Кикаха был потрясен, но, по размышлении, и доволен.

Теперь у него появились две причины отправиться на Землю.

Одна, и самая важная, — это найти Табууза и убить его, прежде чем тот начнет осуществлять свой проект.

Вторая — он должен найти Вольфа с Хрисендой и сообщить им, что они могут вернуться домой, если пожелают. Вольф, несомненно, захочет помочь ему и Анане в охоте на Колокольника.

Кикаха вновь поместил колокол на голову Ананы.

Через пятнадцать минут перекачивание разума Траумграсса в колокол завершилось.

Тогда Кикаха надел ей на голову колокол, содержащий ее собственный разум.

Примерно через двадцать минут она открыла глаза и радостно произнесла его имя.

Некоторое время она плакала, прижимаясь к нему.

Анана рассказала, что впечатление от пребывания в колоколе такое, словно ее мозг вырезали из головы и поместили в темную бездну.

Она не переставала думать, что с Кикахой может что-то случиться, и тогда она навсегда будет заперта в этом колоколе.

Она также знала, что сойдет с ума от этого и мысль о возможности остаться навеки безумной, приводила ее в еще большее неистовство.

Кикаха утешил ее, и когда Анана немного успокоилась, сообщил ей все, что узнал.

Анана сказала, что они должны отправиться на Землю, но им сперва следует отделаться от Траумграсса.

— Это будет легко, — сказал Кикаха. — Я помещу колокол в пластиковый куб и поставлю его в музее. Позже, когда у меня будет время — т. е. когда я вернусь с Земли — я доставлю его в Таланак. Можно будет разрядить его в приговоренного к смерти преступника, а потом убить. В то же время давай приготовимся к путешествию на Землю.

Он проверил по кодовой книге сведения, данные ему Колокольником.

Врата переносили во врата, находящиеся в Южной Калифорнии, без указания конкретного места.

— У меня бывали время от времени приступы ностальгии, — сказал Кикаха, — но я преодолевал их. Это мой мир, — этот мир ярусов, зеленых небес и сказочных зверей. Земля мне кажется похожей на большой серый кошмар, когда я думаю о необходимости постоянно жить там. Но все же, у меня время от времени возникает небольшая тоска по дому.

Он помолчал, а потом сказал:

— Мы, возможно, пробудем там какое-то время. Нам понадобятся деньги. Интересно, припас ли их где-нибудь Вольф?

Банк памяти подземной машины сообщил ему, где найти склад-хранилище земной валюты.

Кикаха вернулся из хранилища со странной усмешкой и мешком в руке.

Он вывалил содержимое мешка на пол.

— Множество американских долларов, — доложил он. — Много стодолларовых банкнот и дюжина тысячедолларовых. Но самые поздние выпущены в 1985 году.

Он засмеялся.

— Мы все-таки захватим их. Возможно, нам удастся продать их коллекционерам. Мы захватим также несколько драгоценных камней.

Он запрограммировал машины для изготовления одежды себе и Ананы.

Они были смоделированы такими, как он помнил самые последние американские моды 1946 года.

— Сойдут, пока мы сможем купить что-нибудь поновее.

Пока они готовились, они перенесли Луваха в комнату побольше и поудобнее и поручили присматривать за ним кухонным талосам.

Кикаха оставил Анану поговорить с братом, в то время как сам занялся сборами всего необходимого для путешествия на Землю.

Он достал некоторые медикаменты, наркотики, лучеметы, заряды к ним, метательный нож для себя и небольшой стилет с ядом в полой рукоятке для Ананы.

Рог Шамбаримена находился в футляре.

Он отнес футляр в комнату, где они находились.

— Я выгляжу, словно музыкант, — сказал он. — Мне надо будет постричься при первом же удобном случае, когда мы окажемся там. У меня такие длинные волосы, что я выгляжу как Тарзан. Я не хочу привлекать внимания. Ах, да, ты отныне вполне можешь называть меня Пол. Кикаха отпадает. Я теперь опять Пол Янус Финнеган.

Они попрощались с Лувахом, который пообещал охранять дворец в их отсутствие. Он позаботится, чтобы талосы отправили все тела в крематорий, и установит защиту дворца от мародерствующих Господов.

Он пребывал в экстазе от воссоединения с Ананой, даже если и не долго.

Он явно был необычным Господом.

Несмотря на это, как только они вышли из его комнаты, Кикаха осведомился у Ананы:

— Ты поговорила о старых временах, как я тебя просил?

— Да, — ответила она. — Нашлось множество вещей, которых он просто-напросто не мог вспомнить.

Кикаха остановился.

— Ты думаешь?

Она покачала головой и рассмеялась.

— Нет. Нашлось также множество вещей, которые он помнил и о которых Колокольник вообще не мог знать. Он напомнил мне о некоторых вещах, которые забыла я. Он, безусловно, мой брат, он не Колокольник, как ты подозревал, мой подозрительный любимый.

Кикаха усмехнулся и парировал.

— Тебе эта мысль пришла на ум в то же самое время, что и мне. Помнишь?

Он поцеловал ее.

Перед тем, как шагнуть во врата, активируемые кодовой фразой, он спросил:

— Ты спросил по-английски?

— Большую часть своих трех лет на Земле я провела в Париже и Лондоне, — ответила она. — Но я начисто забыла и французский, и английский.

— Изучишь снова. А пока, представь говорить мне.

Он постоял, словно не хотел так быстро отправляться в путь.

— Одно хорошо с отправкой на Землю. Нам придется выслеживать того Колокольника. Но нам не придется беспокоиться о столкновениях с какими-либо Господами.

Анана удивилась:

— Разве Вольф не говорил тебе? Рыжий Орк — тайный Господь Земли!

Двадцать четыре года небо было зеленым, но внезапно оно оказалось голубым.

Кикаха зажмурился. Он вновь очутился дома. Или скорее, опять очутился на планете, где родился. Он жил на Земле. Затем в «карманной» вселенной, названной им Многоярусным Миром. Теперь же, хотя его сюда и не тянуло, он вернулся «домой».

Он стоял в тени огромного козырька скалы. Ветер, гулявший по поверхности скал, дочиста вымел ка-менный пол. За пределами полупещеры лежали горы, покрытые соснами и елями. Воздух отличался прохладой, но должно было стать теплей поскольку было утро июльского дня в южной Калифорнии. Вернее, станет, если его расчеты правильны.

Поскольку он находился на высоком склоне горы, он видел очень далеко на юго-запад. Там за ближними долинами поменьше, рассталась большая долина, находившаяся по его предположениям, неподалеку от района Лос-Анджелеса. Она его удивила и встревожила, так как совсем не походила на то, что он ожидал увидеть. Ее покрывало густое серое облако ядовитого дыма, — будто состоящее из многих, многих тысяч домов, словно дно долины под этим облаком было забито кипящими и бурлящими гейзерами, извергающими вредные газы из нутра Земли.

Он не имел понятия, что произошло на Земле с той ночи 1946 года, когда его случайно перебросило из этой вселенной во вселенную Джадавина. Наверное, крупные долины в районе Лос-Анджелеса заполнили ядо-витые газы, сброшенные каким-то враждебным государством. Он не мог понять, какой враг смог это сделать, поскольку Германия и Япония, когда он покинул этот мир, были разорены и наголову разгромлены, а Россия тяжело изранена.

Он пожал плечами. Со временем все выяснится. Банки памяти под огромным дворцом-крепостью на вершине единственной планеты во вселенной зеленого неба гласили, что эти «врата» открывались где-то в го-рах неподалеку от озера под названием Эррсухад.

Врата представляли собой круг неразрушимого металла, погребенный несколькими дюймами ниже скального пола. Их присутствие отмечало только нечетко нарисованное пурпурное кольцо на камне.

Кикаха, урожденный Пол Янус Финнеган, был ростом в шесть футов и один дюйм, весил сто девяносто фунтов и отличался широкими плечами, узкой талией и массивными бедрами. Бронзово-рыжие волосы обрам-ляли лицо с густыми, темными, изогнутыми бровями, лиственно зелеными глазами, прямым, но коротким но-сом, длинной верхней губой и глубоко раздвоенным подбородком. Он носил походную одежду, за спиной висел рюкзак. В одной руке он держал рукоять темного кожаного футляра, выглядевшего, словно в нем содержался музыкальный инструмент, вероятнее всего — горн или труба.