Лью пришел в изумление:

— С профессором Ромой?

— Еще кого-нибудь знаете с ручной обезьянкой?

— Ничего не понимаю...

— Я тоже. Поэтому хочу с ним повидаться.

Он отвел глаза, не упомянув, что интересуется Ромой по личным причинам. Конечно, тот может что-нибудь знать о Мелани, но это сейчас не единственный повод. Надо выяснить, много ли ему известно о Джеке и как он получил информацию.

— Не забывайте про Фрейна Кэнфилда, — напомнил Лью. — Они близки с Мелани. Связаны общими узами, которых я не разделяю.

Джек взглянул на него. Не слышен ли намек на ревность?

— Впрочем, этого следует ожидать. Выросли рядом в маленьком городке, оба с физическими недостатками... — Лью тряхнул головой. — Одно время я подозревал между ними роман, потом... понял, что ошибаюсь. Мэл так со мной не поступила бы.

— Кстати, что у него с ногами?

— Не знаю. Никогда не видел... Мэл видела.

— Откуда вам известно?

— Я ей задал такой же вопрос: «Что у Фрейна с ногами?» Она сказала: «Тебе не захочется знать».

Остаток утра и начало дня Джек потратил на поиски Ромы, но мужчина с обезьяной словно испарились. Никто в отеле не знал, где они. Попытался посидеть на заседании, посвященном Эль-Ниньо, однако услыхал такой бред, что смылся через пару минут. Досадно — лучше бы поучил Вики основам бейсбола.

В конце концов отправился на улицу в поисках телефона. Его встретил весенний субботний солнечный день. Что делают ньюйоркцы под ясным небом в теплую погодку? Когда не надо косить газоны, выпалывать сорняки в саду, можно свободно шляться по улицам. Нынче вовсю гуляют — прохаживаются, бегают трусцой, заглядывают в магазины, закусывают, родители толкают перед собой коляски, парочки в шортах, в пляжных костюмах, бродят, держась за руки или под руку, мальчишки гоняются друг за другом по тротуарам.

Кругом голые пупки, во многих продеты колечки.

Сколько хорошеньких девушек с жутко страшными парнями, словно нарочно подбирают пару из другой породы. Интересно, задумался Джек, не скажут ли то же самое про них с Джиа? Вполне возможно.

Глядя на людей, лишь сильней захотелось побыть с Джиа и Вики. Хотя ясно — даже если бы Рома нашелся и дал ответ на вопросы, от них пока лучше держаться в сторонке.

Невозможно отделаться от ощущения, что это безопаснее для Джиа с Вики.

Отыскал телефон-автомат на углу Девятой и Пятидесятой. С боковой стены здания в полуквартале ниже по улице, где располагались офисы «Трома-филм», ухмыляется мститель с гигантской афиши. Он принялся набирать номер Джиа, инстинктивно прикрыв рукой кнопки.

Проклятье! Почему бы не получить членский билет сисупера? Окончательно им уподобился.

За исключением того, что за мной в самом деле следят.

Несомненно, такого же мнения придерживаются на свой собственный счет Кенуэй и Залески.

Что дальше? Пойти на рентген по поводу психотропных имплантантов?

Даже не помнится, когда еще так трусил.

Джиа взяла трубку.

— Привет, это я, — сказал Джек.

— Опаздываешь, — упрекнула она. — Вики ждет.

Ох, как не хочется разочаровывать Вики.

— Боюсь, бейсбольную тренировку придется отменить.

В трубке явственно послышался вздох.

— Не уверен — не обещай.

— Был уверен, что выкрою пару часов, но...

— Тогда завтра?

— Пожалуй, нет. Я...

На фоне послышался голосок:

— Это Джек? Джек?

Потом голос Джиа:

— Да, детка, хочет поговорить с тобой.

— Джек, привет! — с обычным энтузиазмом затараторила Вики. — Ты почему еще не пришел? Я еще в час надела перчатку, она уже вся пропотела внутри, пока жду. Когда будешь?

Сердце разрывалось на части.

— Ммм, прости, Вик, я тут одним делом занят. Действительно, очень жалко...

— Не придешь? — Она наполовину сбавила тон.

— Обещаю исправиться, — поспешно посулил он. — Как только освобожусь, сыграем от души.

— Отбор на следующей неделе...

Прошу тебя, пойми, пожалуйста.

— Вик, я для тебя все сделаю. Не подведу. Обещаю.

— Ладно, — пробормотала она еще тише. — Пока.

Джек прислонился спиной к стенке будки, уставившись в тротуар. Муравей полз по бровке. Со стыда можно было в пуститься с ним наперегонки.

— Слушай, — укоризненно сказала Джиа, — неужели действительно ты сейчас занят таким важным делом, что нельзя прийти с ней повидаться?

— Проблема не в этом. Мне просто кое-что не нравится.

— А именно?

— За мной следят.

— Кто?

— Точно не знаю, поэтому беспокоюсь. Не хочется, чтоб им стало известно о вас... Для вашей же пользы мне лучше держаться подальше, пока не закончу работу.

— А, — сказала она. — И когда это будет?

— Надеюсь, совсем скоро.

Снова вздох.

— Джек, когда это кончится?

— Пожалуйста, Джиа, не надо сейчас. Не хочется обсуждать этот вопрос в автомате на забитом людьми тротуаре в Адской Кухне.

— Тебе его никогда не хочется обсуждать.

— Пойми...

— Разве не видишь, к чему ведет весь этот бред с Наладчиком Джеком? Дело не только тебя касается. Оно всех нас затрагивает. Теперь ты из-за этого боишься с нами встретиться.

— Ты права, как это ни ужасно.

Кажется, она смягчилась.

— Хорошо. Продолжение следует. Пожалуйста, будь осторожен, Джек.

— Как всегда. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже.

Он повесил трубку с тревогой в душе, тупо глядя на аппарат. Действительно, Джиа права. Надо поосторожней выбирать заказы. Видимо, такова цена любви, близости. Ничего этого не было в одинокой, волчьей жизни, когда он разыгрывал свою долю беспощадных, жестоких трюков. А теперь... разве стоит расстраивать Вики, даже подвергать опасности?

Досадно, что он в последнее время дьявольски ошибается в выборе. Казалось, к примеру, дело о пропавшей жене не сулило никакого труда и риска. Почему оно вдруг, черт возьми, вышло из-под контроля?

Рано или поздно придется признать: личная и деловая жизнь несовместимы. Скоро придет пора принимать нелегкое решение.

Впрочем, об этом нельзя сейчас думать.

Он снова снял трубку, якобы собираясь сделать другой звонок, резко обернулся...

...и увидел поджидавшую возле будки девушку, стриженную коротким ежиком, в джинсах, футболке, как минимум с десятком колечек в левом ухе. Она быстро оправилась от смущения.