Он взял новое такси до района Сансет и Ферфакс.

Около восьми часов утра он проснулся на старом матрасе, лежавшем на голом полу большой старой комнаты. Рядом с ним спала Род (сокращенное от Родрига). Родрига Элоид, как она себя называла, была высокой худощавой девушкой с замечательно большими грудями, хорошеньким, но чересчур веснушчатым личиком, большими синими глазами и прямыми желто-каштановыми волосами, ниспадавшими до талии. Она носила рубаху лесоруба в красно-синюю клетку, грязные брюки клеш и рваные мокасины. Зубы у нее были белые и ровные, но изо рта у нее слишком слабо пахло пищей и слишком сильно марихуаной.

Прогуливаясь вечером в толпе, Кикаха заметил ее, сидящей на тротуаре и разговаривающей с другой девушкой и парнем.

Девушка заметила Кикаху, улыбнулась и окликнула его:

— Хэлло, друг. Ты выгладишь так, словно долго бежал.

— Надеюсь, что нет, — улыбнулся в ответ Кикаха, — а то легавые тоже могут это заметить.

Завязать знакомство со всей троицей было очень легко и, когда Кикаха сказал, что купит им всем троим что-нибудь поесть, он почувствовал определенное усиление их интереса.

Поев, они послонялись все вместе по Сансет, «торча» от всего. В этот вечер он многое узнал об их суб-культуре. Когда он упомянул о том, что у него нет крыши над головой, они пригласили его остановиться в их хазе. Это большой запущенный дом сказали они, с привидениями, там живет примерно пятьдесят человек, плюс-минус десяток. Они складывались на арендную плату и коммунальные услуги, если пользуются ими. Если же у них нет денег, их все равно принимают, пока они достанут какие-нибудь башли.

Родрига Элоид (он был уверен, что это не настоящее ее имя) приехала сюда недавно из Дейтона, штат Огайо. Там у нее остались родители пуритане. Ей исполнилось семнадцать лет и она не знала кем хочет быть. На текущий момент, сказала она, просто собой.

Кикаха внес еще некоторую сумму на марихуану и вторая девушка, Джеки, временно исчезла. Когда она вернулась они направились к большому дому, который они называли Графство, и удалились в эту комнату. Кикаха покурил вместе с ними, так как понимал, что если он это сделает, то станет для них более приемлимым. Казалось, курение произвело на него мало впечатления, не вызвав ничего, кроме кашля.

Через некоторое время Джеки и ее парень начали заниматься любовью. Родрига и Кикаха вышли прогуляться. Родрига сказала, что он ей нравится, но она не испытывает никакого желания ложиться с ним в постель после столь краткого знакомства.

Кикаха ответил, что понимает. Он вовсе не имеет ничего против ее пожелания. Ему просто хочется немного поспать. Спустя час они вернулись в комнату, которая к этому времени оказалась пустой, и завалились спать.

Но сон не уменьшил его беспокойства. Он был подавлен оттого, что Анана оказалась в руках Рыжего Орка, и он подозревал, что Вольфа и Хрисенду постигла та же участь. Каким-то образом Рыжий Орк догадался, что объявление в газете от Кикахи и ответил. Но он не смог бы ответить столь верно, если бы не захватил Вольфа и не вытащил из него все, что тот знал о Кикахе.

Зная Господов, Кикаха считал вполне вероятным, что сперва Рыжий Орк подверг Вольфа и Хрисенду пыткам, хотя ему всего лишь требовалось применить наркотик, который бы заставил их рассказать все, о чем Орк их спрашивал. После этого он снова подвергнет их пыткам и в конечном итоге убьет.

С Ананой он поступит точно так же.

Кикаха содрогнулся и сказал:

— Нет!

Родрига открыла глаза и спросила:

— Что?

— Спи дальше, — сказал он, но она села, обхватив прижатые к груди коленки. Потом покачалась из стороны в сторону и изрекла:

— Тебя что-то грызет, амиго. Глубоко. Слушай, я не хочу тоже грузить тебя, но если я могу что-то сделать…

— Мне требуется сделать кое-что самому, — отозвался он.

Он не мог вовлекать ее в это дело, даже если она могла каким-то образом помочь. При первом же их контакте с людьми Рыжего Орка, если бы такое произошло, она была бы убита. Она не была быстрой, очень сильной и изобретательной женщиной, какой была Анана. Да, совершенно верно, сказал он самому себе. Была. В этот самый миг ее уже могло и не быть в живых.

