– Это все замечательно, но на обед же ты не спустилась.

– Некогда, – вздохнула я, на что Порнтер укоризненно покачал головой. – Зато ты излишне бодрый. Что такое?

– Пока не придёшь на кухню, не узнаешь, – весело заявил он и сделал приглашающий жест рукой.

Я уже хотела было сказать, что пока не доделаю, никуда не пойду, но мой организм выдал меня. Сделала вид, что вообще не имею отношения к этому заунывному зову желудка, я спокойно поднялась со стула, быстро навела на рабочем месте минимальный порядок и отправилась вслед за поваром.

– Рассказывай! – потребовала я, пока Понтер искал что-то по шкафчикам. И раз он отвернут, решила воспользоваться моментом – потянулась из стороны в сторону, разминая порядком затекшую спину.

– Я приготовил потрясающий соус! Ты обязана его попробовать и по достоинству оценить, – не оборачиваясь, похвастался повар.

– Тебя случаем мастер не покусал? – спросила я и все же принюхалась: пахло действительно потрясающе.

Понтер повернулся ко мне, вопросительно приподняв брови.

– Откуда такая бравада? Вдруг ты безбожно пересолил соус? – пояснила я и потянулась за кусочком белого пышного хлеба, испечённого самим Понтером.

Тот в шутку замахнулся на меня кухонным полотенцем. Задело оно меня по руке.

– Не перебивай аппетит! – строго произнёс повар.

– Не переживай, меня на все твои шедевры хватит. Я весьма проголодалась. Да и пахнет уж очень вкусно.

Взгляд Понтера потеплел.

– Ну как? – не терпеливо поинтересовался повар, наблюдая как я пробую его новое творение. Щедро политое новым соусом мясо просто таяло на языке.

– Вкусно, – протянула я, от восторга чуть ли не закатывая глаза. – Ты гений. Это однозначно шедевр.

Щеки Понтера тут же залила краска довольного румянца. Однако кивнул он мне с видом, будто принимает похвалу как должное. Ну точно у Джетмира набрался!

– Эд Норвен, вас там спрашивает эд Часттар, – на кухню заглянула служанка Кернин.

– Я совсем забыл! – всплеснул пухлыми руками Понтер. – Меня там один знакомый ждёт, мне нужно идти. Если хочешь, бери там еще. Кернин потом все уберет.

– Ага. Беги-беги. – Уже не стесняясь, я накладывала себе ещё одну порцию. – Очередная подработка?

– Да, – несколько нехотя ответил повар.

Уже как неделю мастер нашёл себе помощника – продавца для выставочного зала. Это и была ещё одна из причин, почему он заваливал меня самыми противными заданиями и редко ко мне заглядывал – ему было некогда. Ну а Понтер пользовался образовавшейся свободой – брал подработки: званные ужины, обеды на множество персон. Причём в лучших домах Геделрима. Видимо тут ещё сыграла роль и его основного работодателя.

– Извини, что бросаю тебя. Звал и сам теперь ухожу, – огорчённо произнёс Портер.

– Да иди уже и не беспокойся.

Он удовлетворенно кивнул и поторопился к выходу, по пути бормоча что-то под нос и загибая пальцы.

Ну а я использовала сложившуюся ситуацию по полной: ещё одна порция чудесного мяса с соусом и гарниром точно не была лишней. Я смаковала каждый кусочек и мысленно благодарила кудесника от кулинарии. А когда со всем было покончено, то не удержалась: собрала хлебом с тарелки оставшийся соусом. Увидь такое эдель Фордис, я бы не отделалась только одним нравоучением. Минимум пару дней мне бы припоминала: “Астари, это же верх неприличия! Эдель так не поступают”. Впрочем, так бы говорила прежняя эдель Фордис. Нынешней же было бы не до того…

Под прищуренным лукавым взглядом эда Йеннера я чуть не подавилась.

– Кушай-кушай, не стесняйся. Меня здесь нет, – сказал мастер и принялся заглядывать в кастрюли и сковороду.

Я аккуратно вытерла салфеткой губы, собрала всю используемую мной посуду и отнесла к мойке.

– Я уже наелась. Понтер ушёл, а Кернин где-то была здесь.

– Да я и сам справлюсь. Уже уходишь? – Он видимо обнаружил то, что его устроило, поэтому принялся накладывать в тарелку еду. – Не составишь мне компанию? Не люблю, честно говоря, есть в одиночестве.

Я вернулась за стол.

Супруга моего бывшего опекуна не раз говорила, что то, как ведёт себя человек за столом, наглядно демонстрирует и его поведение в целом по жизни. Его особенности, возможно и его принципы.

Мастер ел аккуратно, даже несколько чопорно. Мне вспомнился наш ужин у Топиаса. Однако тогда я не особо присматривалась, как-то не до того было. А вот сейчас… Мастер не торопился вовлечь меня в разговор, полностью сосредоточившись на еде. Зачем тогда, спрашивается, нужна была моя компания? Поэтому я продолжила ненавязчиво его разглядывать. Он заметил мой интерес, но его совсем это не смущало. И все же, как бы эд Йеннер не старался, а именно старание порой проскальзывало в его жестах, скрыть нарочито суверенные движения, как будто заученные, а не естественные, ему не удавалось. Вывод? Да все просто: учиться подобным манерам он начал в довольно позднем возрасте. Учитывая, о чем мне проболтался Понтер, оно и понятно. Повар даже не пытался проявлять хоть какое-то изящество манер: обычный, воспитанный в рамках и правилах своей среды. Им-то уж точно никто не твердил изо дня в день: “Воспитанные эделы так не поступают!”.

На кухню заглянула служанка, округлила глаза, заметив хозяина, и принялась хлопотать. На стол выставлялись тарелки с печеньем, пирожными (тут я поморщилась), зазвенели хрупкие чашки, которые служанка перебирала – видимо не могла определиться, какую лучше предложить мастеру. Чай она налила не только в чашку, но и на стол. Эд Йеннер поднял на Кернин глаза, и та торопливо пробормотала:

– Сейчас все уберу.

Голос её дрогнул.

А мне почему-то сделалось смешно. Неужели мастер производил такое гнетущее и страшное впечатление? Впрочем, иногда такое за ним все же водилось…

Служанка все убрала и собралась уже уйти, но перехватила тяжёлый взгляд хозяина. Её руки суетливо мяли повязанный передник, а мастер не торопился ничего говорить. Через минуту, видимо решив, что мучить неведением Керини уже достаточно, наконец, произнёс:

– А гостье не хотите налить чаю?

– Да, конечно, простите.

Мне чай, слава Рауду, налит был только в чашку, а не на стол или юбку.

Когда служанка все же покинула кухню, я повернулась к мастеру и спросила:

– Вы же сказали, что сами справитесь? Что это тогда было?

– Поддерживаю свою репутацию.

– Строгого, бескомпромиссного, сурового?

– Именно.

– Но вы же не всегда такой…

Йеннер удивленного поднял брови, а потом усмехнулся.

– Действительно. Да кому как не тебе знать, что не всегда. – И тут же добродушная маска слетела: – Задание выполнила?

– Не до конца. – На самом деле до того конца ещё два дня нелегкого пути. – Меня Понтер отвлёк. Как вам, кстати, его новое творение?

Мастер посмотрел уже в почти пустую тарелку так, как будто только сейчас увидел, что же он ел.

– Обычно, – пожал плечами он. Не в первый раз, кстати, он так пренебрежительно относился к работе Понтера.

Я хоть и не имела к этому отношения, но меня такая реакция Йеннера задела.

– А он старался, – заметила я.

– Это его работа, – невозмутимый ответ меня в конец разозлил.

И видимо эта злость и вынудила меня на дальнейшие расспросы.

– Однако вы сами не всегда относитесь к работе только как к способу заработка.

Тарелка неприятно проскрежетала по столу.

– Что ты имеешь в виду? – вид мастера был абсолютно спокоен, но было ясно – я тоже его вывела из себя.

– Можно задать вопрос?

– А разве мое нежелание сейчас тебя остановит? – несмотря на обоюдную разозленность, Йеннер все же улыбнулся.

– Не так давно я была в гостях у своих давних друзей, прогуливалась в окрестностях их владений, и вот оказалось, что у соседей очень интересная ограда. Нет, по виду она самая обыкновенная, а вот по своим охранным возможностям… Я занимаюсь у вас не так много времени, но уж извините, почерк вашей работы знаю уже весьма хорошо и вряд ли с чьим-то другим спутаю, а, подсчитав, во сколько же хозяину того забора могла обойтись ваша работа… Я не знаю, каков у него достаток, но мне не очень-то верится, что он мог бы себе позволить такую роскошь.