Мистер Патель немедленно озвучил то, что захотелось воскликнуть всем сидящим за столом:

— Ты?

Мистер Малик кивнул.

— И что же она ответила? — поинтересовался мистер Гопес.

— Она…

Мистер Малик чуть было не сказал, что она пока ничего не ответила. Девять дней приглашение было его секретом, и девять дней в его сердце теплился огонек надежды. Было маловероятно, но все же возможно — возможно, — что Роз согласится. Оставалось лишь достать билеты и отправить письмо. Но теперь, когда тайна раскрылась, мистер Малик увидел историю с приглашением в истинном свете. Все это жалко и смешно, и сам он, Малик, просто клоун. Но вопреки тому, что он читал на лицах окружавших его людей, огонек надежды не угасал полностью. Что-то внутри, в глубине сердца, говорило: в том, что он попросил Роз Мбиква сопровождать его на Охотничий бал, нет ничего смешного. Это искренний, честный поступок, в некотором роде комплимент, и Роз Мбиква должна это понять, что бы ни думали остальные.

— Я его еще не отправил.

После секундной паузы Гарри Хан издал торжествующий вопль:

— Не отправил? Какое же это тогда приглашение?

— У меня просто… руки не дошли. Но я его уже написал. И заказал билеты.

— Давай-ка уточним, — сказал Гарри. — У тебя нет билетов, и ты еще не отправил приглашение.

— Да, но…

— Побереги марку, Малик. Я звоню ей прямо сейчас.

Тут вмешался Тигр:

— Прежде чем звонить и рассылать письма, джентльмены, остановитесь на минутку и подумайте.

— О чем? — не понял Гарри. — На танцах да в любви все средства хороши, — верно, мужики?

— До известной степени, мистер Хан, — согласился Тигр. — Однако у Малика все же есть некоторый приоритет.

— А я вообще не понимаю, в чем проблема, — сказал мистер Гопес. — Почему им обоим ее не пригласить?

— Потому что, А. Б., этим они поставят даму в неудобное положение. A fronte praecipitium a tergo lupi,[9] если ты понимаешь, о чем я. Два приглашения она принять не может и, следовательно, расстроится, что кому-то придется отказать. Я имел честь встречаться с упомянутой дамой. Это женщина редкого благородства, очень достойная. Тем важнее, согласитесь, не подвергать ее испытанию и не заставлять делать столь сложный выбор.

— То есть никому нельзя ее приглашать?

— Отнюдь нет, А. Б., отнюдь нет. Кому-то одному можно. Я считаю — и уверен, что друзья со мной согласятся, — что наш общий джентльменский долг — оградить этот образец женственности от ненужных мучений. Осмелюсь даже сказать, наш долг как членов «Асади-клуба».

— Что, собственно, ты предлагаешь, Тигр?

— Я предлагаю, А. Б., в честном поединке решить, кому достанется право пригласить ее первым.

— Гениально. — Рот Гарри Хана растянулся от уха до уха. — Что же это будет — покер, бильярд, армрестлинг?

— Подсчет хагедашей? — невинно вставил мистер Патель, с трудом подавляя смешок.

Как утопающий хватается за соломинку, так и мистер Малик, уносимый водоворотом собственного смятения, вцепился в последнее слово.

— Точно! — воскликнул он.

— Что точно? — не понял мистер Гопес.

— Птицы.

— Птицы? — переспросил Тигр.

— А-а, ясно, — догадался мистер Гопес. — Авгуры? Божье провидение? Хочешь разбросать птичьи кишки и посмотреть, что получится?

— Нет, я хочу конкурс, соревнование. Подсчет птиц. Кто опознает больше видов за… ну, скажем, неделю.

— Кажется, до меня дошло, — сказал мистер Патель. — Если выиграешь ты, посылаешь ей приглашение. А если Хан, он ей звонит.

— По-моему, это решение, которое мы все ищем, — проговорил Тигр. — Однако audi et alteram partem,[10] господа. Послушаем, что скажет Хан.

Гарри хитро улыбнулся:

— Думаешь, на этот раз тебе посчастливится увидеть красного кардинала, да, Малик? Кстати, я вспомнил: не Карат — Домкрат. Верно?

Мистер Малик поморщился.

— Идет, Домкрат, договорились. Птички так птички.

— К сожалению, Тигр, тут есть одна небольшая загвоздка, — заметил мистер Патель. — Один из предполагаемых участников соревнования, насколько мне известно, не является членом клуба.

— Предлагаю кандидатуру, — вскричал мистер Малик.

— Поддерживаю, — еще громче воскликнул А. Б. Гопес.

— Записывайте, мистер Патель, — сказал Тигр. — Записывайте.

— Для начала, дорогие собратья, я хочу поприветствовать нашего нового товарища, Гарри Хана, и сказать, что я горжусь выпавшей мне честью уладить спор между ним и всем нам хорошо известным Маликом.

Остаток вчерашнего вечера Тигр провел в переговорах с упомянутыми лицами, а утро — в судебной палате с господами Пателем и Гопесом (те вызвались войти вместе с Тигром в специальный наблюдательный комитет) и сейчас собирался огласить «условия соревнования» перед битком набитым «Асади-клубом». Достав из портфеля бумаги, Тигр положил их перед собой на стол.

— Однако a posse ad esse[11] — перейдем к сути. — Он снял с документов розовую резинку и откашлялся. — Двое членов нашего клуба, сидящие перед нами, мистер Малик и мистер Хан (в дальнейшем именуемые «Участники»), договариваются о заключении Пари. Победитель данного Пари получит приоритетное право пригласить миссис Роз Мбиква (в дальнейшем именуемую «Дама») на Охотничий бал, который состоится в городе Найроби двадцать пятого ноября текущего года. Проигравшая сторона обещает воздержаться от приглашения и признает, что имеет на него право в том и только в том случае, если от упомянутой Дамы поступит четко выраженный негативный ответ на приглашение Победителя. Также обе стороны обещают, начиная с сего момента и до момента окончания Пари, не инициировать личных, телефонных, письменных, опосредованных, через третьих лиц, либо иных контактов с Дамой.

Тигр внимательно оглядел собрание и вновь обратился к документу.

— Условия Пари таковы, — продолжал он. — Начиная с полудня завтрашнего дня, а именно субботы двенадцатого октября, и заканчивая полуднем субботы девятнадцатого октября Участники обязуются заносить в список все виды птиц, которых они способны самостоятельно визуально идентифицировать. Участник, идентифицировавший максимальное количество видов в указанный семидневный срок, становится победителем Пари. Результаты оного будут оглашены специальным наблюдательным комитетом, созданным для слежения за проведением Пари (в дальнейшем именуемым «Комитет»). Решение Комитета, которое будет оглашено при первой возможности после полудня последнего дня проведения Пари, а именно субботы девятнадцатого октября сего года, считается окончательным и обжалованию не подлежит. Джентльмены? Возражений пока нет?

Мистер Малик ответил чопорным кивком, Гарри Хан — глухим «с какой стати», остальная толпа — невнятным мычанием.

— В таком случае оглашаю условия проведения соревнования, обязательные для соблюдения обоими Участниками.