Поиск

1964

ТАРУСА[190]

Карьер известняка
Районного значенья,
И светлая река
Старинного теченья.
Здесь тени, чье родство
С природой, хлебом, верой
Живое существо,
А вовсе не химера.
Не кладбище стихов,
А кладезь животворный,
И — мимо берегов —
Поток реки упорный.
Хранилище стиха
Предания и долга,
В поэзии Ока
Значительней, чем Волга.
Карьер известняка
Районного значенья,
И светлая река
Старинного теченья.

1964

* * *[191]

Я — северянин. Я ценю тепло,
Я различаю — где добро, где зло.
Мне нужен мир, где всюду есть дома,
Где белым снегом вымыта зима.
Мне нужен клен с опавшею листвой
И крыша над моею головой.
Я — северянин, зимний человек,
Я каждый день ищу себе ночлег.

1964

* * *[192]

Вчера я кончил эту книжку
Вчерне
Осадка в ней немного лишку
На дне.
В подножье строк или палаток
Гранит.
Нерастворимый тот остаток
Хранит.
Стиха невозмутима мера —
Она
Для гончара и для Гомера
Одна.

1964

* * *[193]

Я не искал людские тайны,
Как следопыт.
Но мир изменчивый, случайный
Мной не забыт.
Тепло людского излученья
В лесной глуши,
Земные донные теченья
Живой души.
И слишком многое другое,
О чем нет слов,
Вставало грозное, нагое
Из всех углов…

1964

* * *[194]

Рассказано людям немного,
Чтоб грозная память моя
Не слишком пугала тревогой
Дороги житья и бытья.
И я поступил не случайно,
Скрывая людские грехи,
Фигурами умолчанья
Мои переполнив стихи.
Достаточно ясен для мудрых
Лирический зимний рассказ
О тех перламутровых утрах,
О снеге без всяких прикрас.
Но память моя в исступленье,
Но память вольна и сильна,
Способна спасти от забвенья
Сокровища с самого дна.

1965

* * *

Не линия и не рисунок,
А только цвет
Расскажет про лиловый сумрак,
Вечерний свет.
И вот художника картины
Со стен квартир
Звучали как пароль единый
На целый мир.
И слепок каменной химеры
Дрожал в руке,
Чтоб утвердился камень веры
В моей строке.

1965

НЕРЕСТ[195]

Н. Столяровой

Закон это иль ересь,
Ненужная морям,
Лососей ход на нерест
Средь океанских ям.
Плывут без карт и лоций
И по морскому дну
Ползут, чтоб побороться
За право быть в плену.
И в тесное ущелье
Ворваться, чтоб сгореть —
С единственною целью:
Цвести — и умереть.
Плывут не на забаву,
Плывут не на игру,
Они имеют право
В ручье метать икру.
И оплодотворенья
Немой великий миг
Войдет в стихотворенье,
Как боль, как стон и крик.
У нерестилищ рыбьих,
Стремясь в родной ручей,
Плывут, чтобы погибнуть
На родине своей.
И трупы рыб уснувших
Видны в воде ручья —
Последний раз блеснувши,
Мертвеет чешуя.
Их здесь волна качала
И утопила здесь,
Но высшее начало
В поступках рыбьих есть.
И мимо трупов в русло
Плывут живых ряды
На нерест судеб русских,
На зов судьбы — беды.
И люди их не судят —
Над чудом нет судей, —
Трагедий рыбьих судеб,
Неясных для людей.
Кипит в ручье рожденья
Лососей серебро,
Как гимн благодаренья,
Прославивший добро.

1965

вернуться

190

Написано в Москве в 1964 году. Имеет миллион вариантов.

вернуться

191

Написано в Москве в 1964 году. Важная страница моего дневника

вернуться

192

Написано в Москве в 1964 году.

вернуться

193

Написано в Москве в 1964 году. Стихотворение — одна из многочисленных записей о Дальнем Севере, сделанная много позже, при обдумывании. Поэтическое мышление, обдумывание есть прежде всего попытка воскресить чувство, тон тогдашнего времени.

вернуться

194

Написано в Москве в 1965 году. Печатается по полному тексту.

вернуться

195

Стихотворение написано в 1965 году в Москве об одной из величайших тайн природы. Немалой тайной является иногда и поведение людей.

вернуться

196

Написано в 1965 году. Время от времени возвращаешься в северный мир, вспоминаешь что-то важное, какую-то существенную сторону тогдашней жизни. По своему содержанию, внутреннему тону стихотворение относится к «постколымским», но написано значительно позднее. И тут дело не в т ом, что не подведены итоги, а в том, что остался запас неизрасходованного, и вот этот запас тратится не в той, может быть, форме и тоне, как тратился бы раньше.

Непосредственный толчок к написанию стихотворения «Кета» — покупка в букинистическом магазине книжки о ловле и воспроизведении кеты и лососевых — с их вечной тайной, поражающей до наших дней и науку, и искусство.

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: