Минута проходила за минутой.

Потом он услышал, как в доме звонит телефон. За занавеской окна на втором этаже зажегся свет. Кикаха поднялся, приблизился к дому и приставил к стене дома небольшой, похожий на колокольчик прибор. От прибора тянулся шнур к вставленной в ухо затычке. Внезапно чей-то голос произнес:

— Да, сэр. Вас понял. Но как вы нашли их, если мне позволительно спросить?

Наступило краткое молчание, потом тот же человек продолжил:

— Извините, сэр. Я конечно, не хотел совать свой нос не в свое дело. Да, сэр, больше это не повторится. Да, сэр, я вас понял сразу. Я теперь точно знаю, что делать. Я позвоню вам, как только мы начнем операцию, сэр. Спокойной ночи, сэр.

Сердце у Кикахи забилось чаще. Кэмбринг мог разговаривать прямо с Рыжим Орком. Во всяком случае, происходило нечто важное. Нечто угрожающее.

Он услышал шаги и звон зуммера. Голос произнес — надо полагать через интерком — «Одевайтесь и живо сюда! Рысью! У нас есть дело! Живей!»

Кикаха наконец-то решил, что ему делать. Если он услышит что-нибудь указывающее на то, что они на-правляются не за ними, то подождет пока они уедут, и тогда проникнет в дом. Условия так сильно изменились, что с его стороны будет просто глупо не воспользоваться их отсутствием. Анана должна будет это понять.

Если же он услышит что речь идет о нем и Анане, то смоется к ближайшей телефонной будке.

Он пошарил в карманах в поисках мелочи и выругался. После сделанных вечером звонков у него осталось всего одна десятицентовая монетка.

Семь минут спустя через боковую дверь вышли восемь человек. Кикаха следил за ними из-за дерева. Четверо сели в «мерседес-бенц», а четверо — в «меркурий». Он не мог понять кто из них Кэмбринг, так как никто не произнес ни слова, когда они появились на улице. Один из них открыл дверцу машины для высокого человека с пышными кудрявыми волосами и дерзким длинным носом. Кикаха подозревал, что это и есть Кэмбринг. Он, кроме того, узнал двоих: молодого блондина и Рамоса, водителя «линкольна». Его голову стягивал белый бинт.

Машины уехали, оставив на подъездной аллее только один автомобиль. Остались и люди в доме. Он слышал, как женщина сонным голосом спрашивает Кэмбринга, что случилось, а мужской голос интересовался, почему он должен оставаться, когда ему хочется принять участие в действиях. Кэмбринг велел ему заткнуться. Им было приказано не оставлять дом без охраны.

Не успели машины исчезнуть, как Кикаха оказался у передней двери. Она была заперта, но короткий выстрел энергии из кольца прорезал металл насквозь. Он медленно толкнул дверь и шагнул в помещение, освещенное лишь светом из лестничного пролета в противоположном конце. Когда глаза его адаптировались, он разглядел на столе у стены телефон. Он подошел к нему, зажег спичку и набрал номер своего отеля. Телефон позвонил не более трех раз, прежде чем она ответила.

— Анана, — тихо проговорил он в трубку. — Я в доме Кэмбринга! Он и его люди отправились брать нас. Хватай свою одежду и быстро сматывайся оттуда, слышишь!? Даже не трудись одеваться! Засунь все в рюкзак и смывайся. Оденешься за отелем! Я встречусь с тобой, где договорились! Поняла?

— Подожди, — отозвалась она, — разве ты не можешь рассказать мне, что произошло?

— Нет! — отрезал он и тихо положил трубку на рычаг. Он услышал шаги в коридоре наверху, а следом скрип ступенек под тяжестью (медленно спускавшегося рослого человека. Кикаха снова установил кольцо на оглушающую мощность. Ему было необходимо завалить кого-либо для допроса, и он сомневался, что женщина может знать об операции больше, чем мужчина.

Слабый скрип прекратился, Кикаха пригнулся у подножья лестницы и ждал. Внезапно в помещении вспыхнул свет и человек катапультировался из-за скрывавшей его стены. Одним прыжком спустился с лестницы, круто развернувшись в прыжке. В правой руке он держал большой автоматический пистолет, вероятно, сорок пятого калибра. Он приземлился лицом к Кикахе, тут же рухнув на спину и потеряв сознание от удара лучом. Голова у него откинулась, пистолет выпал из руки.

