В суде над Иисусом были нарушены основы еврейского закона. Все, произошедшее той ночью, было неправомочным. Не было свидетелей защиты, никто из них даже не был вызван. Иисус один стоял против всего мира. Поспешность, с которой был произведен суд, свидетельствовала о том, что обвинители Христа пренебрегли всеми принципами.

Верховный суд происходил в двух палатах — вначале перед Анной, затем перед Каиафой. Он достиг кульминации, когда Каиафа сказал Иисусу: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф. 26:63). Утвердительный ответ Христа был основой Его осуждения. Иисус без колебания сказал «да» и добавил: «Даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных» (ст. 64). «На что еще нам свидетелей? — воскликнул первосвященник. — Вот, теперь вы слышали богохульство Его!» Сказав так, он разодрал свои одежды, выражая пренебрежение к власти Бога (см. Лев. 21:10). В следующее мгновение разразилась буря. «Повинен смерти!» — завопили присутствующие. Священное Писание говорит: «Они же все признали Его повинным смерти» (Мк. 14:64). И здесь был нарушен другой важный принцип. По иудейскому закону ни один подсудимый не мог быть обвинен единогласно, хотя бы один член суда должен быть на стороне обвиняемого. Но ни один из них не пожелал встать на сторону Иисуса.

Наблюдая издали судебное разбирательство, Иуда испытывал угрызения совести. В конце концов, охваченный ужасом и смятением, он вошел в помещение суда. Представьте себе его высокую фигуру, пробирающуюся сквозь толпу. Внезапно выскочив вперед, он кричит охрипшим голосом: «Этот Человек невиновен! Освободите Его! Я согрешил, предав невинную кровь!» И, бросив на пол 30 серебренников, он умоляет освободить Иисуса. Каиафа холодно, резко и жестко отвечает: «Что нам до того? Смотри сам».

Несмотря на то, что Иуда предал своего Господа, он страстно желал, чтобы Иисус спасся. Фактически, он на это и рассчитывал. Предатель думал, что Иисус никогда не допустит, чтобы Его схватили. Но, увы, он жестоко просчитался. Бедный Иуда! Он продал князю тьмы самого себя. Поспешно покинув место суда, он нашел веревку и, горько раскаиваясь и терзаясь угрызениями совести, ринулся в вечную гибель, совершив самоубийство. Он начинал как апостол, потом стал предателем и кончил самоубийством — трагическая фигура на фоне истории!

Иисус был допрошен дважды: один раз перед Анной, второй — перед Каиафой. Затем Он был отдан толпе. Здесь–то уж постарались дьявол и его ангелы! Низкие, злые люди придумывали различного рода мучения и с коварством наносили Ему удары. Беззащитный Господь славы стал посмешищем для самого сброда. За тысячу лет до этого было записано такое пророчество: «О мне толкуют сидящие у ворот, и поют в песнях пьющие вино» (Пс. 68:13). И еще: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис. 50:6). Какая пародия на суд! И все это делалось до того, как Он был объявлен осужденным!

Когда наступил рассвет, Иисуса привели к Пилату, римскому правителю. Пилат был раздражен тем, что его так рано потревожили, и начал разбирательство с того, что потребовал сформулировать обвинение (см. Ин. 18:29). Это поставило обвинителей в затруднительное положение, потому что синедрион обвинил Иисуса в богохульстве, а это было исключительно религиозным делом, не заслуживающим, по мнению Рима, смертного приговора. Тогда, стараясь сфабриковать веское обвинение, священники просто сказали: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе» (Ин. 18:30).

Но этот ответ не удовлетворил Пилата. Он потребовал дополнительной информации. Тогда они выдвинули обвинение в государственной измене, объявив, что Иисус — отступник, предатель нации. Они также утверждали, что Он запретил уплату дани кесарю (они не постеснялись сказать явную ложь) и претендует на звание царя. Это были серьезные обвинения.

