Джули подняла вверх коробку.

— Анна, это тебе от Коула.

Анна боязливо взглянула на Коула и разорвала упаковку.

— Похоже, что это комплект фильмов, — предположил отец Анны.

— Эротических? — осведомилась тетка Анны.

— Миранда! — дядя Питер был шокирован.

— Ах, боже мой, здесь же нет детей! — парировала Миранда. — Какие это фильмы, Анна?

— Это Хичкок, — с изумлением ответила племянница.

Джули захлопала в ладоши.

— Какой чудесный подарок! Лично я не выношу такие фильмы, но Анна обожает Хичкока.

— Поэтому я подарил их, — сказал Коул.

— Но как ты узнал, что мне хочется иметь их? — спросила Анна.

— Просто у меня было такое чувство, что ты обрадуешься.

Ее лицо зарумянилось, но этот нежный цвет не был отражением горящих в гостиной рождественских свечей. Коул понял, что она светится от счастья.

— Да, — сказала Анна, прикоснувшись к его щеке. Спасибо — Ну-ка посмотрим, что Анна приготовила для тебя, Коул! — Миранда принялась рыться в куче подарков под елкой. Он был почти уверен, что она ничего не найдет — ведь у Анны не было времени купить ему подарок, — но тут Миранда с торжествующим возгласом вытащила сверток, обернутый в яркую цветную бумагу. — Вот он, — провозгласила она и прочитала надпись на карточке: «Коулу от Анны с большой любовью».

Коул бросил на Анну вопросительный взгляд и заметил, что она пристально смотрит на сестру, которая лукаво улыбнулась и пожала плечами.

Нетрудно было догадаться, что он получит один из подарков, которые Джули купила для Дру.

Покорно развернув бумагу, Коул открыл крышку коробки, на которой стояла марка престижного магазина одежды.

Опустив руку в коробку, он раздвинул ярко-красную бумагу и нащупал какую-то шелковистую ткань. Он вытащил ее из коробки и поднял вверх для всеобщего обозрения.

— Это черный шелковый купальный халат, — пояснила Джули.

Коул уже собирался поблагодарить Анну и положить халат в коробку, когда заметил в ней еще что-то. Он покопался в бумаге и резким движением извлек небольшой кусочек ткани.

Это был «фиговый листок» стриптизера на тесемочках.

Перед мысленным взором Анны мелькнул Коул, на котором нет ничего, кроме ее рождественского подарка.

— Вот такой подарок должна дарить женщина своему мужчине! — Анна услышала восхищенный голос Миранды.

Все дружно закивали головами, напомнив Анне злополучного Санту-кивунчика. Если бы в сочельник она не забыла в офисе эту глупую куклу, она не попала бы в дурацкое положение. Но тоненький внутренний голосок тотчас же прошептал, что тогда ей бы не удалось познать сладость поцелуя Коула.

— Спасибо вам всем, — обратился он к семье.

Анне хотелось рассердиться на Коула за то, что он даже не старается убедить ее семейство в том, что между ними ничего нет, но справедливость требовала признать, что оба они виноваты.

Судя по реакции ее тела на каждое его прикосновение, провал, очевидно, был неизбежным.

Костлявый локоть бабушки, вонзившийся в бок Анны, вывел ее из задумчивости.

— Я уже говорила это и снова повторяю: Анна, держись за него!

— Совершенно верно, — изрекла Миранда, постукивая длинным ногтем по лыжным очкам, которые она обнаружила под яркой упаковкой несколько минут назад. — Между прочим, они напомнили мне о том, что я хотела спросить. Анна, ты же завтра возьмешь Коула на наш…

Анна не дала ей договорить. Тетка чуть не проговорилась, что она, Питер, Анна и Джули с Дру собираются покататься на лыжах во время рождественских праздников. Родители и бабушка с дедушкой решительно отказались от приглашения из-за сильного страха перед неминуемыми падениями.

— Давай не будем говорить о завтрашнем дне, твердо сказала она. — Нам и сейчас хорошо.

Анна так долго мечтала об этой поездке, и у нее нет ни малейшего желания, чтобы он отправился вместе с ними на очаровательный горнолыжный курорт Уайт Тауэр, который находится на холмах северо-западной Пенсильвании.

