- Прекрасно осознаю.

- И осознаете, что теперь они уже вне зоны связи? Мы не можем дать им весточку, не можем попросить их вернуться, и вообще, в ближайшие два года мы напрочь отрезаны от остального человечества.

- Я, - промямлил Морган, - я...

- Рад был познакомиться, - ответил Уоррен. - И сколько же нам, по-вашему, осталось жить?

- Мы станем восприимчивы к вирусу через неделю или около того. В случае высокой сопротивляемости организма он сможет противостоять болезни недель шесть, прежде чем та убьет его.

- Два месяца, - подытожил Уоррен, - от силы - три. Я правильно понял, доктор Морган?

- Да.

- Скажите-ка мне одну вещь...

- Да?

- Как-нибудь, когда у вас выпадет свободная минутка, когда у вас найдется время и это не причинит вам излишнего беспокойства - поведайте мне, каково чувствовать себя убийцей двадцати пяти соплеменников?

- Я, - сказал Морган, - я...

- И себя, разумеется, тоже, - добавил Уоррен. - Итого двадцать шесть человек.

Назвать Буяна Брэди личностью заурядной нельзя было даже с большой натяжкой. Уже больше тридцати лет он сопутствовал командору Айре Уоррену во всех инопланетных экспедициях, хотя в самом начале Уоррен был и не командором, а всего лишь вторым лейтенантиком. И по сей день они держались вместе, образовав сплоченную команду закаленных космопроходцев - хотя никто из посторонних и не подозревал, что они работают в паре - ведь Уоррен возглавлял экспедиции, а Буян оставался простым коком.

Теперь же Уоррен поставил на стол бутылку и послал за Буяном Брэди.

Узнать о приближении Брэди можно было задолго до его появления - он перебрал глоток-другой и горланил самые непристойные песни из своего обширного репертуара.

В палатку он вошел, неестественно выпрямившись и шагая строго по прямой, будто для него по полу прочертили меловую линию. Увидев стоявшую на столе бутылку, он сразу сграбастал ее за горлышко, не обратив никакого внимания на поставленные рядом стаканы, и опустил ее на стол лишь после того, как содержимого поубавилось на добрых три дюйма; затем расположился на приготовленном для него складном стуле и спросил:

- Ну, чего там еще? Ты никогда не посылаешь за мной, ежели чего не стрясется.

- Ты что пил? - поинтересовался Уоррен.

- Так, сварганил кой-чего по мелочи, - Буян смерил Уоррена недобрым взглядом. - Раньше можно было взять койчего с собой, а теперь вдруг оказалось нельзя. А ту малость, что у нас есть, ты держишь под замком. А когда начинает мучить жажда, у человека просыпается изобор... изобер... изобр...

- Изобретательность, - подсказал Уоррен.

- Вот именно. Это самое слово и вертелось у меня на языке.

- Буян, мы попали в передрягу, - сообщил Уоррен.

- Мы вечно попадаем в передряги, - не смутился тот. - Нынче уж не то, что прежде. Тогда с нами были настоящие мужики, а нынче...

- Я понимаю, о чем ты, - кивнул Уоррен.

- Детишки, - Буян с презрением сплюнул на пол. - Им бы соски сосать. А мы должны утирать им носы и...

- Нет, кое-что похуже. На сей раз мы влипли понастоящему. Если не придумаем чего-нибудь путного, то через пару месяцев все до единого отправимся на тот свет.

- Дикари?

- Дикари ни при чем, хотя наверняка с удовольствием прикончили бы нас, будь у них хоть шанс.

- Наглецы, - сказал Буян. - Один такой пробрался в палатку кухни, и я безоговорочно дал ему изрядного пинка. Он порядком повопил - мое обхождение пришлось ему явно не по вкусу.

- Не следовало его пинать, Буян.

- Ну, Айра, я и не пинал-то его, если честно. Это я как бы для красного словца. Нет, сэр, я его не пинал! Я приласкал его лопатой. Я всегда управлялся лопатой лучше, чем ногой. И достает

дальше, и...

Он снова потянулся к бутылке и опорожнил ее еще на дюймдругой.

- Так что ж за беда, Айра?

- Дело в вакцине. Морган дождался, пока корабль покинет зону слышимости, и только тогда надумал проверить вакцину. Она непригодна - просрочена лет на десять.

