Стране удалось пережить тяжелейшие 1995–1997 годы, хотя многие потеряли своих родных и близких. Смерть косила в основном стариков и детей. Наверное, настанет такой период в жизни КНДР, когда ее народу скажут правду о том, как могло случиться, что от голода умерло от одного до двух миллионов человек, кто виновен в этом. Думается, что и сегодня многие люди знают об истинных причинах голода, знают виновных, но боятся вслух говорить об этом, опасаясь за собственную жизнь, за жизнь своих близких и родных. Во всяком случае, известно, как жиреет на народном горе партийная и военная бюрократия. Ей есть, что терять, если вдруг грянет гром и народ выйдет на улицу. Поэтому режим ублажает бюрократический аппарат. Так называемые кадры кушают хорошо и по несколько раз в день. Они живут в благоустроенных квартирах с отоплением и водоснабжением, ездят на мерседесах. Кстати, в Северной Корее принято, что «полководец» «дарует» новые автомобили высшим чиновникам. Внутри автомобиля есть табличка, гласящая о том, что это — подарок «великого полководца». По случаю праздников многие чиновники получают автомобили. Это было при Ким Ир Сене, это практикует и Ким Чен Ир. Добываемое в стране золото (в лучшие годы до 30 т в год, сейчас значительно меньше — 8—10 т) обменивается на новейшие иномарки. Чиновничий аппарат в Северной Корее немал. На 23 млн населения приходится 1 млн кадров различного уровня, а с учетом членов семей около 3–3,5 млн человек. И всех их нужно кормить, причем хорошо кормить.

В голодные годы страна напоминала «замкнутое застывшее существо». С экранов телевизоров славился только полководец. Заслуженный ансамбль песни Корейской армии (личный военный ансамбль Верховного) часами исполнял музыкальные произведения о полководце, призывая народ и партию грудью защитить «любимого руководителя». А по радио, с газетных полос и с телевидения звучал ответ тем, кто где-то в душе надеялся, что страна встанет в ряд «нормальных государств». «Не ждите от меня изменений», курс Ким Ир Сена незыблем, — твердила северокорейская пропаганда. «Любимый полководец» — гарант и продолжатель «великого чучхейского дела».

Смерть Ким Ир Сена вызвала необходимость срочно заполнить «теоретический вакуум». В отделе пропаганды ЦК ТПК начали срочно готовить «новые теоретические изыскания» Ким Чен Ира. Главная задача состояла в том, чтобы подчеркнуть следующий тезис: все, что сотворил великий вождь — это неоценимое наследство, которое нужно сохранять и приумножать. Одной из первых работ Ким Чен Ира, появившихся после кончины генералиссимуса Ким Ир Сена, была его статья «Уважать старшее поколение — высокий моральный долг революционеров».

Какие мысли высказывал «полководец» после того, как умер его отец?

Первое. Необходимо воспитывать преданность «вождю», ведь он — «верховный представитель старшего поколения революционеров».[91] Подтекст здесь весьма прозрачен. Нужно любить «вождя» (а «вождь» это мой отец), значит нужно любить и его наследника.

Почему погиб социализм в СССР и других странах? Ответ прост: современные ревизионисты и ренегаты обливали грязью вождей, растоптали их заслуги, что и привело к гибели социализма. Отсюда напрашивается вывод: «вождя корейского социализма» нужно всемерно защищать и оберегать.

Второе. Необходимо уважать соратников «вождя», с которыми он вместе боролся и побеждал.

Третье. Необходимо укреплять партию на основе идеологии «чучхе», создателем которой был «вождь».

Итак, Ким Чен Ир ставит три задачи: воспитание у населения преданности своему отцу, уважение соратников отца и укрепление партии на базе идей «чучхе». Это означает, что полководец не видит иных путей развития страны, кроме как следование прежним установкам Ким Ир Сена.

Следующий постулат, который пытается отстаивать «полководец» после смерти Ким Ир Сена — укрепление «корейского социализма». «Социализм — это наука», — утверждает Ким Чен Ир. Необходимость высказаться по этому вопросу очевидна: социализм, который был в СССР, в Восточной Европе, Монголии, не выдержал конкуренцию с капитализмом и ушел с политической арены. Ким-младший пытается доказать, что крушение соцлагеря — результат «реформ», «перестроек», предательства и отсутствия «самостоятельности» у руководителей и народов бывших социалистических стран.

В КНДР, утверждает «полководец», нет перечисленных выше причин крушения социализма. «Корейский социализм» зиждется на идеях «чучхе». Человек в условиях «корейского социализма» обладает самостоятельностью, что позволяет ему жить творческой, сознательной жизнью во имя общественного блага, то есть во имя «корейского социализма».[92]

Далее. Если самостоятельный человек, то самостоятельна и нация. А это, в свою очередь, ведет к отстаиванию самостоятельности и суверенитета государства.

Идейным вдохновителем самостоятельности, как считает Ким Чен Ир, является правящая «партия-мать», которая воспитывает партийно-государственные кадры в духе преданности социализму, любви к народу и служения ему. Такая политика ТПК высоконравственная, она является «источником единства и сплоченности вождя, партии и масс».[93] Постоянное обращение к идеям и мыслям Ким Ир Сена, цитирование его высказываний должно, судя по замыслам Ким Чен Ира и окружающих его соратников генералиссимуса, создать у населения Северной Кореи впечатление, что жизнь при «полководце» будет хотя бы не хуже, чем при вожде. К тому же пропаганда пустила в оборот сказанные Ким Чен Иром слова: «Не ждите от меня изменений». Это означало, что «полководец» будет строго следовать курсу покойного отца. А каков результат? Страна окунулась в глубокий кризис, но пропаганда продолжала нагнетать: «Если у нас есть великий полководец Ким Чен Ир, мы непременно победим». Кого победим? Кризис? Американский империализм? Самих себя?

Не удается победить никого. Кризис углубляется. Народ голодает. Страна погружается в беспросветную темень. Где выход? Выход найден, утверждает пропагандистский аппарат. Нужно славить «великого полководца», под руководством которого народ начинает «трудный поход». Поход куда? Здесь на выручку приходит мифический поход партизанского отряда Ким Ир Сена в 30-е годы, когда японцы развернули мощное наступление на корейских партизан, которые в конечном итоге были вынуждены уйти на территорию СССР и Китая.

Вообще проведение параллелей между тем, что было во время борьбы антияпонских партизан, и ситуацией, складывавшейся в Северной Корее в 90-е годы, — испытанный прием северокорейской пропаганды. «Жить и работать по образцу антияпонских партизан» — один из главных лозунгов кимирсеновско-кимченировского режима. Однако действенность этого лозунга, да и всей идеологической обработки населения в 90-е годы резко снизилась. Полуголодные люди не могли, да и не хотели воспринимать нечто мифическое, хорошо зная, что в условиях глубокого кризиса политическая элита страны продолжала жиреть, а простые люди питались корнями трав и кустарников, растущих на горных склонах.

Чтобы как-то «увести» людей от грустных мыслей о хлебе насущном, правящий режим в очередной раз (трудно сосчитать, сколько раз на протяжении своего правления Ким Ир Сен сам, а затем уже вместе с Ким Чен Иром развязывали политические кампании и чистки) заявил о том, что усиление идеологической работы — «закономерное требование дела социализма». Ким Чен Ир, обеспокоенный тем, что социализм рухнул в СССР, странах Восточной Европы, пытается обосновать его «нерушимость» на северокорейской земле. Оказывается, развал социализма — это «результат обеднения и перерождения научных, революционных идей и теорий».[94] Именно идеология, по Ким Чен Иру, является тем кремнем, из которого высекается «революционный огонь в сердцах людей». Поэтому при социализме нужно делать особый упор на идеологическую работу.