Стоя перед Пилатом, Иисус был спокойным и сдержанным. Его лицо, выражавшее любовь, резко контрастировало с лицами толпы. История не знает ничего более примечательного, чем следующий факт: Пилат все время обдумывал, как поступить с этим необыкновенным Подсудимым, а Сам Подсудимый все это время боролся за душу Своего судьи. Он, оставивший небеса, чтобы стать Спасителем людей, протягивал слабовольному и нерешительному Пилату руку для спасения от вечной смерти.

Глядя на Подсудимого, Пилат решал, как поступить.

— Ты Царь Иудейский? — спрашивает он. Иисус отвечает:

— От себя ли ты говоришь или другие сказали тебе о Мне? (Ин. 18:34).

— Разве я иудей? — восклицает Пилат. — Твой народ и первосвященники предали Тебя мне. — Лицо Пилата наливается краской, и он спрашивает:

— Что Ты сделал?

— Царство Мое не от мира сего, — спокойно отвечает Иисус. — Если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня.

Пилат ошеломлен.

— Итак, Ты Царь?

— Ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился, и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине, — просто отвечает Иисус. — Всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. — Иисус в сравнении с допрашивающими Его был спокоен и полон достоинства.

Смутившись, Пилат задает последний вопрос:

— Что есть истина? (Ин. 18:34—38). — И, не ожидая ответа, торопливо обращается к толпе, объявляя свое решение:

— Невиновен!

Это вызывает у священников и толпы бурю негодования. Пилат наталкивается на серьезные трудности. Узнав, что Иисус — галилеянин, он решает отправить Его к Ироду, потому что Галилея была под его юрисдикцией. По счастливой случайности, Ирод в это время был в Иерусалиме. Таким образом Пилат мог избавиться от всякой ответственности.

Ирод слышал об Иисусе, но, вероятно, никогда Его не видел. А теперь и ему представилась возможность взглянуть на Христа. Чтобы удовлетворить свое любопытство, он побуждал Иисуса сотворить какое–нибудь чудо. Вместе с Задержанным прибыли многие священники и старейшины. Ирод не проявил никакого интереса к обвинениям, выдвинутым против Иисуса, но сразу же начал требовать, чтобы Он продемонстрировал Свою способность творить чудеса.

Да, Иисус обладал силой исцелять больных и воскрешать умерших, но никогда Он не пользовался этой силой для собственной выгоды или для удовлетворения чьего–либо любопытства. Когда Ирод пообещал освободить Его в ответ на демонстрацию Его силы, Иисус ничего не ответил, исполняя таким образом пророчество Исайи: «Как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис. 53:7).

Когда Ироду не удалось склонить Иисуса к чудо–творению, он решил отдать Его солдатам. Толпа тут же набросилась на Него, подобно дикому зверю, терзая Его и глумясь над Ним. Ирод тоже принял участие в издевательствах, облачив Иисуса в светлую одежду и унизив Его. Однако среди насмешек и издевательств Арестованный проявлял поистине Божественное величие.

Затем Иисуса вновь привели к Пилату, римскому прокуратору, — ему предстояло решить прежнюю проблему. Кто этот Человек, Которому судьба предначертала такой путь? Послав Иисуса к Ироду, Пилат пытался избежать ответственности, но теперь Христос вновь оказался в его руках. Удовлетворит ли иудейских вождей бичевание Иисуса? Можно ли будет отпустить Иисуса после этой экзекуции? (Лк. 23:16). В ответ на это предложение иудеи завопили: «Распни Его! Распни Его!».

Жена Пилата присылает особую весть мужу: «Не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (Мф. 27:19). Пилат в душе был убежден, что Иисус был Праведником, но как Его освободить? — вот в чем проблема!

Внезапно ему пришла новая идея: разве он как правитель не может, согласно древнему обычаю иудеев, отпустить по случаю праздника Пасхи одного из трех осужденных? Разве не может он обменять Иисуса на одного из отъявленных негодяев по имени Варавва? Этот Варавва был не мелким преступником, но опасным фанатиком, политическим руководителем, схваченным после совершенных им убийств. В этом заключалась последняя надежда прокуратора. Он повелел привести Варавву и дать возможность обвинителям сделать выбор.