—   Прам нумер второй! Командир капитан-лейте­нант Шаховской.

Нил Шаховской вразвалочку сделал шаг вперед.

—   Отныне ваш прам именуется «Парисом»!

—   Есть!..

Приказом определялись названия для прамов — «Лефеб», «Елень», «Троил».

Затем объявил имена «новородных» — так называл их, построенные суда — Сенявин: «Хотин», «Азов», «Новопавловск», «Таганрог»… Екатерине II наименования судов понравились.

— Троянской истории имена, кои дал Сенявин ко­раблям, им построенным, показывает, что у него в го­лове твердо есть намерение повидаться с теми местами, где оная производилась…

У первых причалов Таганрога ошвартовались «но­воманерные» корабли. Пользуясь наступившим летом и погожими днями, на них грузили и устанавливали пушки, орудийные станки, водружали мачты, якор­ные устройства. Все это снаряжение везли берегом из Икорца, Павловска, Таврова, Новохоперска.

Но жара действовала угнетающе на моряков, при­выкших к умеренному теплу в северных краях. Еще прошлым летом многие офицеры и матросы занедужи­ли, подхватили малярию. В камышах дельты Дона ту­чами носились комары. Приболел и Сенявин. Зимой кое-как справлялся, а теперь «лихоманка», как он вы­ражался, трясла его почти каждый день, порой укла­дывала в постель.

Превозмогая недуг, адмирал кутался в шинель, вы­зывал шлюпку и отправлялся то на корабли в бухте, то в Азов, а оттуда на верфи, где звенели топоры, стуча­ли молотобойцы на стапелях. Обрадовался весточке из Петербурга. Эскадра Спиридова вошла в Средиземное море. Поделился своим настроением с Чернышевым: «Не могу не утерпеть, не изъяснить совершенную мою радость о прибытии адмирала Спиридова с флотом в желаемое место, и что Эльфинстон не мог в Средизем­ное море войти прежде его, о чем мне стоило много тру­да уверять прошлую зиму господ придворных».

На душе полегчало. Турецкие эскадры в эту кампа­нию не появлялись в Азовском море. Флот султана гото­вился к схваткам с русской эскадрой в Средиземном море.

* * *

А Эльфинстон вскоре объявился. Самовольно выса­див десант в Морее, он, вместо того чтобы присоеди­ниться к Спиридову, самовольно, сам захотел сразить­ся с турками. Потерпев поражение, он запросил помо­щи у Спиридова, который сразу же пришел на помощь. При встрече англичанин вел себя высокомерно и вызы­вающе, не признавая старшинства адмирала Спиридо- . ва. 11 июня обе эскадры соединились у острова Милос с отрядом графа Орлова. Спиридов доложил Орлову о неправомерных действиях и поведении Эльфинстона, но граф и ухом не повел. Главное, чтобы они ему пови­новались, а уж этих моряков он как-нибудь сам поми­рит… Он тут же приказал поднять на своем корабле, «Три Иерарха», кайзер-флаг. Отныне обе эскадры вхо­дили в его полное подчинение.

Ранним утром на «Трех Иерархах» взвился сигнал: «Эскадрам идти к Паросу».

Три дня спустя эскадра прибыла к острову, но турок как ветром сдуло. Местные греки сообщили — турец­кие корабли запаслись водой, но три дня назад, завидев на горизонте русские паруса — это были разведчи­ки, — спешно снялись и ушли.

— Туда, — старый рыбак показал рукой на восток.

«Вдвойне странно, — размышлял Спиридов, глядя на карту Архипелага, — ищут удобства для диспози­ции, к Анатолии завлекают… стало быть, искать их у Хиоса или Тенедоса».

Пополнив запасы воды, эскадра 19 июня легла кур­сом к острову Хиос. Приближались события, которые должны были определить — быть ли России полно­правной черноморской державой, способной завязы­вать торговые связи со всеми странами Средиземномо­рья и далее… Для Спиридова наступали дни — явить Европе морскую мощь российскую, свершить все то, к чему он стремился, показать — чего достиг…

К рассвету 23 июня при слабом норд-осте эскадры огибали остров Хиос с севера, но турки не просматрива­лись. На разведку послали линейный корабль «Рости­слав». За ним, на видимости, шла эскадра. Солнце кло­нилось к закату, Спиридов стоял на шканцах «Евста-фия», следовавшего головным, и внимательно огляды­вал горизонт, не упуская из виду «Ростислава».

По стеньгам «Ростислава» вдруг проворно побежа­ли стайки сигнальных флагов, лениво расправляемых слабым ветерком.

—   «Ростислав» показывает: «Вижу неприятель­ские корабли», — крикнул сверху с форс-марса моло­денький капрал.

—   Вижу, вижу, — не опуская трубы, Спиридов ос­мотрел горизонт по корме, скалы Хиоса, видневшийся малоазиатский берег с левого борта. Опустил трубу. Прищурил глаза на заходящее солнце.

—   На флагмане сигнал «Ростиславу»: «Возвра­титься к эскадре», — доложили с марса.

—   Отрепетовать сигнал, — командир «Евстафия» Капитан 1-го ранга Круз закинул голову к стеньгам. Спиридов, заложив руки с подзорной трубой за спину и чуть наклонив голову, задумавшись, ходил по шканцам. Остановился против Круза.

— Передайте на флагман: «Изыскиваю место якор­ной стоянки».

На следующее утро, едва рассвело, Орлов прислал за Спиридовым шлюпку. На юте «Трех Иерархов» еще издали угадывалась грузная фигура Алексея Орлова, сновавшая от борта к борту. Встревоженный, он сооб­щил Спиридову, что одних кораблей линейных у турок не менее шестнадцати против наших девяти, фрегатов больше раза в два, бригантин да галер и прочих шесть десятков…

На столе около разложенных карт склонились ко- мандир отряда кораблей Грейг и Эльфинстон, прибыв­шие раньше на своих шлюпках. Спиридов, поздоро­вавшись, несколько минут смотрел на примерную дис­позицию турецких кораблей и лежавший рядом их список.

— М-да… — Спиридов подвинул список. — Похо­же, будто Гассан-паша собрал весь флот Туретчины… Кораблей, пушек, служителей поболее наших вдвое, не менее… Стало быть, — Спиридов, улыбаясь уголка­ми губ, смотрел на Орлова, — другого случая краше этого нам не сыскать…

Орлов, Грейг и Эльфинстон недоверчиво смотрели на Спиридова, и лишь один Ганнибал внимательно вслушивался в его речь.

—   Атаковать неприятеля дерзко и токмо, — Спи­ридов поднял голову, — с ходу, поперек его батальных линий. Нынче турок намертво на якорях сидит, Гос­подь пошлет, ветер тож в нашу дуду задует. Отсель весь замысел. — Спиридов взял со стола гусиное перо, хвос­том провел по карте. — Наперво кильватером спустить­ся правым галсом; здесь, — перо мягко закругли­ло, — поворот последовательно фордевинд.

—   Как можно? — англичане враз недоуменно вски­нули головы. — Поворот «все вдруг» положен…

Спиридов провел по карте ладонью и продолжал твердо:

— Поворот последовательно фордевинд и далее разделиться. Авангардней атаковать на малой дистан­ции продольным огнем первого флагмана, — перо ткнуло в голову первой линии турок, — пересечь строй и изничтожить. Кораблям же кордебаталии навалить­ся огнем на другой флагман и оный сжечь…

Все это время Эльфинстон пытался что-то сказать, но тут его словно прорвало.

— Но, сэр. — Спиридов насмешливо посмотрел на него, а Эльфинстон повернулся к Орлову: — ваше сия­тельство, это есть неразумно, противу всех морских на­ук, линейных тактик… — Голос Эльфинстона стал над­менно угрожающим. — Британский вице-адмирал Джон Бинг недавно получил смертный казнь, — Эль­финстон скептически кивнул на карту, — за такой пе­реступать закон.

Орлов вопросительно повернулся к прищурившему­ся Спиридову, который во время тирады англичанина согласно качал головой.

— Ваше сиятельство, то все истинно, — ответил Спиридов, кивнув на вытиравшего пот Эльфинсто­на, — токмо наш создатель сказывал: «Порядки писа­ны, а времен и случаев нет». Посему, — Спиридов про­вел острым концом пера поперек строя турецкой эскад­ры, — корабли наши оберегать надобно, мало их… Так следуя, авангардия весь огонь на себя примет, осталь­ным легче будет. Ну один на один, — Спиридов улыб­нулся, глядя на Орлова. — Российского детинушку вряд ли кто свалит, тем паче турок… Авангардию, ва­ше сиятельство, прошу нарядить моей эскадре первого удара для…

Орлов невольно проникался все большей симпатией к этому неказистому Спиридову, который брал на себя самую почетную, но опасную и довольно рискованную Роль. План его был настолько прост и, главное, поня­тен ему, что он безоговорочно одобрил его, проговорив: Быть по сему. Спиридов закончил озабоченно: