Но этого же просто не может быть?

- Привал, - мужчина остановился на небольшой полянке, со всех сторон окруженной высокими кустарниками. На темно-коричневых ветвях качались, позвякивая, тонкие серебристые узорчатые листочки.

Они были настолько завлекательно красивы, что Лида, если бы не данной себе обещание, уже давно была бы рядом с ними. А так ей и оставалось только сидеть на одном месте, изучая произведение природного искусства.

Именно поэтому она и заметила ярко-голубые глаза, изучающие ее из-за сплетений ветвей. У Дени глаза были цвета янтаря, поэтому по границе за Лидой и Мельником двигался тот самый снежный зверь, с которого все и началось.

Инстинкт сработал быстрее разума. Девушка вцепилась в запястье мужчины, но тот даже не повернулся. Лишь едва заметно покачал головой.

- Он пока не нападает. А серебролист, это тот куст, на который ты с таким интересом смотришь, ядовит для снежных зверей. Пока мы здесь, ты в полной безопасности.

- Он давно следует за нами? - расстроилась за свою невнимательность Лида.

- Минуты три. Появился, когда ты прикипела взглядом к серебролисту.

- Ясно. И что теперь нам делать? Ждать?

- Зачем, можем уйти в наш мир отсюда, не обязательно идти к местам перехода. А там уже нас встретит мой зверь.

Лида промолчала. Ярко-голубые глаза смотрели на нее не отрываясь.

- Что у тебя со списком? - уточнил Мельник.

- Осталось единственное растение. Льнянка. Выглядит очень красиво и такие интересные соцветия.

- Значит, придется рискнуть и попробовать отогнать зверя, - Мельник взглянул на полную луну, что-то пытаясь в ней отыскать.

- Рискнуть?

- В моем рецепте нет льнянки, барышня. У тебя либо рецепт более полный, либо более специфический. В любом случае, льнянка на границе цветет трижды в месяц.

- Трижды? В месяц?

- Да. Здесь все подчиняется особым законам, поэтому даже посреди зимы можно найти и цветущие растения, и созревшие плоды, и только-только зацветающие цветы. Возможно все, поэтому тех, кто живет между двумя мирами, в первую очередь учат календарю. И льнянка сегодня ночью цветет последний раз за месяц.

- Я не могу так долго ждать!

- Поэтому я и говорю, что придется прогуляться до того места, где она растет. Вот только что делать со зверем.

- Я могу, - Лида скользнула пальцами по браслету. - Отогнать его.

- Ты уже научилась вызывать обрез по собственному желанию? - в голосе Мельника наряду с прохладным спокойствием прозвучала нота удивления.

Лида кивнула.

- Не должна была?

- Почему? Это хороший знак. Только, барышня, зверя убивать нельзя.

Девушка, уже успевшая вытащить обрез и зарядить его, взглянула на проводника с немым изумлением. И он снизошел до объяснений.

- Это зверь некроманта. Поэтому наиболее опасен он не тогда, когда жив, а наоборот, тогда - когда мертв.

- Не понимаю, но просто приму на веру. Это будет безопаснее для моих нервов.

Мельник усмехнулся.

- Стреляй в лапу. А еще лучше - прямо перед носом, чтобы его обожгло воздухом, но не задело.

«Знает или не знает о моем свойстве? - задумалась Лида, поднимая обрез. - Если ставил блокировку, значит, о чем-то папа ему рассказал. Но если бы он знал, неужели все равно предложил бы стрелять? И кстати, в тот раз зверь от меня сбежал, как только увидел револьвер в моей руке, а в этот раз до сих пор смотрит на меня, словно хочет, чтобы я…»

- Миша, он прозрачный, - севшим голосом сказала девушка.

Мельник, успевший забросить на плечо рюкзак, повернулся. Кусты еще покачивались, подрагивали стебли крупного дикого лука, но на краю поляны осталось прозрачное изображение зверя, а не он сам.

- Эффект доппельгенгера.

- Что это значит?

- Доппельгенгер - призрак-двойник. Остаточное эхо того, кто здесь был. Какие-то зоны границы помнят в течение нескольких минут, а некоторые сохраняют призраков ушедших по несколько лет. Поэтому те, кто хотят скрыть здесь свое пребывание специально проходят только по тем местам, где невозможно оставить следы.

