Тогда, в конце 40—50-х годов американские и английские бомбардировщики с подвешенными атомными бомбами стояли в полной боевой готовности на аэродромах Великобритании и Западной Германии. Генералы ВВС Натан Туайнинг и Кэртис Лемей ждали лишь приказа президента о бомбардировке целей в Советском Союзе. Ждали и лихорадочно поторапливали своего верховного главнокомандующего, надеясь, что СССР не обладает еще возможностями для нанесения ответного удара непосредственно по американской территории. Четырехзвездный генерал Кэртис Лемей, командующий стратегической авиацией, США, размечтался, сидя в глубоком подземелье штаба в Омахе, как превратит Советский Союз в «дымящиеся радиоактивные руины». Отличная иллюстрация к рассуждениям помощника бывшего генсека и ему подобных. Пройдет время, и все эти расчеты и надежды рухнут, ну а пока они питают американских политических и военных руководителей.

Крупные города — Москва, Ленинград, Свердловск, Куйбышев и многие другие, «дистанции огромного размера», — представляли собой отличные мишени для бомбардировок, так хорошо различимые летчиками США и королевских ВВС Великобритании. Иное дело отдельные цели ПВО и ПРО, аэродромы, заводы и фабрики, бомбоубежища и склады, пункты управления и воинские части — все. что входило в понятие «цели», особенно если они расположены в районах, закрытых для иностранцев. Их надо разведать, нанести на карты, привязать к принятой у американцев сетке координат. Разведслужбы США придумали немало способов, как обойти созданные в нашей стране «запретные зоны», преодолеть несогласие Советского Союза с программой «открытого неба» — облета советской территории американскими самолетами, — упорно проталкивавшейся США.

Вот один из таких экзотических способов: сотни легких, серебристых воздушных шаров взмывали ввысь в 40— 50-е годы с баз американской и английской разведок в Западной Европе и уносились потоками воздуха на восток, пролетая на высоте нескольких километров над Советским Союзом. Отдельным из них, если они не становились мишенью для средств ПВО нашей страны и не сбивались с пути, удавалось долетать до Японии. На всякий случай, для камуфлирования истинной цели, их нарекли «метеорологическими зондами» и даже сулили награду тем, кто их найдет и передаст американцам. В действительности на них была установлена разведывательная фотоаппаратура, которая в автоматическом режиме, но с привязкой к конкретным районам, над которыми пролетали, производила съемку территории нашей страны. С такими помехами, как дождь, облачность, грозовые разряды, не считались. В Японии шары приземляли с помощью установленных на них и управляемых по радио специальных приборов и специалисты скрупулезно изучали полученные фотографии. На частые дипломатические ноты организаторы полетов воздушных шаров внимания не обращали, игнорировали предупреждения советской стороны об опасности запускавшихся шаров для воздушного транспорта. Ветры дули с запада на восток, и это определило стратегию разведки. Все остальное — ноты, потеря шаров над советской территорией, демонстрация иностранным дипломатам и журналистам специальной разведывательной аппаратуры — списывалось на неизбежные производственные убытки, благо товарный знак «Сделано в США» на воздушных шарах и захваченной аппаратуре отсутствует.

И все же разведывательная программа, связанная с организацией полетов воздушных шаров над Советским Союзом, не приносила ожидаемых дивидендов и, по существу, оказалась несостоятельной — слишком велики неудачи и прямые потери, незначительны реальные успехи. Пришлось срочно искать замену программе воздушных шаров, и ее нашли, увенчав разведывательной операцией «Перелет».

Годы 1956—1960-й — очередная веха «холодной войны». В этот период осуществлялась новая разведывательная программа фотографирования объектов в глубине территории СССР, на этот раз с высотных самолетов У-2 фирмы «Локхид». У-2 — шедевр американской авиационной техники, гордость конструкторов и инженеров, мастерская идея руководителей ЦРУ, поставивших это достижение научно-технической революции на службу разведке. Главное достоинство У-2, делавшее его неоценимым для целей проникновения в советское воздушное пространство, — высота полета, на которой он устойчиво следовал по заданному маршруту. Эту высоту, 23–24 километра, американские разведчики считали недосягаемой для советской зенитной артиллерии и самолетов-перехватчиков. Пусть СССР узнает, что в его небе летит иностранный самолет, — средствам ПВО он все равно недоступен. Как мы увидим позднее, такая самоуверенность американцам обойдется очень дорого.

Программе использования высотных самолетов для ведения разведки против СССР приданы поистине американский размах и деловитость. Для нее подобраны и прошли специальную подготовку асы авиации США. По всему миру развернуты базы, где содержались, откуда стартовали самолеты У-2 и где они приземлялись после полетов, — в Великобритании, Западной Германии, Норвегии, Турции, Японии. Строго засекреченная, эта программа подавалась как предназначенная для исследования погоды и проводимая Национальной администрацией США по аэронавтике и космосу. До операции «Перелет» У-2 примеривались, проверяли эффективность советских средств ПВО, шныряли вдоль границ, привыкали — и смелели. И вот 30 апреля — 1 мая 1960 года совершен опасный, дерзкий, грозный и тревожный по своим последствиям полет американского самолета-разведчика над СССР. Исполнитель — опытный летчик Фрэнсис Гэри Пауэрс; заказчик — ЦРУ; санкционирован шпионский полет президентом Соединенных Штатов Дуайтом Эйзенхауэром. Он дал согласие на полет У-2 1 мая 1960 года, поддавшись настойчивым уговорам братьев Даллес: старший ссылался на необходимость дипломатии силы, младший — на полную безопасность операции «Перелет». Старый генерал потом сожалел о своей ошибке, дорого стоившей миру, и уже перед концом жизни говорил о страшной угрозе благополучию планеты и самих Соединенных Штатов со стороны всесильного американского военно-промышленного комплекса.

Сегодня об операции ЦРУ «Перелет» известно все или почти все. В США изображали удивление: зачем устраивать такой шум, ведь мы уже давно летаем над советской территорией и СССР не выдвигал никаких претензий. Это, конечно, ложь — советская сторона неоднократно выражала протесты; но самолеты У-2 недосягаемы.

Маршрут полета Пауэрса хорошо известен: вылет из Пешавара (Пакистан) в направлении ракетного полигона Тюратам в Казахстане, затем поворот на Свердловск, а оттуда — на Киров, Плесецк (где находится еще один ракетный полигон), Архангельск, Кандалакшу, Мурманск, конечный пункт — норвежский город Бодо; общая протяженность маршрута свыше 6 тысяч километров.

За провал разведки ответственность пришлось нести Эйзенхауэру, что он и делал — довольно неуклюже. Крах операции «Перелет» возымел известный резонанс: срыв майской встречи в верхах 1960 года, ухудшение советско-американских отношений, резкое похолодание политического климата в мире. Государственный секретарь США Джон Фостер Даллес (зловещая фигура, он делал в то время погоду в Вашингтоне) не позволил президенту тронуть своего брата — директора ЦРУ Аллена Даллеса. Его и «отца» проекта У-2 Ричарда Биссела позднее уберет из ЦРУ новый президент США Джон Кеннеди — в телевизионной полемике с Эйзенхауэром во время предвыборной кампании он принесет извинения Советскому Союзу за драматический полет У-2. Дуайт Эйзенхауэр горько сетовал, что послушался своих воинственных советников (и, к сожалению, перенес в дни кризиса сердечный приступ).

А теперь о том, что известно, наверное, немногим: засылка в советское воздушное пространство высотных шпионских самолетов — совместная разведывательная операция США и Великобритании. Это означало среди прочего и то, что санкцию на полет Пауэрса давал не только президент Соединенных Штатов, но и премьер-министр Великобритании. Впрочем, получить согласие политиков оказалось несложно: на помощь пришли тяжеловесные аргументы о «жизненной необходимости» полетов У-2, — дескать, альтернатива — неизбежная мировая война!