Когда же впервые услышал я предание о горе, где оставляют старух? Я родился и провел детские годы в горной деревушке, в самом центре полуострова Идзу. Там, в местности Той, прилегающей к западному берегу полуострова, существовало предание о том, как в былые времена оставляли престарелых людей в горах. В своей родной деревне я и узнал об этом предании, которое опечалило мою детскую душу. Мне было лет пять или шесть, не более, когда кто-то рассказал его. Я ушел на веранду и заревел в голос. Помнится, то ли бабушка, то ли мать, услышав мои рыдания, выбежала, на веранду и стала меня утешать. Конечно, я был не способен тогда вникнуть в суть предания, но горестное чувство охватило меня, стоило мне только представить себе, как я несу мать на спине, чтобы бросить ее в горах, и я залился слезами.

Мне исполнилось десять, а может, одиннадцать лет, когда я воспринял наконец предание о горе Обасутэяма как нечто осмысленное. В десяти ри[1] от нас в маленьком городке жила моя тетка, которая дарила мне иногда детские книжки с картинками. Однажды она прислала мне книгу под названием «Обасутэяма».

Кажется, существует несколько вариантов предания об этой горе, отличающихся друг от друга в деталях описания. У меня в памяти осталось именно то, о котором я прочитал в детстве. Должен сказать, что это предание, да еще повесть о том, как мальчик Исидомару решился один отправиться на гору Такано, чтобы повидаться с отцом, произвели на меня в пору юности неизгладимое впечатление. Я помню их по сей день. Главная тема того и другого — горечь расставания детей с родителями.

Много лет спустя, уже будучи студентом университета, я приехал на летние каникулы в родную деревню и случайно наткнулся в кладовке на ту самую детскую книжонку «Обасутэяма» и вновь перечитал ее. Картинка на первой странице была цветная, остальные — черно-белые. Мне запомнилось, что предание было изложено довольно трудным для детского восприятия языком. Суть его заключалась в следующем.

В давние времена в провинции Синано жил правитель, который терпеть не мог стариков и старух. Он даже издал указ, чтобы всех его подданных, достигших семидесяти лет, уводили в горы и там оставляли. Однажды в лунную ночь бедный крестьянский юноша отправился в горы, неся на спине свою мать. Ей исполнилось семьдесят, и он должен был оставить ее в горах. Но юноша не решился бросить мать на произвол судьбы и ночью принес ее обратно в дом. Чтобы не узнали о его поступке, он вырыл под полом яму и спрятал мать. Тем временем к правителю прибыл гонец из соседней провинции и передал наказ своего господина: если правитель не решит три задачи, он подвергнется нападению и его страна будет разорена. А задачи были такие: как сплести веревку из пепла? Как пропустить нить через шарик с девятью изгибами внутри? Как заставить барабан играть самому по себе? Растерялся правитель и призвал мудрецов, чтобы решили эти задачи. Юноша поведал об этом прятавшейся в яме матери, а та сразу же объяснила ему, как их решить. Юноша передал слова матери правителю, и страна была спасена от грозивших ей бедствий. А правитель понял, что надо ценить мудрость стариков, и немедленно отменил свой жестокий указ.

На первой цветной иллюстрации в книжке изображен юноша в башлыке. Он несет на плечах свою престарелую мать в горы. Волосы у матери седые, но лицо удивительно молодое, и это создает странное впечатление.

Полная луна заливает голубым светом деревья и все вокруг, а тени, отбрасываемые сыном и матерью, такие черные, словно на землю пролили тушь. Картинка казалась обыкновенной, даже несколько пошловатой, но она достаточно образно передавала суть предания и глубоко проникла в мою душу.

Прошло еще несколько лет, я окончил университет и начал работать в газете. Как-то на глаза мне случайно попалась книга под названием «Новое о горе Обасутэяма». В ту пору мне не хватало ни выдержки, ни опыта для чтения серьезной литературы, и я поглощал самое разнообразное чтиво — все, что попадалось под руку. Вот и эту книгу, выпущенную Обществом любителей национальной культуры провинции Синано, каким-то ветром занесло на мой письменный стол.

В тот вечер, когда она попала мне в руки, я полистал ее и, потеряв интерес, захлопнул, так и не досмотрев до конца. Правда, я почерпнул из нее кое-какие сведения, но, честно говоря, для меня, газетного репортера, они были абсолютно бесполезны. Короче говоря, я узнал следующее.

Впервые предание о том, что стариков относят в горы и там оставляют, упоминается в «Ямато моногатари».[2] Предание это пришло в Японию из Индии, по-видимому, вместе с буддизмом. Но обычай оставлять стариков в горах существовал в древние времена и в нашей стране. Такие предания были распространены раньше и в других провинциях, но потом исчезли, и сохранилось лишь одно — о горе Обасутэяма в Синано. Наверное, сыграло свою роль то, что эта гора пользовалась популярностью как идеальное место для любования луной, причем само название горы с годами менялось. В древности ее называли Охацусэяма, в средние века — Камурикияма, и лишь в последнее время появилась гора Обасутэяма близ станции Обасутэ на железнодорожной линии Синонои.

Позднее я вновь обратился к этой книге, но с совершенно иной целью. В ней были собраны почти все стихотворения поэтов, воспевавших в разные времена любование луной на горе Обасутэяма, и меня заинтересовало, как поэты отображают свои ощущения в хайку и танка.

В книге была подборка хайку из книг «Обасутэ и листья лотоса», «Сбор водяного риса», написанных Басё, Бусоном, Исса и многими другими выдающимися поэтами. Были представлены и танка на эту же тему поэтов Цураюки, Сайгё, Санэтомо, Садамэ, Норинага.

Но из всех этих хайку и танка наибольшее впечатление произвело на меня стихотворение из «Ямато моногатари». Его сложил юноша, который, оставив мать на горе Обасутэяма, вернулся домой и увидел луну над вершиной той самой горы:

Я не стану касаться достоинств или недостатков самого стихотворения. Оно не просто воспевало очарование лунного света. В нем ощущалась скрытая личная трагедия. Безусловно, здесь не все идеально с точки зрения строгих канонов японской классической поэзии, но танка потрясла меня своей неизбывной печалью сильнее, чем любое другое стихотворение, воспевающее красоту лунного света на горе Обасутэяма. Так тема предания, запечатлевшаяся в моем сердце еще в отроческие годы, теперь вновь напомнила о себе в поэтической форме.

Откровенно говоря, долгие годы мне были неизвестны подробности, связанные со станцией Обасутэ и ее окрестностями. Правда, я бывал в этих краях, но проезжал их большей частью ночью, а когда это случалось днем, не обращал на нее внимания и никак не связывал ее с горой, где оставляли старых людей.

Вспомнить о предании меня заставила мать.

Однажды по какой-то неясной для меня поначалу причине она заявила:

— Говорят, с горы Обасутэяма луна кажется особенно красивой. Может, поэтому старые люди даже радовались, когда их бросали в этом замечательном месте. Я бы с удовольствием последовала этой традиции, если бы она сохранилась. Жить одной прекрасно! Можно даже примириться с мыслью, что тебя бросили на произвол судьбы.

В тот год матери как раз исполнилось семьдесят лет. В комнате помимо меня были мои младшие братья и сестры. Они буквально остолбенели, услышав от нее такое. Жизнь после войны была трудная, многого не хватало, и взаимоотношения в семьях приобретали подчас напряженный характер, нередко возникали ссоры между родителями и детьми. Не была исключением и наша семья. И все же между нами ни разу не произошло ничего такого, что могло бы послужить для матери поводом к уходу из дома. Наверное, она вспомнила по какой-то ассоциации о предании, согласно которому старых людей по достижении семидесяти лет уводили в горы, и, будучи по натуре гордой и независимой, вознамерилась бросить своего рода вызов семье, где после войны было не все ладно.