Так в академии появилась новая местная знаменитость — материна Альэдера, от которой никто никогда не знал чего ждать.

Сам Террион обзавёлся постоянной и любимой фавориткой. Муж леди Лирисаы Мартелиинской неожиданно подал в отставку и с радостью принял новое назначение, возглавив посольство к оборотням, уезжая он предусмотрительно развёлся, после очччччень тонкого намёка императора. С тех пор Лира была с ним всегда. За эти годы она родила ему двоих сыновей, наследовать трон они, разумеется, не могли, но так было даже лучше, наследник у него был, а двое темноволосых хулиганов и их мать, непревзойдённая Лира стали для него тем, ради чего стоило жить, тем что заставляло его каждый день просыпаться с улыбкой, теми кто любил его, несмотря на все его недостатки, которых у него было великое множество.

Дери же… эта история тянулась уже слишком долго и Террион даже не рисковал вмешиваться. Когда двое тигров намерены бросится друг на друга, действительно, лучше посидеть в сторонке. Единственное, что он мог сделать, император уже выполнил — вся доступная ему информация об эльфах, которую он тайно собирал все эти годы была скопирована им лично и тайно передана в Гору милорду вард Грендель-Риэр лично в руки. Не ради дракона, всё же этого холоднокровного гада сам Террион хотел пришибить с завидным постоянством, нет, ради одной рыжеволосой эльфийки, что не могла без него жить.

Теперь глядя на сгущающиеся тучи в эльфийско-драконих отношениях он как никогда был благодарен судьбе, что ему так и не удалось выполнить заветную мечту и план его отца, сначала благодаря вмешательству этой неугомонной парочки, в один из их первых совместных вечеров Дери подтвердила его догадку об этом, теперь же мешали обычные логические рассуждения, попасть между двух таких огней… нет, Террион никогда не был самоубийцей.

Мастерина Альэдера обо всём этом уже не думала. Её письмо Терриону было написано и тут же отправлено, а углубляться в воспоминания… для этого у неё теперь было слишком много дел.

Девушка легко отбросила косу за плечо и вновь углубилась в работу, она вновь поднялась на преподавательский этаж и делала новый амулет уже здесь сидя у едва тлеющего камина. Потоки магической энергии послушно извивались в её «руках», складываясь так, как того хотела эльфийская леди.

Впереди её ждало лето и много дел, очень много. А мысли о драконе… Для этого у неё будет полная тоски и холода зима.

Синие!

Девушка в ужасе рассматривала своё отражение, надеясь на то, что вот… вот сейчас, она закроет глаза и всё это окажется глупым розыгрышем друзей, наложивших какую-нибудь иллюзию на зеркало, или её сном, или… Но алхимия, как выяснилось, шуток не терпит, и сколько ни мечтай о несбыточном, её длинные до талии волосы так и оставались… насыщенно синего цвета.

В каком же месте она ошиблась? Ведь всё десять раз перепроверила!

Катариэлла Эйтенхан в раздражении кинулась к своему рабочему столу, заваленному многочисленными справочниками, конспектами, её собственными пометками. Оставлять это всё в лаборатории было просто небезопасно. После того как она нечаянно сожгла довольно безобидным (вроде бы) зельем библиотечный справочник, за который пришлось выплатить приличную компенсацию, рабочий стол вместе со всеми книгами пришлось перенести в её спальню, правда теперь образовавшийся в ней хаос мог сравниться пожалуй только с бардаком, царящим в квартире её наставника мастера Риэнеро, но уж лучше так.

Девушка наконец отыскала свой рабочий блокнот и… её ярко синие теперь волосы чуть не встали дыбом от ужаса. Латрин. Она должна была положить латрин. А вместо этого…

Что ж… теперь, когда алхимическая справедливость была восстановлена, а результат эксперимента стал понятен и логичен и не нарушал больше привычную картину мира, можно было найти в ситуации положительные стороны. Во-первых, алхимия обогатилась новым зельем для окраски волос, это, несомненно, был самый важный плюс, нужно будет заодно узнать насколько стойким окажется цвет (Катариэлла даже сделала соответствующую пометку в рабочий блокнот). Во-вторых, теперь уж точно её причёску невозможно назвать обычной. Ну и, в-третьих, она всё-таки больше не блондинка, так что, как ни крути, а спор она выиграла.