- Мы…

- Не оставляли следов, барышня. А вот за льнянкой ты не пойдешь. Не стоит посторонним знать, что ты когда-либо была на границе. Мой же призрак успел тут примелькаться. Пойдем.

- Подожди! Ты же…

Мельник повернулся, притянул Лиду к себе, прижал, одновременно зажав ей рот. Вдалеке слышался шум чужих шагов. Девушка, в который раз недоумевая, как можно быть таким рослым и так тихо двигаться, могла только бессильно смотреть на происходящее. Мужчина же тем временем смещался в сторону, под тень высокого развесистого дуба.

И то, что смещается он с нагрузкой в виде Лиды, его совершенно не смутило.

Потрескивание мелких веточек под чужими ногами стихло. И если бы рот девушки не был бы закрыт, она вряд ли смогла бы удержаться от крика, потому что на тропинке, напротив двоих, остановился мертвец.

Петрович, убитый еще зимой, поправил на плечах лямки рюкзака, огляделся. Рядом с ним никого совершенно не было, это точно. Стоял убитый прямо напротив Лиды. Губы его шевелились, но ни одного слова не звучало в тиши леса. Зато по движениям, которые участковая хорошо видела, «сказанное» она поняла.

- Сколько можно тебе объяснять, ты мертвый. Поэтому и нет твоего доппельгенгера здесь. Нет, это не лечится и не исправляется. И если кто-нибудь потом встретит моего призрака, он будет порядком удивлен его шизофреническому поведению. Надо было по границе ходить, когда живым был. Тогда бы и встретился со своим доппельгенгером. А так ты, придурок, сдох давно. И труп твой уже сгнил. Хотя бы в голове у тебя ума было немного, или Хозяин нового напарника прислал. А то, что ты, что этот пьянчуга, толку от вас двоих - никакого. Тоха, вот тот парень был огонь. Но вишь ты, слишком умный, хоть сам сдох давно, а туда же - против Хозяина осмелился интриги плести. За это и поплатился. Нельзя в нашем деле слишком умным быть. Впрочем, от дураков-то и проблем поболее будет. Ладно, ладно. Вот зима придет, займемся отловом свежего мяса. Хозяин говорил, в этом году и полютовать можно будет. Участковая хоть и кремень-баба, но дура дурой! Пошли давай, трупяк-мертвяк…

И Петрович, немного припадая на левую ногу, двинулся по дороге прочь.

- Вот тебе и доппельгенгер, - сообщил Мельник, отпуская Лиду. - Правда, это давний. Месяцев шесть, может даже больше шатается. Барышня, что это с тобой?

- Он мертвый.

- Ну и что? - мужчина хладнокровно пожал плечами. - Тут в паре зон мертвецов найти можно которым и поболе чем пару сотен лет будет.

- Миш, ты специально?

- А ты мертвяков, барышня, боишься, чай?

- Нет, не боюсь. Но мороз по коже все равно продирает, - честно ответила Лида. - Идем за льнянкой. Потом вернемся, я займусь созданием зелья.

- Умница, запомнила, - Мельник мимолетным движением скользнул по волосам девушки и шагнул на тропинку. Лида шагнула вслед за ним. Граница очень быстро потеряла свою привлекательность. И больше на красоты этого мира случайная гостья не смотрела. Надеялась побыстрее отсюда уйти.

Удвоенная бдительность принесла весьма неожиданные плоды. В низкой траве позади что-то зашуршало, раз, второй. Мелькнул белый кончик хвоста, и ахнувшая Лида осознала, что на нее смотрит крошка-енот. Белый, как свежевыпавший снег, с яркими янтарными глазами.

За Лидой следовала Дени. Ее личный снежный зверь, самый настоящий. Выбравший ее саму, ее одну. И на душе потеплело. Дышать стало легче, и вслед за Мельником девушка зашагала уже значительно бодрее.

До того момента, пока не дошли до места, где эта самая льнянка росла! Впрочем, вначале носа коснулся запах. Совершенно неимоверный запах меда и молока. А следом под ногами влажно чавкнула земля.

- Осторожно, - Мельник, протянув руку, придержал девушку за плечо.

- Что это?

- Болото.

- А почему пахнет медом и молоком?

Мужчина промолчал, потом вздохнул.

- Постой здесь, барышня. Сейчас сорву твою льнянку, заодно прихвачу тебе источник этого запаха. Ты отсюда - ни ногой. Я бочаги вижу, а ты провалишься, и спасти никто не успеет.