Когда наступит завтра — а это неизбежно произойдет, — ее безумная тяга к Коулу уйдет в прошлое.

Вскоре после этого они снова превратятся в босса и подчиненного.

Так не только должно быть, подумала Анна, решительно сжав губы, но так и будет.

— Ты мог бы не отвозить меня домой, — заметила — Анна, когда Коул поставил машину перед ее городским домом и выключил зажигание.

— Но мне хотелось сделать это, — возразил Коул. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что другого выхода у тебя не было.

— Джули и Дру могли подвезти меня. Они живут всего в нескольких милях отсюда, — вздохнув, сказала Анна. — Они, конечно, подумали, что мы хотим остаться одни.

— Они правильно подумали, — отозвался Коул, открывая дверцу и выходя из машины.

— Давай поговорим начистоту, — Анна вздернула подбородок и посмотрела ему в глаза. — Я не хотела оставаться с тобой наедине.

Эти слова задели Коула за живое, и он не смог удержаться, чтобы не поддразнить ее.

— Ты боялась, что не сможешь устоять?

— По правде сказать, да, — призналась Анна и покачала головой. — Ты ведь заметил, что между нами что-то происходит, — она возвела глаза к небу. — Поверь мне, все заметили это.

— Я заметил, — тихо произнес Коул, проводя пальцами по ее щеке. — Меня просто удивляет, что ты признала это.

— Зачем отрицать? — Анна решительно направилась по тротуару к дому, оставляя следы на снегу. — Когда передо мной возникает проблема, я вгрызаюсь в нее и перемалываю, пока она не исчезнет.

Коул нахмурился. Когда Анна щелкнула замком, он собрался войти, но вместо того, чтобы открыть дверь, она прислонилась к ней спиной.

— Почему бы нам не поговорить здесь? — спросила Анна.

— Потому что сейчас декабрь, и это Пенсильвания, — ответил Коул, чувствуя, что это не самое лучшее объяснение, так как, несмотря на холод, ему было очень жарко. — И, кроме того, у тебя есть вино с пряностями, которое ты забыла принести тетке.

— Неужели ты хочешь выпить? — удивилась Анна.

— Ты хочешь сказать, что в рождественскую ночь откажешь жаждущему в глотке вина? — спросил Коул, придвигаясь к ней.

— Ну, если так… — сдалась Анна, но в ее голосе прозвучала настороженность. И не без причины, подумал Коул, входя за ней в дом.

В ее квартире преобладали теплые золотисто-зеленые тона; уютную домашнюю атмосферу подчеркивали свежие цветы и напольные часы в старинном деревянном корпусе. Днем раньше Коул не смог бы представить Анну в подобной обстановке, но с тех пор он узнал о ней многое.

Анна сняла пальто и шапку, и перед взором Коула предстала ее роскошная фигура, заставившая его забыть об интерьере. Он надеялся, что ему удастся остаться в ее доме подольше.

— Мне нужна минутка, чтобы включить рождественские огоньки.

На зеленой елке, благоухавшей хвоей, загорелись красные и белые лампочки. Коул подошел к Анне сзади и, обняв за талию, притянул ее к себе. Он услышал, как она вздохнула.

— Я думала, что ты хочешь вина, — сказала Анна.

Коул заметил придыхание в ее голосе, и его сердце забилось.

— Признаться, я не люблю вино с пряностями, сказал он, отводя волосы с шеи Анны, чтобы приложиться губами к ее затылку, — и никогда не пью его.

— Но ты сказал…

–..первое, что пришло мне в голову, чтобы ты впустила меня, — договорил он.

— Значит, нет никакой проблемы, которую нам, нужно обсудить?

— Только если ты считаешь проблемой то, что мы возбуждаем друг друга.

Она боролась с ним и с собой. Коул чувствовал, как напряжено ее тело. Ему хотелось провести по нему руками и ощутить тяжесть ее грудей, но он продолжал обнимать Анну за талию.

— Тот подарок купила не я, — сказала она.

— Я понял это, когда обратил внимание на размер халата, — признался Коул. Он потерся щекой о ее волосы. — Но это не меняет того, что ты заводишь меня так же, как я тебя.

— Я бы так не сказала, — возразила Анна, но он заметил, как дрогнул ее голос.