Через полчаса девушка бодренько шагала в сторону центральной площади Альтарисса (столицы Альтарисской риэсты), где у неё была назначена встреча с друзьями из училища. Да, пусть этого никто и не понимал, но она продолжала туда ходить, хотя давно и освоила программу полностью и могла сдать все экзамены экстерном, но ей слишком сильно нравилось общаться с людьми, так же как и она болеющими одной страстью — алхимией, и отказаться от этого… Нет, увольте. Наставник, которого был не только её персональным учителем, но и работодателем (Катиариэлла подрабатывала после занятий в его лаборатории при алхимической лавке), её прекрасно понимал и относился к её учёбе с пониманием.

Жизнь налаживалась! Спор она выиграла. Завтра к наставнику придёт новый сборник зелий по боевой алхимии. По слухам там такие вещи описаны! Погода была чудесной. Девушка просто обожала это время: конец весны и начало лета, когда жара ещё не разъярилась и на улице просто комфортно тепло. Впереди её ждала прогулка с друзьями. Катариэлла улыбнулась.

В этот момент в зеркальной витрине женского магазина одежды отразилась девушка среднего роста одетая по меркам местных модниц просто возмутительно просто: в тёмные, почти чёрного цвета брюки, светло-голубую рубашку (если уж синюю гриву никак не спрячешь, будем это подчёркивать) и обычные чёрные замшевые туфельки без каблуков. Волосы были собраны в высокий хвост и рассыпались по плечам, а тёмно-зелёные глаза весело сверкали на солнце.

Впрочем, сама Катариэлла свои глаза не очень любила, несмотря на то, что ими восхищались все кому не лень. Они достались девушке от отца, бросившего маму ещё до её рождения. Она никогда не рассказывала про него, но светло-золотистые волосы и чуть заострённые уши и так говорили девушке слишком много о том, чья именно кровь течёт в её жилах.

Эльф.

Демонов эльф!

Нет, она не осуждала маму. С самого детства, большую часть которого Катариэлла провела за кулисами театра, где её мать играла едва ли ни с юности, она видела и слышала слишком много подобных историй. Богатый лорд. Юная провинциальная актриса. Для него лишь лёгкий флирт. Для неё ожившая сказка, которую можно сыграть не на сцене, а пережить в реальности. Заканчивались все эти истории примерно одинаково. Слезами в гримёрке и очередной волной сплетен. Местные кумушки не дремали никогда. Чего девочка не могла понять уже тогда, почему они соглашаются. Ведь всё понятно с самого начала.

Однажды она спросила об этом у мамы. Некоторое время она молчала, пристально смотря в доверчивые глаза дочери, а потом заговорила:

— Конечно, понимают. Но каждый раз ты думаешь — а если повезёт… если это твой шанс, а ты его упустишь! И каждый раз с головой бросаешься в очередное приключение, а потом плачешь…

Я ведь тоже думала, что никогда не поддамся этому искушению, никогда не соглашалась ни на что. Не принимала цветы, отсылала обратно подарки… До тех пор пока не появился Он. Твой отец был неповторимым… мужчиной, я влюбилась в него даже раньше, чем он со мной заговорил. Тогда… я ведь тоже понимала, что это невозможно, что он уедет, а я останусь одна, но это пресловутое «А что если…»

Я не о чём не жалею. Не жалею что поддалась, не жалею, что родила тебя, большего счастья Единый не мог мне подарить, единственное, о чём я жалею… что он так и не увидел тебя. Несмотря ни на что, он был совсем не таким, как о них говорят…

Это был единственный раз, когда её мама хоть что-то рассказала об её отце. Сколько потом Катариэлла не пыталась узнать хоть что-то ещё — всё было бесполезно. Да и видела она её с каждым годом всё реже и реже. Мариэна Эйтенхан была любимицей как публики, так и режиссёра и постоянно пропадала то на репетициях, то на спектаклях. Но она была так счастлива от этого, что у Кати даже мысли не рождалось о том, чтобы её осудить. Сцена, публика, лёгкий флирт, короткие романы, заканчивающиеся по обоюдному согласию, всё это было необходимо женщине как воздух.