Глава 9

Глава 9

Явуз

Мне показалось, что мимо моей двери кто-то прошел. Годы военной службы давно отложили на моих привычках свой отпечаток, я приложил для этого немало усилий, так как это существенно влияло на продолжительность моей жизни и жизни моих парней. Поэтому умение просыпаться от каждого шороха являлось у нас в разведке большим достоинством, кроме прочих, конечно.

Я прошелся по коридорам и галереям замка, но никого не обнаружил, ни в библиотеке, ни в столовой, ни в холле никого не было. Решив исключить все варианты, я заглянул на кухню. Син сидела в куртке защитного цвета прямо на кухонном столе, раскачивая ногами, и большой ложкой уплетала торт, запивая его компотом. Она сидела спиной ко мне и смотрела в окно на звездное небо и, кажется, улыбалась. Я решил к ней незаметно подкрасться и напугать, почему-то хотелось отомстить этой девчонке за ее непослушание. Медленно дыша и плавно ставя ноги на пол, я стал приближаться к малолетке.

- Явуз, дорогой, присоединяйся, - даже не оглядываясь на меня, сказала блондинка. - Тоже проголодался, на ночь глядя?

Как она это сделала? Я был поражен. Она меня обнаружила! Даже бывалым разведчикам редко удавалось меня засечь, а малышка, не напрягаясь, сделала это. Обернувшись ко мне, она с улыбкой положила себе в рот очередную большую ложку с тортом:

- Очень вкусно.

- Я смотрю, вседозволенность ведет к анархии, - ворчал я.

Почему-то это девочка вызывала у меня потребность ее контролировать.

- Все верно, я больше предпочитаю анархию, нежели быть погребенной под могильной плитой порядка и чужих правил, - веселилась малолетка.

- Ты считаешь, что правила и порядок – это бред? – подходя к ней, спросил я.

- Нет, - уверенно ответила она, - но в личной жизни позволяю себе и окружающим баловаться.

- Как только мать с тобой справляется? – усмехнулся я.

- Твоя тетка, видно, заразная, - рассмеялась моя заноза. - Ты сейчас говоришь точно также, как она!

Син жестом фокусника вытащила из рукава куртки защитного цвета еще одну большую ложку и вручила мне, потом похлопала ладошкой по столу по другую сторону от торта:

- Садись, пообщаемся.

Я не смог отказать себе в удовольствии утолить свое любопытство:

- Хорошо, только я тоже хочу стакан компота.

- Чудесно, стакан в буфете, компот в холодильнике. Прошу…, -  раскинув руки в стороны, рассмеялась мелкая.

- Ты что же, предлагаешь мне мародёрствовать? – пытался шутить я.

- Это же твоя кухня! – тоже шутя, возмутилась она. – Как ты интересно обосновал свою собственную лень? Восхищена!

Меня тоже восхитило умение малолетки делать комплименты. Мы молча посидели, а меня все терзал вопрос, от ответа на который она мастерски ушла.

- Ты мне так и не ответила, как с тобой твоя мама справляется?

- У нас в семье простой принцип: живи сам и не мешай исполнять свое предназначение другому, - серьёзно ответила малышка. – Ты думаешь просто быть дочерью военного лекаря? Мама всю войну была рядом с передовой. Снаряды долетали и до нашего госпиталя. Отговорка «это мое предназначение, дочка» - плохо успокаивала.

Резкая перемена в ее настроении меня удивила. Только что рядом со мной в полумраке на кухонном столе  сидела легкомысленная веселая девочка, а сейчас это была серьезная, собранная девушка. Казалось, что Син даже стала старше, причем лет на десять.

- Но тогда была война, и практически все лекари помогали армии. Сейчас же все иначе: стычки случаются редко, в основном, на границе, - пытался объяснить я, и даже успокоить ее.

- Ты меня так и не услышал, - печально улыбнулась Син и, повернувшись ко мне лицом, сказала. – Предназначение моей мамы – быть военным лекарем. И если что-то случиться – она первая, кого пошлют в самое пекло.

- Почему? – я был поражен, услышав ее ответ.

- Потому, что она лучшая! – вздохнула мелкая. - И я ее отпущу, потому что люблю и не могу помешать исполнять ей свое предназначение.

Мы снова замолчали. В моей голове все перевернулось. Как это хрупкая женщина, могла получить предназначение – быть военным лекарем. Образ пушистой и ласковой хомочки никак не мог у меня соединиться с суровыми буднями войны.

- А ты решил, что сможешь со мной справиться? – неожиданно спросила у меня Син.

- Я тебе не родитель, чтобы справляться с тобой, но это было бы несложно, - отшутился я.

- Ты так думаешь? – ее глаза заблестели азартом, которым, не подозревая об этом, она заразила  и меня.

- Уверен! – как-то легко улыбнулся я ей в ответ.

- Ммм, поиграем? – уперев руки в стол, наклонившись над тортом и, приблизив ко мне свое лицо, спросила она.

- Я с малолетками не играю! – так же приблизив к ней свое лицо и глядя ей в глаза, ответил я.

А вот это была моя ошибка! Заглянув в ее зеленые глаза, в которых плясали смешинки, почувствовав ее запах, рассмотрев сочные губы, я совсем был не уверен в своей стойкости. Я уже было потянулся для поцелуя, как услышал насмешливое:

- А это будет интересно! Первый ход, чур, за мной! Как ты правильно заметил, из нас двоих я младшая, а младшим нужно давать фору.

И мелкая, вспорхнув со своего места, направилась прочь из кухни. Я, провожая ее взглядом, все также сидел на кухонном столе рядом с медовым тортом и большой ложкой в руках. В моем горле стучало сердце. Я только что ее чуть не поцеловал! Я, наследник знатного туринского рода Позеванто, командир разведгруппы передового полка, потерял над собой свой хваленый контроль и чуть не поцеловал эту своенравную малолетку!

Разозлившись, я ударил кулаком по столешнице, оставив в ней большую вмятину.

Син

Распрощавшись с Явузом, я отправилась к себе в спальню. В голове зрел план. Этому высокомерному разведчику удалось изрядно меня замотивировать на гадости. Будучи первой маминой помощницей в нашем госпитале, я была вынуждена подавлять в себе эти наклонности, а тут такой шанс проявить себя. И, конечно, я не могла упустить.

- Фукус! – звала я друга.

Тишина.

- Фукус, выходи, гадствовать будем! – кричала я.

После этих слов хранитель появился, правда, на его лице просматривалось явное осуждение:

- Ты чем с мальчиком на кухне занималась?

- Торт ела, ты же сам все видел, - изумилась я.

Никогда не понимала, зачем задавать вопросы, ответы на которые ты знал, а в данном случае, еще и самолично лицезрел.

- Я так и поверил! – пыхтел хранитель. - Сидела там, вся такая соблазнительная, речи ласковые говорила.

- Так, стоп! Если ты так переживаешь за мальчика-переростка, то почему явился мне, а не ему? Если ты такой сочувствующий, вот и лети к НЕМУ нос утирать. А меня не отвлекай, мне еще по ходу новый план придумывать надо, в связи с тем, что ты отказываешься участвовать в гадстве.

И что он во мне на кухне соблазнительного нашел, в моей детской и целомудренной, застегнутой на все пуговицы пижаме или в старой армейской куртке? Самой соблазнительной там была большая, наполненная тортом ложка, потому что сладкая.

- Какой план?

- Гадкий!

- Син, так нельзя себя вести, - начал журить меня хранитель.

Молчу.

- Син!

Молчу. Усевшись к себе на кровать и положив подбородок на руки, сделала задумчивый вид.

- Син!

Молчу. Размышляю.

Фукус дулся, летал по комнате, но любопытство победило, и он не выдержал:

- Син, прости.

Я молча подняла на него глаза.

- Ладно, выкладывай, что ты там придумала, помогу, чем смогу.

Я, потирая в предвкушении руки, стала рассказывать свои наметки.