Что же мы утратили, когда лишились Богини? Мы лишились своего места в природе, ощущения священного круга, существования космического единства. Мы извратили ниспосланные Богиней образцовые представления о жизни и начали воспринимать Вселенную биполярной, то есть в противоположностях. И мы, грешные, считали, что один полюс лучше другого. Добро или зло, мужское или женское, белое или черное — вот круг, в который мы отошли от веры во взаимосвязь между всеми частями мироздания и прибегли к вере, заставившей нас пойти наперекор природе, подобно нашим богам, в чье существование мы уверовали.

На смену этому пришло всеобъемлющее желание хозяйничать в храме Природы, а за ним и вера, что мы способны на это деяние. Хозяйничать? Возможно, завоевание — лучшее слово для этого. Но если уж природу можно покорить, значит, можно покорить и людей.

Такая философия привела нас к трагедии в Хиросиме.

Окончание лекции доктора Стенхоуп сопровождалось гробовым молчанием. Затем она, спустившись с кафедры, сошла со сцены, и в зале воцарился хаос. Я взглянула на своих молодых подопечных. Глаза Софии светились от восторга. Энтони слегка приуныл, его обычно задорный взгляд сменила непонятная мне озадаченность.

Слушатели галдели и улюлюкали. Некоторые из приверженцев данной теории громко зааплодировали, другие же, обиженные, тихо пробивались к выходу, а третьи возмущенно кричали. Не обращая никакого внимания на эксцентричные выпады противников, Стенхоуп достойно покинула зал университета. Поведение людей говорило само за себя — все были под впечатлением от лекции.

Протиснувшись сквозь крикливую толпу, мы втроем направились к автомобилю. Местный мальчишка все еще торчал на стоянке, охраняя мою машину. Завидев меня, он улыбнулся во весь рот и жестом показал, что все в порядке.

— По дороге сюда я заблудилась, — призналась я Энтони.

— Неудивительно, — посочувствовал он. — Между прочим, наши дороги — это сущее наказание для всех приезжих.

— Можешь показать мне обратный путь? — с надеждой спросила я.

— Конечно, — как всегда любезно отозвался он. — Только сначала подбросим домой Софию, а потом отправимся ко мне. Ведь дом Галеа недалеко от моего, да и маршрут простой.

— Спасибо. Ты бы не хотел сесть за руль? — решила я поощрить его.

— Спрашиваете, — усмехнулся мой автолюбитель.

Мы так и сделали. До дома я добралась без приключений. По дороге никто из нас особо не разговаривал, погруженный каждый в собственные мысли.

София на прощание крепко обняла меня. В окне дома я увидела силуэт мужчины, вероятно, ее отца. Подъехав к своему дому, Энтони подробно объяснил мне дорогу к поместью Галеа и ушел, ободряюще помахав рукой.

Как только я внимательнейшим образом проверила, закрыты ли двери и окна в доме, я подумала, как дружелюбны и приветливы мальтийцы, с которыми я успела познакомиться. Исключением из общего числа мог бы стать лишь хозяин этого дома, когда бы обнаружил, что я не выполнила его поручение. Но эту неприятную мысль я быстро отогнала прочь.

И вспомнила об иностранцах, с которыми, образно говоря, я завела знакомство. Среди них была доктор Анна Стенхоуп, которая, наверное, за каких-то пару часов возмутила половину населения Мальты своими намеками на то, что современная религия несет ответственность за все зло в мире, включая атомную бомбу, не говоря уже о ее радикальном мнении о благословенной Деве Марии.

А Великий Белый Охотник, очевидно, он невзлюбил меня и решил покончить со мной. Но я никак не могла понять, по какой причине этот тип желал мне зла. Уж конечно же не из-за того, что я наступила ему на ногу. Вероятно, на то, чтобы пасть жертвой Охотника, существуют свои причины.

Единственная надежда, что Богиня следит за мной и не даст меня в обиду.

И только я подумала, что ничего плохого уже больше произойти не может, как Иосиф ушел в самоволку. Ну не точно в самоволку — жена, возможно, знала, где он, но не говорила. Ее бледное усталое лицо и влажные от слез глаза предотвратили какие-либо вопросы с моей стороны по поводу отсутствия ее мужа на работе. Зато Иосиф, надо отдать ему должное, предусмотрел возможные трудности и прислал мне помощников. Когорта его кузенов сновала туда-сюда в ожидании контейнера с мебелью. Я скучала по безмолвному Иосифу, по его солидной манере держаться и невозмутимому виду. Я даже скучала по его упорному обращению ко мне не иначе как миссас, тогда как его жена с легкостью называла меня Ларой. Даже Энтони вполне освоился и так же величал меня, хотя, думаю, его родители не одобрили такой фамильярности, окажись они поблизости. Досадуя на отсутствие Иосифа, казалось бы, в самый ответственный момент доставки и разгрузки мебели, я надеялась, что все мои несчастья являются лишь следствием неблагоприятного расположения небесных светил: И хотя я отнесла исчезновение Иосифа к череде довольно досадных недоразумений, работа шла своим чередом.

Однако каждый день приносил особое злоключение на бытовом уровне. Незадачей вчерашнего дня, среды, например, стала вода или, пожалуй, ее нехватка во время утреннего душа. Водопроводчик Николас принялся устранять неполадку. Меня не переставало удивлять британское происхождение имен местных жителей, как, например, Энтони, хотя на самом-то деле удивляться было нечему, ведь последние британские казармы исчезли здесь только в 1979 году.

Николас, седовласый мужчина с солидным брюшком и почти полным отсутствием зубов, преисполненный ответственности, носился по дому с беспокойным видом в поисках источника проблемы. Он угрохал битых два часа на четыре дырки в стене.

— Краска для отделки стен сохнет моментально, не успеваешь разводить, — пожаловалась подошедшая ко мне Марисса. — Почему бы вам не прогуляться? — попыталась она оградить меня от повергавшей в уныние рутины. — Мы все сделаем сами, обещаю.

Слова Мариссы дали мне понять тщетность моего переполоха. После вечерней вылазки во вторник дни, как назло, начинались с одного и того же. Каждое утро я, обуреваемая желанием свернуть горы, обнаруживала очередную напасть. Вызывали рабочих, и я проводила остаток дня, плавно переходящий в вечер, наблюдая за малярными работами и прокручивая для тонуса единственную приличную запись, которую мне удалось найти на допотопном магнитофоне — сборник итальянских арий в исполнении мальтийской сопрано Мириам Гаучи. К счастью, эта пленка была в отличном состоянии.

После лекции доктора Стенхоуп, гонимая страхом еще одной встречи с ВБО, я приступила к научным исследованиям этого странного человека. Примостившись на край кровати, я пыталась вычислить с путеводителем и выверенной картой в руках, действительно ли сталкивалась с ним случайно.

Зато я постепенно изучала поразительную историю Мальты. Большинство ученых считают, что существовал определенный путь на Мальту, послуживший сохранению жизни на Земле. Если говорить точнее, то всё и все стекались сюда. Даже животные в незапамятные времена спасались на Мальте от сползающего ледника, перебираясь через перешеек, соединявший Мальту с Европой и, возможно, с Африкой.

Хотя версия случайных совпадений казалась мне бредовой, отыскать хоть какую-то связь между моими перемещениями в пространстве и ВБО, даже если предположить, что он, подобно Энтони, являлся фанатом Джероламо Кассара, я не могла.