Приземляемся на опушке леса. Два часа идем медленно и бесшумно. Выходим на поле. Впереди два ряда колючей проволоки. Залегаем в кустарнике. Небо сереет. Мы уже видим растянувшиеся на 500 метров зеленые холмы капониров, над ними — лопасти тяжелых десантных вертолетов. Гас показывает рукой и первая четверка уползает вперед. Майор смотрит на часы. Я прислушиваюсь к тишине. Наконец Гас решает — пора и уходит с оставшейся четверкой. У каждого в сумке с десяток маленьких магнитных мин. Я остаюсь прикрывать тыл.

Поднимается предрассветный туман. На базе все еще тихо — Гас знает свое дело. В мой затылок упирается ствол, сильная рука сдергивает портупею, переворачивает меня на спину. Это Эйзенхауэр, в форме с нашивками сержанта. Прикладываю палец к губам. Он опускает оружие, улыбается, садится в траву. Из тумана выныривает Гас, мельком взглядывает на Вадима, машет рукой и бежит в лес.

Пятеро ждут нас у вертолета, трое прибывают следом. Поднимаемся высоко над лесом. Под нами исчерченное капонирами поле. Из-за горизонта выходит солнце. Поле вздрагивает. В небо взлетают горящие куски боевых машин. Красиво работает Гас — ничего не скажешь.

В Энглвуде моросит тягучий осенний дождь. Десять часов вечера. Кэмол докуривает сигарету, выключает радио, выходит из машины. Прогулочным шагом направляется через парк к Гудзону. На скамейке его ждет офицер.

— Здравствуй, Адам.

— Сегодня мне нечем порадовать Вас, шеф.

— Ну, что ж… — Кэмол закуривает очередную сигарету.

— Моя работа здесь заканчивается: Джошуа отзывает в Лондон.

— Подготовил замену?

— Да. Артур Голд.

— Я его знаю?

— Он из команды Селси.

— Хорошо. А в полицейском управлении?

— Там есть человек. Голд знает.

— Ладно.

— И еще. Есть странная информация, — Адам замолкает.

Кэмол ждет, закрыв глаза. Сигарета тлеет у губ.

— Я услышал случайно: некий Бакдэаз усиленно разыскивает Кэмола.

— Что-либо узнал?

— Все, что я могу утверждать: полиция здесь ни при чем.

— Спасибо, Адам. Счастливой дороги, — Кэмол встает.

В машине он десять минут сидит неподвижно. Слушает шелест дождя. Встряхивается.

Его новый дом стоит у реки Ровэй на западной окраине Ньюарка. Кэмол загоняет машину в гараж. Идет в зал, занимающий весь первый этаж. Скидывает плащ, включает кофеварку, пробегает рукой по полочке с CD. Хиндемит «Искушение святого Антония».

Тихо кричит виолончель. Кэмол пьет крепчайший кофе. В доме темно. За окном уже неслышно шелестит дождь.

Затем, прихватив кофеварку, он идет в лабораторию на втором этаже…

Утром Кэмол принимает душ. Голый и мокрый спускается в зал, готовит завтрак. У него серое хмурое лицо. Взгляд цепенеет на таймере микроволновки. Неожиданно Кэмол разворачивается и возвращается наверх. Голым садится за компьютер, набивает короткий текст:

«Роб, необходимо твое присутствие. Рэй.»

Стерев выходные данные, отправляет письмо в Сеть.

— Извини, босс, но я ничего не смог сделать. Бакдэаз — это призрак.

— Ты меня разочаровываешь, Роб.

— Я остаюсь. Интересно досмотреть этот комикс до конца.

— Но как призрак вышел на меня?

— Здесь все ясно: ты прилично наследил. Года три назад, помнится, был сайт «Добро пожаловать в Фаст Кэмол». И сейчас, наверно, следишь.

Кэмол хмуро косится на Ли:

— Я изменил принцип работы.

— Просвети, босс.

— Прекращаю пользоваться телефоном, чатом и E-mail, ограничиваю работу в Сети до минимума. Во-вторых, создаю систему явочных квартир, теперь весь обмен информацией провожу через личные контакты.

— А в-третьих? — Ли тычет пальцем вверх.

— Это пока вопрос. Ты продолжишь работу?

— Да. Выдели мне явку.

Через два часа в другом месте.

— Селси прислал из Вашингтона план новой боевой операции, — Артур Голд — двадцатидвухлетний юноша спортивного вида достает дискету.

Кэмол не двигается:

— Я больше не звоню Ибсону. Кому мы это поручим?

— Минутку… Мэри Браун, преподаватель университета. У нее родственники в Оклахоме — периодически туда названивает.

— Так, запоминай номер, — Кэмол медленно диктует цифры. — Она должна позвонить сегодня в 18 часов. Спросит Бойтона. Скажет, что дедушка Джошуа выздоровел и сегодня улетел в Нью-Орлеан.

— Запомнил.

— Сегодня же отправляй туда связного с дискетой. У нас там где-то дом.

— Поселок Хума.

— Вот-вот. С субботы на воскресенье в 5 часов в этот дом заглянет человек Ибсона, представится Сысоиным. Дискету надо отдать ему.

— Понятно.

— Так. Что у нас еще?…

Мы лежим на маленьком островке посреди огромного заросшего тростником болота. Надо бежать. В 30 километрах к югу в лабиринте островов спрятана лодка. Гас и его ребята наверно убиты. Рядом со мной Вадим. Он ранен в бедро, истекает кровью и ни на что не годен. Нас ищут. Поднимаю голову, смотрю на диск полуденного солнца. Хочется пить. На карачках ползу к берегу, окунаю голову в мутную теплую жижу. Легче. Возвращаюсь к Эйзенхауэру. Он тяжело дышит ртом, открытые глаза ничего не видят. Достаю из кармашка шприц и делаю ему укол. Затем волоку тело к берегу. Сваливаю в болото. Булькает огромный пузырь. Все. Теперь надо встать на ноги…

Мою лодку подобрал патрульный катер и привел в Техас-Сити. В порту ждет группа офицеров, Ибсон — в стороне. Иду к нему. Он молча разглядывает грязную изорванную форму на мне.

— Там была засада.

— Гас?

— Все погибли.

— Дискета?

— Нет…

Ибсон отворачивается и идет в вертолет. Тащусь следом.

— В Хьюстон.

На крыше штаба армии Левле он кидает мне ключ:

— Комната на 12 этаже. В 9 утра явишься в штаб.

В номере есть ванна. Скидываю комбинезон. Погружаюсь в теплую мыльную воду. Закрываю глаза…

В шкафу нахожу тапочки, халат, новую без нашивок форму. Влезаю в халат и иду к бару. Вечер. В углу шумит тюнер. Рядом на журнальном столике стопка свежих газет. Выключаю музыку. Комнату наполняет однотонный шорох дождя. За открытым окном за водяной сеткой размытый городской пейзаж. Медленно выпиваю бокал водки. Ухожу спать.

Утром полчаса жду в приемной Левле. Ибсон выходит, не глядя кивает головой. Спускаемся вниз и едем в аэропорт.

Самолет приземляется в Канзас-Сити. Садясь в машину, Ибсон меня замечает:

— Ты зря вернулся один, Эндрю. Тебя ждут в Трибунале. Кром, отвези капитана Сысоина.

Кром провожает до дверей зала заседаний. Вхожу. Приятная встреча: судейскую тройку возглавляет мой лучший товарищ по детским дворовым играм Алекс Бобров в чине полковника, слева от него старый знакомец подполковник Минитмен. Странно и смешно.

Выхожу. Протягиваю выписку Крому:

— Подожди, майор.

Из-за дверей выглядывает лейтенант, приглашает пройти. Алекс ждет в уютной гостиной. Сажусь в кресло.

— Ну, здравствуй, Эндрю. Слышал о твоих похождениях, — говорит по-английски, откидывается в кресле, слегка улыбается.

— Хай, — молча наблюдаю как он набивает трубку дорогим табаком.

Форма полковника ему идет. Алекс чиркает спичкой, прикуривает, поднимает глаза:

— Вчера звонил в Москву. У тебя дома все в порядке.

— Как твоя Ольга?

— Хорошо. В июле родила. Сын.

— Поздравляю. Как назвал?

— Олегом. Юлю помнишь? Она теперь у Ольги лучшая подруга. Спрашивает о тебе.

— Передай всем, что жив, здоров.

— Передам.

Молча разглядываем друг друга. Алекс изменился: стал больше американцем, чем русским. Он докуривает, встает: