиар ничего не успел понять, а вот Лэнс кое-что разобрал. Он увидел лишь смазанное движение и только через пару секунд сумел его осознать. Храмовник не верил случившемуся. Прямо на его глазах жутко истощенный человек одним ударом отшвырнул другого и сделал это походя, будто отгонял муху.

«Слава Владыке, удар пришелся по касательной, – мелькнули у Лэнса в голове мысли, когда он подбегал к Фиару. – Иначе бы его просто убило. И я еще сомневался, что этот человек и есть Основатель. Как же сильно я, оказывается, ошибался!»

Фиар очумело тряс головой, пытаясь сообразить, что это с ним вдруг произошло. Подбежавший Лэнс быстро осмотрел товарища и с облегчением отметил, что тот отделался очень легко.

«Ничего не сломано. Только синяк и останется напоминанием о случившемся».

– Что произошло? – спросил Фиар, когда способность мыслить к нему вернулась.