Поиск
Я иду домой. Я очень устал и хочу спать. Говорят, что когда людям по ночам снится, что они летают – это значит, что они растут. Мне много лет, но едва ли не каждую ночь мне снится, что я летаю.
…Мои стрекозиные крылья
Под ветром трепещут едва.
И сосен зеленые клинья
Шумят подо мной, как трава.
А дальше – Таласса, Таласса! –
Вселенной волшебная стать!
Я мальчик из третьего класса,
Но как я умею летать!
Смотрите – Лечу: словно в сказке,
Лечу, сквозь предутренний дым,
Над лодками в пестрой оснастке,
Над городом вечно-седым,
Над пылью автобусных станций –
И в край приснопамятный тот,[25]
Где снова ахейские старцы
Ладьи снаряжают в поход.
Чужое и глупое горе
Велит им на Трою грести.
А мне – За Эгейское море,
А мне еще дальше расти!
Я вырасту смелым, и сильным
И мир, как подарок, приму.
И девочка
С бантиком синим
Прижмется к плечу моему.
И снова в разрушенной Трое
– Елена! – Труба возвестит.
И снова…
…На углу Садовой какие-то трое остановили Меня. Они сбили с меня шапку, засмеялись и спросили:
– Ты еще не в Израиле, старый хрен?!
– Ну, что вы, что вы?! Я дома. Я – пока – дома. Я еще летаю во сне. Я еще расту!..
ВАЛЬС ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ИЛИ РАЗМЫШЛЕНИЕ О ТОМ, КАК ПИТЬ НА ТРОИХ
Песня написана до нового повышения цен на алкогольные напитки.
Не квасом земля полита.
В каких не пытай краях:
Пол-литра – всегда пол-литра,
И стоит везде Трояк!
Поменьше иль чуть побольше –
Копейки, какой рожон?!
А вот разделить по-Божьи –
Тут очень расчет нужон!
Один – размечает тонко.
Другой – на глазок берет.
А ежели кто без толка,
Всегда норовит – Вперед!
Оплаченный процент отпит
И – Вася, гуляй, беда!
Но тот, кто имеет опыт,
Тот крайним стоит всегда.
Он – зная свою отметку –
Не пялит зазря лицо.
А выпьет он под конфетку,
А чаще – под сукнецо.
Но выпьет зато со смаком,
Издаст подходящий стон,
И даже покажет знаком,
Что выпил со смаком он!
И – первому – по затылку,
Он двинет, шутя, пинка.
А после Он сдаст бутылку
И примет еще пивка.
И где-нибудь, среди досок,
Блаженный приляжет он.
Поскольку – Культурный досуг
Включает здоровый сон.
Он спит. А над ним планеты –
Немеркнущий звездный тир.
Он спит. А его полпреды
Варганят войну и мир.
По всем уголкам планеты,
По миру, что сном объят,
Развозят Его газеты,
Где славу Ему трубят!
И грозную славу эту
Признали со всех сторон!
Он всех призовет к ответу,
Как только проспится Он!
Куется Ему награда.
Готовит харчи Нарпит.
Не тревожьте его! Не надо!
Пускай человек поспит!…
ОПЫТ ПРОЩАНЬЯ
Сане Авербуху
Корабль готовится в отплытие.
Но плыть на нем – Сойти с ума!
Его оснастку, как наитие,
Разрушат первые шторма.
И равнодушно ветры жаркие,
Не оценив его дебют,
Когда-нибудь останки жалкие
К чужому берегу прибьют!
Но вновь гуляют кружки пенные,
И храбро пьют: За край земли!
И корабельщики степенные
В дорогу ладят корабли.
…Вот он стоит, Красавец писанный!
Готовый вновь нести свой крест.
Уже и названный. И признанный.
Внесенный в Ллойдовский реестр.
И я – с причала – полон нежности,
Машу рукою кораблю.
Позорным страхом безнадежности
Я путь его не оскорблю.
Пусть он услышит громы вечные,
Пусть он узнает Счастье – быть.
И все шепчу я строки вещие:
– Плывем… Плывем!
Куда ж нам плыть?!..
ОПЫТ ОТЧАЯНИЯ
Мы ждем и ждем гостей нежданных,
И в ожиданьи Ни гу-гу!
И все сидим на чемоданах,
Как на последнем берегу.
И что нам малые утраты
На этом горьком рубеже,
Когда обрублены канаты
И сходни убраны уже?
И где-то бродит в дальних странах
Чужою ставшая строка.
А мы сидим на чемоданах
И ждем проклятого звонка.
И нас чужие дни рожденья
Кропят соленою росой,
У этой Зоны отчужденья,
Над этой Взлетной полосой!
Прими нас, Господи, незванных,
И силой духа укрепи!
Но мы сидим на чемоданах,
Как пес дворовый на цепи!
Как раб, откупленный на волю
Уже не может без оков,
И все сидим и внемлем вволю,
Не слышим тихих Божьих слов.
Ну, что же нам теперь осталось?
Строка газетного листа?
О, время осени, о, старость,
Как ты тщеславна и пуста.
И нет ни мрака, ни прозренья,
И ты не жив и не убит.
И только рад, что есть – прозренье,
Надежный лекарь всех обид.
вернуться
25
Вариант: И дальше – на грозный восход…
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: