Ассимиляция монголов тюрками в регионе Центральной Азии в значительной степени облегчалась сходностью религиозного фона большинства обеих групп. Хотя, как мы знаем, некоторые из племен Монголии, равно как и тюрки Восточного Туркестана и Трансоксании, были в течении нескольких столетий знакомы с буддизмом, несторианским христианством и исламом, большинство тюрков, живших племенами в Джунгарии и Казахстане, в XIII столетии все же являлись почитателями Неба или шаманистами, и такими были основные роды улуса Чагатая. Даже в XIV веке многие князья Джагатаиды все еще придерживались традиционных монгольских религиозных верований. Ислам, однако, быстро прогрессировал и затрагивал как монголов, так и тюрков в этом регионе. Тамерлан, хотя и следовал военной доктрине Чингисхана, был верным мусульманином, что, между прочим, не делало его менее жестоким, чем Чингисхан.
В Китае, как мы знаем, Хубилай принял буддизм в качестве своей собственной веры и официальной религии династии Юань. Более того, он даже укрепил его, предложив поддержку тибетской церкви. Буддизм, однако, не был единственной религией китайцев, и таким образом лишь часть китайского народа могла с одобрением воспринять его действия. Кроме того, буддистское духовенство, наделенное различными привилегиями, которые доходили почти до экстерриториальности буддистских монастырей, не являлось простым орудием династии Юань. Оно вскоре оказалось независимой силой, с которой было трудно прийти к соглашению во многих случаях. Между прочим, вождь революции Мин Чу Юан-чан сам некоторое время в юности был послушником в буддистском монастыре.
Хотя правящая монгольская династия в Китае приняла одну из китайских религий, монголы как группа держались обособленно по отношению к китайцам, которыми они управляли, и административно, и социально. Они твердо придерживались монгольского языка. Свидетельство Марко Поло в этом отношении говорит о многом. Как верно указывали Виттфогель и Фен, несмотря на близкое знакомство с правящей монгольской группой и частые путешествия по Китаю, Марко Поло мало что мог сказать о китайском народе.411 Очевидно, что монголы в Китае жили в своем собственном мире. Хотя в дворцовом церемониале и в административных институтах они следовали многим китайским стереотипам, в целом монголы продолжали следовать Великой Ясс. И они сохраняли многое из древнего образа жизни своих предков и привычек питания, равно как и традиционный монгольский ритуал большой охоты. При Хубилае стада белых кобыл содержались близ императорских дворцов для поставки кумыса. Они почитались священными, и получаемый из их молока напиток предназначался только для императора, его потомков и, в качестве специальной милости, для членов хориатского рода.412 Правила великой охоты, установленные Чингисханом, четко соблюдались его наследниками. Описание охоты при императоре Тут-Тимуре, сделанное Одориком де Порденоном, для которого писатель, возможно, использовал копию официальных инструкций, очевидно базировалось на предписаниях Ясы.413
В одном отношении многие монголы в Китае порвали с древними традициями. Они захотели иметь земельные поместья в сердце Китая, что приводило к слиянию их социальных и экономических интересов с интересами высшего слоя китайских землевладельцев. Именно это было одной из причин антимонгольских настроений среди крестьян Южного Китая в середине XIV столетия. Монголы выказывали схожий интерес к приобретению земельных владений в Персии. Эта тенденция способствовала подъему феодализма и местного сепаратизма в царстве иль-ханов и ускорению его политической раздробленности.
Что касается вероисповедания, то большинство народов, контролируемых иль-ханом, были мусульманами в течение нескольких столетий, хотя и существовал раскол между шиитами и суннитами. Хулагу, основатель династии иль-ханов, был почитателем Неба. До обращения его наследников в ислам в конце XIII столетия различие религиозного толка мешало какой-либо глубокой ассимиляции завоевателей. Более того, в первый период монгольского владычества в Иране как хан, так и представители монгольской знати сохраняли свои традиционные обычаи и жизненный уклад, как они это делали и в Китае.
Культурный и этнический фон жизни народов на территориях, находившихся под контролем ханов Кипчакии, был еще более сложным, чем в Китае и Иране. Кипчаки (половцы) черноморских степей – или большинство из них – во время монгольского вторжения являлись все еще язычниками. Хорезмцы и волжские булгары были мусульманами. Большинство аланов донского региона, Северного Кавказа и Крыма придерживались христианства греко-православного вероисповедания, как и готы в Крыму. Русские (бродники), жившие в степной зоне – в районах нижнего Дона и нижнего Буга – были также греко-православными. При всем этом именно Русь, Русская федерация к северу от степей, составляла основной оплот греко-православного христианства в Золотой Орде.414
Экономически и культурно кипчакские степи (Дешт-и-Кипчак), дом скотоводов и владельцев молочных хозяйств, представляли разительный контраст с Северной Русью с ее сельским хозяйством и лесопроизводством. Само различие ресурсов на юге и на севере способствовало живой торговле между двумя регионами, в которую были вовлечены русские и волжские булгары. С уничтожением монголами булгарских и многих русских городов ведущая роль в торговле перешла к мусульманским купцам Центральной Азии. Они находились под защитой монгольских властителей со времен Чингисхана и играли важную роль в монгольских финансовых делах.
Вследствие различия религиозного и культурного фона в Кипчакском ханстве было естественным, что его ханы колебались в окончательном выборе религиозной деноминации. Бату, первый хан Кипчакии, был почитателем Неба. Его сын Сартак принял христианство. Брат Бату Берке был обращен в ислам. Его наследники вновь вернулись к почитанию. Неба, и лишь в XIV веке Узбек ввел ислам как официальную религию ханства. Финансовое и торговое преобладание мусульман в Центральной Азии и на Ближнем Востоке, без сомнения явилось важным фактором обращения в ислам черноморской группы монголов, равно как и их тюркских подданных.
Можно предположить, что если бы ханы Золотой Орды предпочли христианство исламу, то они бы оказались, по крайней мере временно, в положении наполовину ассимилированных властителей Руси, уподобившись Хубилаю и его наследникам в Китае. В подобном случае могло бы образоваться единое христианское государство с мусульманским меньшинством. В связи с обращением ханов в ислам, создание такого государства было отложено на несколько веков. В подобных условиях в XIV и XV веках не существовало предпосылок для перспективного культурного слияния монголов и русских. Политически Золотая Орда раскололась на мусульманскую и христианскую части.