Кикаха услышал как женщина наверху испуганно спрашивает:

— Уолт? Что случилось? Уолт! Что стряслось?

Кикаха подобрал пистолет, щелкнул предохранителем и заткнул его за пояс. Потом поднялся по лестни-це и оказался наверху в тот момент, когда там очутилась и женщина. Она открыла рот, собираясь закричать, но он захлопнул его ладонью и поднес к ее глазам нож. Она обмякла, словно посчитав, что сможет умиротворить его, не оказывая сопротивления. Она была, безусловно права, хотя бы в данный момент.

Это была высокая, хорошо сложенная блондинка лет тридцати пяти. Одета она была в прозрачное неглиже. Изо рта разило виски, но очень хорошим.

— Вы, Кэмбринг и все прочие в этом доме являетесь для меня лишь одним, — заявил он, — только средством добраться до вашего большого босса. Вот и все. Я могу отпустить вас без единой царапины, а потом нисколько не интересоваться вашей жизнью, если вы меня не будете беспокоить. Или же я могу убить вас. Здесь и сейчас. Если я не получу необходимых мне сведений. Вы меня понимаете?

Она кивнула.

— Я отпущу вас, — сказал Кикаха, — но один только крик — и я распорю вам живот. Понятно?

Она снова кивнула. Он отнял руку от ее рта. Она побледнела и дрожала.

— Покажите мне фотографию Кэмбринга, — приказал он.

Она повернулась и провела его в свою спальню, где показала фотографию на трюмо. Оказалось, это тот самый человек, в котором он заподозрил Кэмбринга.

— Вы его жена?

— Да, — ответила она, откашлявшись.

— Есть в доме еще кто-нибудь, кроме Уолта?

— Нет, — хрипло произнесла она.

— Знаете, куда отправился Кэмбринг?

— Нет, — сказала она и снова откашлялась. — Я не хочу знать о таких вещах.

— Он поехал забрать меня и мою женщину для вашего большого босса, — сообщил ей Кикаха. — Большой босс, несомненно, убил бы нас, выпытав все, что ему хотелось бы узнать, поэтому и я не стану проявлять милосердия ни к кому, связанному с ним, если они откажутся сотрудничать.

— Я ничего не знаю! — охнула она, — Рой никогда ничего мне не говорит! Я даже не знаю, кто такой большой босс!

— Кто непосредственный шеф Кэмбринга?

— Поверьте мне, пожалуйста, я не знаю. Поверьте, не знаю. Он получает от кого-то приказы, это я знаю. Но я не знаю ничего!

Вероятнее всего, она говорила правду. Так что следующим шагом будет привести в чувство Уолта и выяснить, что знает он. Громила все еще валялся без сознания. Кикаха велел женщине, которую звали Кара, принести из ванной стакан воды. Он выплеснул воду на лицо Уолта. Спустя мгновение Уолт очнулся, но выглядел слишком разбитым, чтобы представлять какую-то угрозу. Казалось, его того и гляди вырвет. По коже лба и носа расползалось большое черное пятно, а глаза были красными.

Допрос продолжался недолго. Допрашиваемый, чье полное имя оказалось Уолтер Эрих Фогель, утверждал, что он тоже не имеет понятия, кто босс Кэмбринга. Он даже не знает, куда отправился Кэмбринг. Этому Кикаха поверил, поскольку Кэмбринг ничего не сообщил о конечной цели их поездки. Он явно собирался сказать об этом своим людям после того, как они отправятся. Время от времени Кэмбринг звонил своему боссу, сказал Уолт, но номер телефона держал в голове.

— Это старая идея комми насчет ячеек, — сказал Фогель. — Поэтому вы можете пытать меня до судного дня и ничего от меня не добьетесь, потому что я ничего не знаю.

Кикаха снова подошел к телефону и, не спуская глаз с обоих пленников, набрал номер Ананы. Он не удивился, когда ответил Кэмбринг.

— Кэмбринг, — сказал Кикаха, — это говорит человек, за которым вы отправились. А теперь выслушайте меня, потому что это сообщение предназначено для вашего большого босса. Вы скажите ему или тому, кто там передает все сообщения, что на Земле гуляет на свободе Черный Колокольник.

Наступило молчание, вызванное, как надеялся Кикаха, потрясением, а потом Кэмбринг спросил: