— Конечно, — ответил Кикаха, — при условии, что я был бы наверняка уверен, что Колокольник мертв.

— Хммм. Однако, твой Многоярусный Мир кажется весьма завораживающим. Джадавин всегда отличался превосходным воображением. Думаю, что-мне захотелось бы добавить его к своим владениям.

Именно этого и ожидал Кикаха.

Орк снова улыбнулся:

— Интересно, что бы ты сделал, если бы узнал, где бывало я жил и где теперь в центре власти сидит Уртона.

— Я отправился бы туда и убил бы тебя или Уртона. Спас Анану, Вольфа и Хрисенду. а потом стал бы искать Колокольника, пока не нашел бы и не уничтожил его. А потом вернулся бы в свой мир, точнее говоря, мир Вольфа.

Орк принял задумчивый вид и некоторое время расхаживал взад-вперед. Вдруг он остановился и посмотрел на Кикаху. Он улыбнулся так, словно его осенила блестящая мысль.

— Ты заставил меня подумать, что ты очень хитрый и изобретательный, — заметил он. — Ты настолько хитер, что я мог бы подумать, что ты Господь, а не всего лишь земляшка-лаблаббий.

— У Ананы возникла безумная мысль, что я могу быть сыном Господа. Она считает, что я могу быть твоим сыном.

— Что? — переспросил Орк и внимательно посмотрел на Кикаху, а потом начал смеяться. Когда приступ смеха прекратился, он вытер глаза и проговорил: — Ну и приятное же ощущение! Давно уж я так не смеялся… сколько? Неважно. Так ты в самом деле думаешь, что ты можешь быть моим ребенком?

— Не я, — поправил Кикаха, — Анана. Она любит порассуждать об этом, так как еще оправдывает себя за то, что она влюблена в лаблаббия. Если бы я оказался Господом хоть наполовину, то это оказалось бы для нее более приемлемым. Но безусловно, эта мысль — попытка выдать желаемое за действительное.

— У меня нет никаких детей, потому что я хочу как можно меньше вмешиваться здесь в естественное развитие, хотя один—другой ребенок не смогут вызвать большой разницы. Но ты, я полагаю, можешь быть ребенком другого Господа. Но ты сбил меня с темы, ты весьма хитер. Наверное, я смогу тебя использовать.

Он снова умолк и снова стал расхаживать взад-вперед, опустив голову и сцепив руки за спиной. Затем он остановился, посмотрел на Кикаху и улыбнулся.

— Почему бы и нет? — Посмотрим, насколько ты хорош. Проиграть я не могу, что бы там не случилось, а выиграть могу.

Кикаха догадался, что мог предложить ему Орк. Он собирался сообщить ему адрес Уртона, доставить ею туда, обеспечить его кое-каким оружием и позволить ему атаковать Уртона, как он пожелает. Если Кикаха и потерпит неудачу, то все-таки отвлечет Уртона, так что Орк сможет использовать это обстоятельство в собственных интересах.

В любом случае будет забавно посмотреть, как лаблаббий попытается вторгнуться в средоточие власти Господа.

— А если у меня получится?

— Это крайне невероятно, поскольку я пока не добился никакого успеха. Хотя конечно, по-настоящему этим еще не занимался. Но если ты преуспеешь, а меня подобная вероятность не беспокоит, то я разрешу тебе, твоей любовнице и твоим друзьям вернуться в ваш мир. При условии, конечно, что все остальные тоже поклянутся, находясь под действием надлежащих наркотиков, что у них нет никаких намерений посягать на любую из Земель.

Кикаха не поверил ни единому его слову, но не видел никакой выгоды сообщать об этом Орку. Коль скоро он сможет выбраться из этой камеры и обрести некоторую свободу действий-хоть и под пристальным наблюдением Орка — у него появятся кое-какие шансы против Господов.

Орк что-то сказал на неизвестном Кикахе языке в наручное устройство и через мгновение появился еще один человек. Его кильт был красным, на нем была черная стилизованная птица с серебряной рыбой в когтях. Он принес кое-какие бумаги и подал Орку. Поклонился и исчез.

Орк сел рядом с Кикахой.

Бумаги оказались картами центрального района Лос-Анджелеса и Беверли Хилл.

— Вот дом где я жил, и где теперь живет Уртона, — сказал Орк. — Дом, который ты искал и где сейчас, без сомнения, держат Анану и всех остальных. Или по крайней мере, туда их доставили, когда захватили.

Описанные Орком защитные системы в доме заставили Кикаху ощутить себя весьма уязвимым. Кроме того Уртона, наверное, внес изменения в расположение защитных систем. Но хотя конфигурация ловушек могла быть иной, в основном, их конструкция осталась прежней.

— Почему же ты не попробовал напасть раньше?

— Пытался, — ответил Орк, — несколько раз. Мои люди проникали в дом, но я их больше никогда не видел. Последняя попытка была сделана три года назад. Если у тебя ничего не получится, — продолжал Орк, — то я пригрожу Уртону Колокольником. Однако, я сомневаюсь, что с этого будет толк, поскольку он сочтет немыслимым, что Господь может совершить такое.

Тон его говорил о том, что он не думает, что нападение Кикахи увенчается успехом.

Он хотел выяснить планы Кикахи, но тот смог лишь сказать ему, что таковых у него нет, если не считать планами попытки импровизаций. Он хотел только, чтобы Орк применил свои приборы для искажения показаний защитных устройств.

Орк возражал против того, чтобы одолжить Кикахе антигравитационный пояс. Что если он попадет в руки земляшек?

— Шансов на это немного, — отверг его довод Кикаха. Коль скоро я окажусь на территории Уртона, я либо преуспею, либо потерплю поражение. В любом случае пояс не попадет в руки постороннего. А даже если и попадет, то тот, кто станет Господом, будет обладать достаточным влиянием, чтобы позаботиться об изъятии его из рук кого бы то ни было. Я уверен, что если бы даже он попал в руки ФБР Господь двух Земель сумел бы найти способ отнять его у них. Верно?

— Верно, — согласился Орк. — Но не замышляешь ли ты убежать с поясом, а не напасть на Уртона?

— Нет. Я не остановлюсь до тех пор, пока не погибну или стану совершенно недееспособным, чтобы драться или, одержу победу.

Орк этим удовлетворился и Кикаха понял, что наркотик правды еще действовал. Орк встал и сказал:

— Я приготовлю для тебя все. Это займет некоторое время, так что ты можешь отдохнуть или делать, что тебе кажется наилучшим. Мы приступим сегодня в полночь.

Кикаха поинтересовался, нельзя ли с него снять цепь и кандалы.

— Почему бы и нет? — ответил Орк. — Ты все равно не сможешь отсюда выбраться. Это все было лишь предосторожностью.

Один из людей, одетых в кильты, прикоснулся к кандалам вокруг его щиколоток тонким цилиндром. Кандалы разомкнулись и спали. Пока двое отступали от Кикахи, пятясь задом, Орк вышел. Потом дверь закрылась и Кикаха остался один.

Оставшееся время он провел в размышлениях, занимался кое-какими упражнениями, потом пообедал и поужинал. Затем он побрился, помылся, снова позанимался физическими упражнениями и лег спать. Скоро ему понадобятся его сила, скорость реакции и проворство, так что было бессмысленно растрачивать силы на беспокойство и бессонницу.

Он не знал сколько проспал. В камере по-прежнему горел свет и все казалось таким же, как и когда он лег. На столе все еще стоял поднос с пустыми тарелками и чашками. И вот это-то, сообразил он, было неверной нотой, подносу, полагалось быть убранным через врата.

Звуки, разбудившие его, казались слабым постукиванием. Когда он спал, ему снилось или он думал, что ему снилось, будто дятел долбит ствол дерева.

Теперь же вокруг было тихо.

Он поднялся и подошел к двери, которой пользовались Орк и его слуги. Она была стальной, как он установил после того, как его спустили с цепи. Он приложил к двери ухо и прислушался. И ничего не услышал. А потом резко отпрыгнул назад, выругавшись. Металл внезапно стал горячим.

Пол задрожал так, будто началось землетрясение. Металлическая дверь издала серию звуков и он понял, откуда появился сон о дятле. Что-то било по двери с той стороны.

Он отступил от нее, когда центр двери стал вишневым и начал плавиться. Красный цвет распространился по двери, потом все стало белым, и наконец, центр двери исчез, появилась дыра размером с тарелку. К этому моменту Кикаха уже пригнулся за диваном и выглядывал из-за его края. Очевидно, кто-то пытался найти замок. Его там не было, так что рука убралась, а через мгновение край двери стал вишнево-красным. Кикаха подозревал, что кто-то использует лучемет, и гадал, что это за металл. Будь он даже самой твердой сталью, ему полагалось бы испариться в облачке дыма при первом же прикосновении луча.