Винтовка Маузера была легче английской (4 кг против 4,365 кг), имела более высокую начальную скорость полета пули (710 м/с против 564) и большую точность стрельбы. К тому же патроны винтовок Маузер были снаряжены бездымным порохом, что позволяло стрелкам буров оставаться незамеченными неприятелем.
Боевое крещение на полях сражений англо-бурской войны прошел и ставший сверхпопулярным в нашей стране в годы гражданской войны немецкий 7,63-мм самозарядный пистолет Маузер К-96, с 1897 года серийно производившийся на оружейной фабрике братьев Вильгельма и Пауля Маузеров в Оберндорфе. В газетах того времени его часто называли «чудо-пистолет-карабин», поскольку дальность стрельбы из Маузера достигала одного километра(!). Другое дело, что на таком расстоянии рассеивание пуль по высоте достигала пяти метров, а по ширине – 4 м, так что попасть в цель было практически невозможно.
Однако на дистанции до 100 м, что было весьма неплохо для пистолетного огня, пули Маузера ложились в круг диаметром 30 сантиметров. Наличие десятизарядного магазина и использование деревянной кобуры в качестве приклада делали обладателя Маузера опасным противником на поле боя.
Артиллерийские орудия были представлены разношерстной компанией 155-мм осадных орудий, 120-мм полевых гаубиц в основном немецкого и французского производства, 75-мм скорострельных полевых орудий, 37-мм автоматических и горных скорострельных пушек того же калибра. Всего имелось 99 орудий, из которых около 80 относились к самым современным и превосходили по своим качествам английские.
Имелись у буров и пулеметы (в то время их чаще называли скорострельными орудиями Максима-Норденфельда) на высоких колесных лафетах, только-только ставшие поступать на вооружение европейских армий – 37 единиц. До начала войны удалось создать и значительные запасы боеприпасов – по 1138 снарядов на каждое артиллерийское орудие крупного калибра и 3124 – мелкого калибра.
После начала боевых действий и прекращения поставок вооружения из Европы (своя военная промышленность у буров отсутствовала), основным источником пополнения арсеналов буров стали трофеи, захваченные в боях у английских войск.
Современники отмечали, что у командования армии буров
«…заранее составленных инструкций и уставов не было, так же как и карт, к которым буры вообще неохотно прибегают и мало нуждаются благодаря своему превосходному знанию местности и ориентировке. Боевые приемы выработались у них в постоянных столкновениях с цветными племенами, от которых они переняли некоторые сноровки.
Замечательное искусство стрельбы, неоднократно дававшее им победу, в связи с отсутствием тактической подготовки к совокупным действиям и осторожностью, побуждает буров предпочитать оборону атаке. Неимение штыков и другого холодного оружия затрудняет им вступление в рукопашную схватку, так что вся сила сопротивления буров основывается исключительно на огневом действии.
В случае тактического наступления они грудь с грудью не сходятся, а, остановившись на близкой дистанции от противника, пытаются губительным огнем заставить его очистить позицию».
Единого обмундирования в армии буров не существовало – кто в чем приходил из дома, тот в этой же одежде и воевал, поэтому они больше напоминали партизанский отряд. Общей принадлежностью были шляпы, причиной чему были мода того времени и, главное, палящее африканское солнце.
Только артиллеристы в качестве единой формы имели широкополые шляпы одного фасона и серые мундиры с погонами. До форменных брюк дело не дошло, и канониры буров ниже пояса щеголяли в чем попало.
Российский военный агент на юге Африки, полковник В. И. Ромейко-Гурко в своем отчете, направленном в Генеральный штаб, отмечал:
«Обладая такими недостатками, при наличии коих всякая другая европейская постоянная армия давно бы рассыпалась и прекратила свое существование, как-то: полный недостаток организации, отсутствие представления о воинской дисциплине, полное неумение, а отчасти и нежелание подчиняться приказаниям и требованиям начальника, а следовательно, и неспособность не только к сколько-нибудь сложному маневрированию, но и вообще к активным действиям в сфере влияния боевых столкновений, – войска рядом с этим обладали качествами, которые лишь в малой степени присущи постоянным войскам и которые оказали им незаменимые услуги.
Начать с того, что отсутствие всякого наружного порядка для них дело обычное; издавна привыкли они, не дожидаясь приказаний, сами разбираться в окружающем их хаосе, сами находить исход из него.
К положительным качествам и свойствам буров надо отнести: большую выносливость и неприхотливость, если того требуют обстоятельства; способность совершать большие переходы, не подрывая сил конского состава; знание местности и умение ориентироваться на незнакомой местности; прекрасное владение ручным огнестрельным оружием; внимательное отношение к окружающей обстановке в бою и по большей части правильная, хотя и своеобразная, оценка ее и, как следствие этого, умение обходиться без указаний начальников.
Всякий бур даже гордится и хвастается тем, что «в бою всякий сам себе офицер», и если, с одной стороны, это приводило к тому, что люди отказывались исполнять приказания начальников, то, с другой – оно им помогало выходить из затруднительного положения, в крайности рассыпаясь почти поодиночке и становясь, таким образом, неуловимыми для противника, с тем чтобы через некоторое время снова собраться воедино.
Хладнокровие и спокойствие во всех случаях и при всякой обстановке – свойства, неоценимые для воина, предоставленного самому себе. Инстинктивно безотлагательно проводился за все время военных действий принцип: никогда не доводить боевых столкновений до такого момента, после которого может последовать тяжелое поражение, иначе говоря, всячески уклоняться от занесенного противником удара» [14 ].
Уже после начала военных действий, и по мере приобретения бурами опыта, стали происходить заметные изменения в тактике действий отрядов буров.