Буян оцепенел.

- Так что прививок не будет, - продолжал Уоррен, - а это означает, что мы обречены. Тут есть смертельный вирус... э-э... ну ладно, забыл, как он называется. Да ты о нем знаешь.

- Еще бы! Разумеется, знаю.

- Курьезное дело, - заметил Уоррен, - казалось бы, чегонибудь подобного следует ждать где-нибудь в инопланетных джунглях - ан нет, эта штука поджидает здесь. Это из-за туземцев - они гуманоиды, и устроены вроде нас с тобой. Так что вирус развил способность нападать на гуманоидные организмы, а мы для него - отличный свежий материал.

- Но дикарей-то он вроде как не трогает, - возразил Буян.

- Да, похоже, им вирус не страшен. Одно из двух: или они нашли лекарство, или у них развился естественный иммунитет.

- Ежели они нашли лекарство, то можно вытряхнуть из них рецепт.

- А если нет, если дело лишь в адаптации - то мы как пить дать покойники.

- Что ж, начнем их обрабатывать. Они нас ненавидят и с радостью поглядят, как мы квакнемся, но мы что-нибудь придумаем, чтобы заполучить у них лекарство.

- Нас ненавидят все и повсюду. Почему бы это, Буян? Мы ради них из кожи вон лезем, а они - куда бы ни ступила нога че-ловека, на какую бы планету мы не прилетели - всякий раз встречают нас ненавистью. Мы стараемся сделать их похожими на нас, мы делаем для них все, что в наших силах - а они отвергают нашу помощь и уклоняются от нашей дружбы. Или принимают нас за ораву сопляков - так что в конце концов терпение у нас лопается, и мы обхаживаем их лопатой.

- А это, - с ханжеским смирением добавил Буян, - только подливает масла в огонь.

- Что меня беспокоит, так это настроения людей. Когда они узнают о вакцине...

- Им нельзя говорить. Нельзя, чтоб они прознали. Разумеется, они все равно проведают рано или поздно, но все ж таки не сразу.

- Об этом известно одному Моргану, но он балаболка, и рта ему не заткнешь. К утру об этом узнают все до последнего человека.

Брэди тяжеловесно встал и потянулся к бутылке, возвышаясь над Уорреном, как скала.

- К Моргану я на обратной дороге заскочу и улажу все так, что трепать языком он не станет, - Буян сделал большой глоток и поставил бутылку на стол. - Я просто намекну ему, что будет, ежели он не удержится.

Уоррен с облегчением откинулся на спинку стула. "Вечно на взводе, - подумал он, глядя Буяну Брэди вослед, - зато всегда есть на кого положиться".

Не прошло и трех минут, как Брэди вернулся. Хмель с него как рукой сняло. Замерев у входа в палатку, он с торжественной

серьезностью воззрился на Уоррена расширенными от увиденного глазами и сказал:

- Он себя порешил.

Это была истинная правда: доктор Джеймс Г. Морган лежал у себя в палатке с перерезанным горлом. Разрез был сделан с таким профессионализмом, что сразу выдавал работу хирурга.

Около полуночи поисковая партия привела Фолкнера.

Уоррен устало оглядел его: парнишка явно напуган. Из-за бессистемных блужданий во тьме он исцарапался, скулы его побледнели.

- Он увидел наши огни, сэр, - доложил Пибоди, - и поднял крик. Вот мы его и нашли.

- Спасибо, Пибоди. Увидимся утром. А сейчас я хочу побеседовать с Фолкнером.

- Да, сэр, - кивнул Пибоди. - Я рад, что мы его нашли.

"Жаль, что у меня людей вроде него - раз, два - и обчелся, - подумал Уоррен. - Ну, Брэди - тот давний космопроходец; Пибоди - старый армейский вояка, да еще Гилмер, поседевший в походах интендант - и все. Только на этих троих и можно положиться; остальные - просто сопляки".

Фолкнер изо всех сил старался стоять по стойке "смирно" и не горбиться.

- Видите ли, сэр, - попытался объясниться он, - дело было так: я увидел жилу...

- Вы, несомненно, знаете, мистер Фолкнер, - перебил его Уоррен, - что в экспедиции действует правило никогда не уходить в одиночку; никому и ни при каких обстоятельствах не позволительно ходить без сопровождения.