Юридическая контора «Черчуард и Черчуард» в Хайхолборне видела много тайн.

Дом вселял уверенность в здравомыслии его обитателей, что высоко ценилось знатными клиентами. В этот августовский день 1808 года мистер Черчуард – младший занимался делом о наследстве, которое на первый взгляд казалось простым, но из-за причуд эксцентричных клиентов приобрело щекотливый оттенок.

Новоявленный граф Селборн прибыл минут двадцать тому назад. После того как они поздоровались, мистер Черчуард выразил ему свои соболезнования и вынул завещания обоих покойных: отца графа и бабушки. Они начали с завещания покойного лорда Селборна. Мистер Черчуард, знавший, что предстоит дальше, с унынием подумал, что дело покатится по наклонной плоскости со скоростью кареты, которую несет закусившая удила лошадь.

Он решительным жестом поправил на носу очки, чтобы получше разглядеть джентльмена, сидящего перед ним в удобном кожаном кресле.

Роберт, граф Селборн, выглядел немного суровым. У него были тонкие, точеные черты лица, характерные для всех Селборнов, темные волосы и глаза, что говорило о корнуоллских предках. Загар, приобретенный за годы военной кампании на Пиренеях в войсках генерала сэра Джона Мура, не мог скрыть бледности его лица. Он сидел, сжав губы, что было неудивительно, так как он попал в весьма затруднительное положение. Да, ему не позавидуешь, мрачно подумал мистер Черчуард, а он еще не знает подробностей второго завещания, которое хуже первого!

Лорд Селборн поднял глаза и резко произнес:

– Я был бы весьма признателен, если бы вы перечитали мне условия завещания моего отца, мистер Черчуард. Я хочу быть совершенно уверенным в том, что все правильно понял.

– Разумеется, милорд.

Мистер Черчуард подозревал, что граф сразу все прекрасно понял, так как глупостью не отличался. Роберту Селборну было двадцать шесть лет, а по достижении в двадцать один год совершеннолетия он начал военную службу сначала в Индии, а затем в Испании. Дважды он был отмечен в официальных донесениях: за храбрость на поле боя и за геройское спасение соратника-офицера. Но, к сожалению, как раз из-за того, что молодой лорд Селборн предпочел военную службу обзаведению семьей, он и попал в теперешнее трудное положение.

Мистер Черчуард еще раз проглядел завещание, хотя и был хорошо знаком с его содержанием. На первый взгляд документ прост, но только на первый… Нотариус прокашлялся.

– Вы унаследовали титул графа и все земли, находящиеся в майоратном наследовании,[1] как единственный сын вашего отца, четырнадцатого графа Селборна из Делаваля, – с серьезным видом изрек мистер Черчуард. – Вся собственность, не находящаяся в майоратном наследовании, и все денежные суммы, предназначенные вам вместе с титулом…

– Да? – В темных глазах Роберта Селборна промелькнуло раздражение, которое он тут же подавил.

Мистер Черчуард позволил себе сочувственно улыбнуться. Он наблюдал молодых джентльменов в похожих неловких ситуациях, хотя никогда прежде ему не приходилось встречаться с такими особенностями в завещании, как теперь.

– …перейдут к вам в тот день, когда вы женитесь, – скрипучим голосом продолжил чтение завещания мистер Черчуард. – «Мой сын должен выбрать себе невесту среди молодых леди, присутствующих на свадьбе его кузины мисс Энн Селборн, и через четыре недели он должен жениться на одной из них. Затем он должен поселиться в Делавале и прожить там полгода. В противном случае все деньги и собственность, не находящаяся в майоратном наследовании и закрепленная за поместьем Делаваль, переходят к моему племяннику Фердинанду Селборну…»

– Спасибо, Черчуард, – сухо поблагодарил нотариуса Роб Селборн. – Увы, но я с самого начала не ослышался.

– Нет, милорд.

Роб Селборн встал и прошел к окну, словно ему стало тесно в конторе.

