Современные руководители КПК считают, что в настоящее время внутри парии и на международной арене действуют против нее многочисленные и самые разнообразные враждебные силы. Обстановка настолько опасна, что первейшим принципом организационной работы в партии должен быть безусловный централизм; при этом абсолютно недопустимо даже малейшее ослабление железной дисциплины внутри КПК.
«После Октябрьской революции из-за вооруженной интервенции империализма и вооруженного мятежа контрреволюции внутри страны… высшая власть была сконцентрирована в политбюро ЦК партии. Выборы были заменены системой комиссаров, представлявших на местах партию и правительство. Методом работы стали боевые приказы.
Все это гарантировало молодую советскую власть и помогло ей преодолеть серьезный кризис, однако несло с собой также злоупотребления, ослабление демократии в партии и ограничение демократических прав членов партии. Некоторые партийные организации и отдельные руководители стали действовать методами диктатуры…»
«И именно в связи с положением, сложившимся в то время в коммунистической партии в России, Ленин планировал путем создания независимой, обладающей высоким авторитетом внутрипартийной структуры, усилить и усовершенствовать контроль внутри партии. И таким образом гарантировать последовательное осуществление внутри партии системы демократического централизма».
«На XI съезде партии, последнем съезде, в работе которого участвовал Ленин, под его руководством была создана относительно законченная система партийного контроля…
При этом речь шла о контроле над работой учреждений ЦК и секретариата ЦК».
Генеральный секретарь ЦК КПК Ху Цзиньтао в настоящее время делает особый упор на создании механизма контроля, в том числе в самой партии. Он исходит из того, что это необходимо для борьбы с серьезными проявлениями разложения, бюрократизма и отрыва от масс многих функционеров партии.
Ху Цзиньтао настаивает на создании независимой, обладающей большим и действенным авторитетом структуры контроля внутри партии. При этом речь идет о контроле над всеми властными органами партии, в том числе и над ЦК КПК. Существенную роль в решении этого вопроса должен сыграть постоянно действующий съезд КПК.
Не лишним представляется вспомнить, что в компартии Китая такой системы контроля по существу никогда не было.
«Созданная лично Лениным довольно совершенная система контроля не могла функционировать должным образом при Сталине».
«В 1934 г. на XVII съезде партии было принято решение, по которому контролю подлежали только нижестоящие организации. Критиковать вышестоящих стало невозможно».
«Ненормальное состояние внутрипартийной демократии, отсутствие необходимых прав у контрольных органов – все это самым серьезным образом способствовало нездоровым проявлениям в партии».
Применительно к современному положению в КПК это может означать призыв к демократизации партийной жизни и к действенному функционированию контрольных органов.
«По отношению к некоторым товарищам, чье мнение не совпадало с его собственным, Сталин иногда применял неправильные методы. Они выражались в „жестокой борьбе и безжалостных ударах“».
«Право на толкование истины зачастую тоже монополизировалось одной единственной личностью».
При современном официальном отношении к Мао Цзэдуну, имя которого записано в Уставе партии с позитивной оценкой его деятельности, современным китайским пропагандистам приходится очень осторожно говорить о репрессиях в СССР при Сталине. Уже потому, что рядовые члены КПК воспринимают практически все, сказанное работниками аппарата ЦК партии о Сталине как характеристику действий Мао Цзэдуна.
В их сознании именно к Мао Цзэдуну относятся такие формулировки, как «жестокая борьба и безжалостные удары», «монополизация права толкования истины одной личностью» и т. д. При нынешнем положении вещей трудно рассчитывать на большее. Возможно, в этом находит свое отражение некий компромисс между различными силами внутри компартии Китая.
«Во времена Хрущева и Брежнева, хотя формально и делался упор на „коллективном руководстве“, однако все ограничивалось тем, что вместо правила „как сказал один человек, так и будет“ перешли к правилу „как сказали несколько человек, так и будет“. Фактически же принцип демократического централизма в жизнь не проводился, а уж о внутрипартийном контроле и говорить нечего».
Реальное положение в КПК таково, что во многих партийных организациях существует именно та ситуация, при которой действуют упомянутые здесь правила: «как сказал один человек, так и будет», или «как сказали несколько человек, так и будет». Конечно, ни принцип демократического централизма, ни структура внутрипартийного контроля там не действуют.
«В период правления Горбачева принцип демократического централизма был заменен так называемой демократизацией, что привело к другой крайности.
На февральском пленуме ЦК КПСС в 1990 г. Горбачев предложил осознать принцип демократического централизма заново, сделать упор на демократизации самой партии и правах масс ее членов. Во взаимоотношениях вышестоящих и нижестоящих партийных организаций предлагалось принять принцип самостоятельности. Из этого следовало, что если, например, ЦК компартий союзных республик не согласны с решениями Политбюро ЦК КПСС, то они могут их не исполнять. Все это вместе означало, что КПСС больше не является боевой организацией, обладающей единой волей, единством действий».
Здесь еще раз напоминают членам КПК, что ЦК их партии не допустит никаких действий, идущих вразрез с его решениями.
«Этот пленум ЦК КПСС показал, что СССР делает важный шаг в своей политической эволюции, что в стране могут произойти крупные перемены. Под лозунгами демократизации и гласности скрывалось то, чего добивался Горбачев, проталкивая свою ошибочную политическую линию: позволить идейному течению буржуазной либерализации вырваться на простор.
И вот тогда популярные деятели, стремившиеся на самом деле к капитализму, стали подливать масла в огонь. А некоторые партийные руководители в ЦК КПСС раз за разом сдавали им позиции».
«Безудержный разлив идейного течения буржуазного либерализма явился еще одним зловещим последствием, к которому вела чрезмерная концентрация власти в КПСС на протяжении длительного времени. Буржуазный либерализм выступал за так называемую абсолютную демократию и свободу, а выглядело все это как отрицание всех и всяческих авторитетов, дисциплины и организации. Если же добраться до самых корней, то стремлением радетелей новой „демократии“ было господство капитала».
В свое время, в 1980-х гг., в руководстве КПК возник спор о том, что представляет собой самую большую угрозу для партии. Одни утверждали, что буржуазная либерализация. Другие – что «феодальный деспотизм». Бывало, речь шла и о том, что представляет наибольшую угрозу: капитализм, буржуазия или феодализм.
Борьба шла с переменным успехом. Ху Яобан и его сторонники видели главную угрозу в наследии феодализма и в феодальном самовластии. Дэн Сяопин предпочитал говорить о «буржуазной либерализации» или о «духовном загрязнении».
Судя по тому, что в пояснительном тексте к обсуждаемому пропагандистскому фильму присутствует упоминание о «буржуазной либерализации», точка зрения Дэн Сяопина и сегодня преобладает. И в связи с этим возможны обострения классовой борьбы в Китайской Народной Республике, не говоря уже о классовой борьбе на международной арене…
«В июле 1990 г. состоялся XXVIII съезд КПСС. В своем докладе на этом съезде Горбачев открыто критиковал принцип демократического централизма, заявив, что „в партии существует сильные настроения в пользу того, чтобы убрать из устава партии этот принцип, потому что из-за всей практики в прошлом этот принцип растерял весь свой авторитет“.
В тексте Устава партии, принятого на этом съезде, было опущено положение о демократическом централизме как руководящем принципе организационной структуры, всей жизни и деятельности партии.
Так были полностью отброшены принцип демократического централизма и внутрипартийный контроль – нормы партийной жизни КПСС».