На глаза его навернулись слезы.

— Спасибо, Род. Теперь я должен идти. Может быть встретимся с тобой как-нибудь позже.

Тут она поднялась с матраса и сказала:

— В тебе, Пол, есть нечто странное. Ты молод, но употребляешь нашу феню не совсем верно, понимаешь, что я хочу сказать? Ты мне кажешься просто малость чудным. Я не хочу сказать гадом. Я хочу сказать, ты словно не совсем принадлежишь к этому миру. Я знаю, как это бывает, у меня самой очень часто возникает такое же ощущение. То есть я тоже не принадлежу здешнему миру. Но с тобой это не совсем то же самое. Я хочу сказать, ты действительно не от мира сего. Ты ведь не какое-то там существо с летающей тарелки?

— Слушай, Род. Я ценю твое предложение. Действительно ценю. Но ты не можешь отправиться со мной или что-то для меня сделать. Не сейчас. Но позже, если возникнет что-нибудь, в чем сможешь мне помочь, то будь уверена, черт побери, что я позволю тебе сделать это что-нибудь для меня, и буду этому очень рад. — Он нагнулся и поцеловал ее в лоб. Hastala vista, — попрощался он, — а может, адью. Давай все-таки надеяться, что мы еще встретимся.

Кикаха бродил, пока не нашел небольшой ресторан. Завтракая, он обдумывал ситуацию.

Одно можно утверждать наверняка. Проблема Колокольника решена. Не имело значения, кто убьет его, Кикаха или Рыжий Орк. Главное, что он будет убит, и Колокольники навеки убраны с дороги.

И теперь Рыжий Орк заполучил в свои руки всех своих врагов, кроме одного, однако скоро он заполучит и этого, последнего. Если, конечно, этот враг не доберется до него первым. Рыжий Орк не использовал еще всех своих возможностей для поимки Кикахи, поскольку первой его заботой было поимка Колокольника. Но сейчас он уже мог сосредоточиться на последнем, все еще от него ускользающем.

Каким-то образом Кикаха должен был найти Рыжего Орка раньше, чем этот Господь доберется до него. И весьма скоро.

Кончив завтракать, он купил «Таймс». Идя по улице, он просматривал газету. В ней ничего не сообщалось ни о похищении женщины, ни о машине на Уилшире с отрезанными нижними половинками левых колес. Была небольшая заметка о розыске Пола М.Финнегана, загадочного человека, о том, как он скрылся, и краткое описание его жизни до 1946 года.

Кикаха заставил себя успокоиться и хладнокровно обдумать ситуацию. Никогда прежде он так не волновался. Он был бессилен остановить реальные пытки, которым подвергались его друзья и его любимая в эту минуту.

Существовал-таки один способ попасть в дом Господа и встретиться с ним лицом к лицу. Если он сдастся, то сможет потом, когда его привезут к Господу, положиться на свою смелость и изобретательность.

Спасло его чувство реальности. Возьмут его только после тщательного изучения и гарантии, что он не утаил какого-либо оружия или каких-то приборов, и привезут его связанным и беспомощным.

Если Господь не следовал обычаю всегда оставлять какой-то путь открытым для умного и умелого человека. Всегда, какие бы эффективные и мощные ловушки не устанавливали Господы в своих дворцах, они оставляли открытым, по крайней мере, один маршрут, если вторгшийся окажется достаточно восприимчив и дерзок. Таково было правило смертельной игры, в которую они играли тысячу лет. Фактически именно это правило и заставило Рыжего Орка оставить врата в пещере без охраны и ловушки.

Из-за того, что больше ничего не оставалось делать, Кикаха зашел в телефонную будку на бензоколонке, потом набрал номер Кэмбринга. Трубку подняли так быстро, что Кикахе на секунду показалось, что Кэмбринг жив и ждет его звонка. Ответила, однако, жена Кэмбринга.

— Говорит Пол Финнеган, — произнес Кикаха.

Возникла пауза, а затем:

— Ты убийца! — завизжала она.

Он подождал, пока она не накричится и перестанет проклинать его. Ее вопли перешли в рыдания. Дыхание у нее стало прерывистым.