– Итак, моему отцу в результате удалось меня обуздать, – как бы между прочим заметил он. – Отец поклялся, что найдет способ это сделать. Он всегда хотел, чтобы я обзавелся семьей и родил наследника.

– Вполне понятно, милорд. Ведь вы – единственный сын.

Роб Селборн бросил на него быстрый взгляд.

– Конечно. Не подумайте, Черчуард, что я не понимаю чувств отца. Будь я на его месте, то, скорее всего, поступил бы точно так же.

– Разумеется, милорд.

– Кто знает… возможно, я сам повинен в этих драконовских условиях. Но даже если это так, я чувствую большое искушение наплевать на отцовскую волю, хотя рискую показаться непочтительным сыном.

– Вполне естественное желание при сложившихся обстоятельствах, милорд, – утешительно произнес мистер Черчуард. – Какому джентльмену понравится, когда его принуждают?

Роб сжал кулаки.

– Пусть Ферди достанутся деньги. Я не хочу жениться лишь для того, чтобы унаследовать состояние.

Наступило молчание.

– Вы сознаете, милорд, – тщательно подбирая слова, проговорил нотариус, – что состояние, даже учитывая налоги, составляет примерно тридцать тысяч фунтов стерлингов? Это не колоссальная сумма, но ее просто так со счетов не сбросишь.

Роберт Селборн сурово сдвинул челюсти.

– Сознаю, – ответил он.

– И что поместье Делаваль, которое приносило приличный доход при благоприятных обстоятельствах, пришло в упадок после эпидемии, унесшей жизни ваших родителей?

Роб вздохнул.

– Я еще не был в Делавале, Черчуард. Там на самом деле все так плохо?

– Да, милорд.

Роб снова отвернулся к окну.

– Я уехал не оттого, что мне были безразличны моя семья или Делаваль, Черчуард. Я хочу, чтобы вы это знали.

Юрист промолчал. Это было ему хорошо известно. Роберт Селборн с ранней юности любил Делаваль. Он отсутствовал почти пять лет, желая, возможно, испытать себя, послужив в армии, но его привязанность к имению – и к семье – была бесспорна.

– А теперь я сожалею, что отсутствовал так долго, – с чувством произнес граф.

– Ваш отец в юности провел три года, путешествуя по странам Европы для завершения своего образования, – осторожно заметил мистер Черчуард.

Они встретились взглядами, и выражение лица Роберта Селборна стало чуть менее напряженным.

– Благодарю вас, Черчуард. Полагаю, что мы должны каждый по-своему добиваться собственной независимости.

– Совершенно справедливо, милорд.

Они снова помолчали. Роберт Селборн засунул руки в карманы элегантного сюртука из дорогой зеленой шерсти.

– Когда свадьба моей кузины Энн?

– Завтра утром, милорд, – вздохнул Черчуард. Все складывалось на редкость неудачно. Черчуарда срочно вызвали в Делаваль в начале года, когда старый граф Селборн понял, что умирает. Граф, несмотря на то, что страдал от лихорадки, передал Черчуарду новое завещание со странным дополнительным распоряжением.

Черчуард возражал против этого условия, но граф был непреклонен: он не желал, чтобы его сын, получив титул, отправился прямехонько обратно на Пиренеи.

Черчуард возвратился в Лондон и немедленно послал письмо Роберту Селборну в Испанию, сообщив ему об эпидемии скарлатины, которая выкосила целую деревню Делаваль. Первое письмо не дошло до места назначения. Спустя месяц он написал снова. К этому времени от скарлатины умер не только граф, но его жена и мать. Это письмо в конце концов настигло Роберта Селборна в Корунье,[2] и он тотчас вернулся домой, но когда прибыл в Лондон, то оба его родителя и престарелая бабушка уже полгода как были мертвы. Вот такие ужасные новости застали его дома.

Неудивительно, подумал Черчуард, что у молодого графа мрачный вид – ведь он пережил тяжелые утраты, да и поместье Делаваль находится в полном упадке, и потребуются время и деньги, чтобы привести его в порядок. А деньги появятся только в том случае, если Роберт Селборн женится через четыре недели…