Серьезным препятствием для улучшения отношений РФ—КНДР стало военно-техническое сотрудничество Москвы с Сеулом. На первых порах (начало 90-х годов) северные корейцы и слушать не хотели российские аргументы. Их тезис был однозначен — поставки российского оружия «марионеточной армии» Южной Кореи ломают военный баланс на полуострове, усиливают военную напряженность и толкают «марионеток» к «развязыванию» новой войны в Корее.

В Пхеньяне резко негативно воспринимался российский отказ (в отличие от СССР) поддерживать идею конфедеративного объединения Кореи и требования о выводе американских войск с юга полуострова.

Очевидцы свидетельствуют, что все эти негативные факторы в двухсторонних связях были экстраполированы официальным Пхеньяном на отношения к российским гражданам, находившимся в КНДР по долгу службы. Весьма недружественно относились к работникам Посольства РФ в Пхеньяне и Генконсульства РФ в Чондине. Довольно часто отключалось энерго- и водоснабжение.

Заметно изменилось отношение к гражданам России в северокорейских ведомствах, организациях и даже в магазинах продавцы демонстративно отказывались продавать российским гражданам «дефицитные» товары, очень часто обсчитывали русских покупателей.

Недоброжелательное отношение к гражданам РФ в конце концов вылилось в июле 1993 года в хулиганское избиение россиян в г. Нампхо (в 50 км от Пхеньяна). Несколько граждан России с уведомления корейских властей выехали в г. Нампхо на отдых (город находится на берегу Желтого моря) и зашли на городской рынок. Группа корейцев с кулаками и палками набросилась на россиян, среди которых находились женщина и ребенок, и нанесла им серьезные телесные повреждения. Все, кто немного знаком с реалиями Северной Кореи, знают, что без разрешения и указания властей там нельзя предпринять недружественную акцию в отношении иностранцев. Естественно, российское Посольство выразило МИД КНДР решительный протест, потребовало официальных разъяснений и извинений, а также наказания виновных, возмещения ущерба и твердых гарантий недопущения подобных акций.

Северные корейцы в свойственной им «чучхейской» манере возложили ответственность на российских граждан, обвинив их в нарушении установленных в КНДР правил поведения иностранцев.

Через десять дней МИД России выступил с достаточно резким заявлением по данному поводу, охарактеризовал хулиганское нападение на граждан РФ как «вопиющее беззаконие», напоминающее «суд Линча». Отказ официальных северокорейских властей провести объективное расследование данного инцидента квалифицировалось как неспособность КНДР обеспечить безопасность российских граждан на собственной территории. МИД РФ рекомендовал гражданам России воздерживаться от поездок в эту страну.

Все, кто знает эту страну, убеждены в том, что инцидент в Нампхо — это спланированная властями КНДР акция, призванная продемонстрировать отношение официального Пхеньяна, северокорейских вождей к России, российскому народу. Фактически и Ким Ир Сен, уверявший российских коммунистов в том, что он «ночами не спит, переживая распад СССР», и его сын Ким Чен Ир, встречавшийся с О. Г. Шениным и его единомышленниками и внимательно слушавший их информацию о положении в России, на основе которой формулировалась политика Пхеньяна в отношенииРФ, «дали добро» на этот инцидент (в Северной Корее, повторяем, такие действия санкционируются высшими руководителями). По-видимому, они хотели «наказать» Россию, подчеркнуть, что в Пхеньяне не считаются с ее мнением и позицией и намерены жестко действовать не только на политико-дипломатическом уровне, но и в отношении граждан РФ. Реализация такой установки продолжалась вплоть до 1998 года. Северная Корея постоянно выдвигала всевозможные претензии к России, обвиняла Москву «во всех грехах» и одновременно требовала возобновления экономического содействия, политической поддержки своих акций по корейскому вопросу. Таким образом, Пхеньян осуществлял свою угрозу «рассчитаться» с Россией.

В середине 90-х годов в КНДР повсюду были вывешены лозунги, призывавшие объединить Север и Юг Кореи к 1995 году. Очевидцы северокорейских реалий утверждают, что именно Ким Чен Ир дал указание придумать такой лозунг, который, по его замыслу, должен был бы мобилизовать корейцев Севера, Юга и зарубежную корейскую диаспору на борьбу за единство. Если в 70-е годы будущий «великий полководец» следовал указаниям вождя в области объединения, то в 80-е годы он — уже автор и творец северокорейских объединительных концепций. В 1972 году, как известно, подписывается Совместное заявление Севера и Юга, которое фиксирует три принципа возможного единения двух Корей — самостоятельное, мирное и на основе «великой национальной консолидации». Первые два принципа в общем-то достаточно ясны и понятны — добиться объединения только мирным путем, силами и средствами самого корейского народа. А вот «национальная консолидация», да еще «великая» (в Северной Корее любят все «великое, превосходное, непобедимое, стальное» и т. п.) — принцип весьма туманный.

Северокорейские историографы весьма схематично описывают «вклад» Ким Чен Ира в межкорейский диалог 70-х годов, ограничиваясь лишь упоминанием о том, что Ким-младший сосредоточил внимание на разоблачении южнокорейских маневров вокруг Совместного заявления, на отстаивании трех принципов объединения. По Ким Чен Иру, после подписания совместного документа сеульские власти продолжали противоборство с КНДР, надеясь «охладить стремление корейского народа к объединению».

К заслугам «великого полководца» приписывается развертывание Северной Кореей политической борьбы за претворение в жизнь Совместного заявления Севера и Юга от 4 июня 1972 года. Ким Чен Ир якобы раскрывает сущность двурушнической политики «южнокорейских марионеток, с одной стороны, ратовавших за диалог, а с другой — проводивших широкие военные маневры», создавая тем самым угрозу безопасности КНДР, торпедируя межкорейский мирный процесс.

Ким Ир Сен на VI съезде ТПК (ноябрь 1980 г.) выдвигает программу создания Демократической Конфедеративной Республики Коре (ДКРК). Сейчас утверждается, что эта программы была подготовлена под руководством не Ким Ир Сена, а под началом его сына. Получается, что «великий вождь» лишь озвучил то, что было подготовлено Ким Чен Иром и его командой. Однако с очередной объединительной затеей северокорейцев ничего не получилось. На Юге отвергли идею создания Корё как нереалистичную, пропагандистскую и, главное, — как очередную попытку пхеньянского режима коммунизировать Южную Корею.

Межкорейские отношения вновь обострились в сентябре 1983 года, когда в Бирме было совершено покушение на Президента РК Чон Ду Хвана. Расследование показало, что северокорейские спецслужбы причастны к этому зловещему акту. В Южной Корее, в странах Запада и Японии газеты сообщали, что за организацией этого террористического акта стоит Ким Чен Ир.[88] Конечно, утверждать однозначно, что это так, вряд ли имеет смысл. Но тот факт, что спецслужбы одного государства организуют покушение на главу другого государства, свидетельствует, прежде всего, о том, что террористическая акция такого масштаба не может быть запланирована и осуществлена без ведома высшего руководства страны. А в Северной Корее вообще ничего не делается без одобрения «вождей».

Объединительная стратегия северокорейского руководства в 80-е годы носила в основе своей пропагандистский характер. Это, конечно, понимали и сами северокорейские «вожди», и, конечно же, в Сеуле. Задача состояла в том, чтобы постоянно напоминать населению КНДР о наличии такой проблемы. Тем более нужно было как-то оправдывать поборы с народа «на объединение родины», «на помощь южнокорейским революционерам» и др. Каждая северокорейская семья ежемесячно должна вносить соответствующие суммы (в виде денег, риса и т. п.) в фонд помощи южнокорейской революции. Народ изнывает от поборов. Многие стремятся уклониться от «вклада» в южнокорейскую революцию, понимая, что эти средства идут на подкормку правящей элиты. Среди северных корейцев идут разговоры (делается это вполшепота), что клан Кимов «на всякий случай» переправляет средства в зарубежные банки, владельцами счетов которых являются подставные лица. В иностранной прессе публиковались сведения, что семья Кимов положила в банки от 10 до 12 млрд долларов.