В довоенные годы Корабельная слободка была застроена низенькими беленькими домиками с черепичными крышами. Преобразилась же она в последние десять-пятнадцать лет. Вместо одноэтажных домов выросли многоэтажные здания, на голых неприветливых холмах раскинулись новые чудесные микрорайоны.

Улица Героев Севастополя, по которой пройдет наш путь, — главная магистраль Нахимовского района. Спустившись с кургана, можно по ней пройти пешком или сесть на троллейбус, идущий в центр (№ 1, 7, остановка напротив кургана). Ниже она пересекает улицу им. Розы Люксембург. Здесь на доме № 9/99 укреплена мемориальная доска, напоминающая о том, что когда-то в хатенке, стоявшей на месте этого дома, жила Даша Севастопольская. Здесь и умерла она в 1910 году.

Слева — кинотеатр «Севастополь», а за ним зеленеет молодой парк Героев, тоже своеобразный памятник отважным. Первые деревца в нем посадили Герои Советского Союза адмирал Ф. С. Октябрьский, Маршал Советского Союза Н. И. Крылов, вице-адмирал Н. М. Кулаков и другие участники второй севастопольской обороны.

В первую весну после освобождения лишь кое-где виднелись чахлые, иссеченные осколками и пулями одинокие деревья. Теперь зеленый наряд города раскинулся почти на двухстах гектарах. 250-километровой полосой тянутся деревья вдоль севастопольских улиц.

Первая остановка троллейбуса — у небольшого скверика, где установлен памятник матросу Петру Кошке, герою первой севастопольской обороны, кавалеру трех Георгиевских крестов и четырех медалей.

После окончания обороны Севастополя, отбыв воинскую службу, Петр Маркович Кошка вернулся в родное село Ометинцы Гайсинского уезда Подольской губернии (ныне Ситковецкий район Винницкой области). Умер он в 1882 году.

Памятник матросу Кошке сооружен по проекту архитектора В. П. Петропавловского. Бюст выполнен старшими матросами братьями Василием и Иосифом Кейдуками.

За памятником матросу Кошке возвышается обелиск из нержавеющей стали. Его воздвигли морзаводцы своим товарищам, погибшим во время войны.

Осмотрев памятники, следует пройти вниз по улице Героев Севастополя к горельефу в память участников Севастопольского вооруженного восстания в ноябре 1905 года.

Памятный горельеф вделан в подпорную стену флотских казарм, которые нередко называют Лазаревскими — по имени адмирала Лазарева, по инициативе которого они были построены.

В ноябре 1905 года у флотских казарм произошли события, о которых В. И. Ленин писал в «Докладе о революции 1905 года»:

Горельеф — памятник участникам ноябрьского восстания.

Этому событию предшествовал накал обстановки в Севастополе, вызванный лживыми посулами царя в его манифесте, опубликованном 17(29) октября. По всему городу проходили митинги. Командующий флотом отъявленный реакционер Чухнин приказал не допускать митингов у флотских казарм, выставив для этого боевые роты. Чтобы учинить кровавую расправу над революционными матросами, солдатами и рабочими, прибывший к флотским казармам контр-адмирал Писаревский предложил командиру роты штабс-капитану Штейну организовать против участников митинга подлую провокацию: заслать в ряды собравшихся на митинг «верного человека», который оттуда произвел бы провокационный выстрел в солдат боевой роты. Разговор услышал матрос Петров, который своими выстрелами и предупредил провокацию.

Это было начало стихийного восстания, которое вскоре охватило всю флотскую дивизию. К восставшим матросам присоединились части солдат Белостокского полка и отдельная саперная рота. В городе была объявлена всеобщая политическая стачка, а через два дня, 14(26) ноября, восстали моряки крейсера «Очаков» и некоторых других кораблей.

Большевики, готовившие на флоте всеобщее восстание, были против этого выступления, считая его преждевременным и неподготовленным.

Для подавления восстания в Севастополь с юга страны были срочно переброшены войска во главе с известным душителем революционных выступлений Миллер-Закомельским. 16 (28) ноября после артиллерийского обстрела они атаковали флотские казармы, в которых находились восставшие матросы, солдаты, рабочие и члены Севастопольского Совета.

Бой шел и ночью. Лишь утром 17 (29) ноября, когда у восставших кончились патроны, они прекратили сопротивление.

Об этих революционных событиях и напоминает горельеф.

Следующая остановка — на площади Ревякина (бывш. Лабораторная), у которой находятся авто- и железнодорожный вокзалы.

На площади установлен навечно как памятник паровоз Эл-2500. Это один из двух паровозов легендарного бронепоезда «Железняков».

...Утром 7 ноября 1941 года в районе Дуванкоя, где немецко-фашистские войска вели наступление, неожиданно появился бронепоезд. Из корабельных орудий, минометов и крупнокалиберных пулеметов он ударил по наступающим танкам и пехоте фашистов. Огонь бронепоезда был таким неожиданным и точным, что гитлеровцы, понеся значительные потери, повернули назад, а бронепоезд продолжал вести огонь по артиллерийским и минометным батареям врага.

Это были, как говорят моряки, «ходовые испытания» бронепоезда, только вышедшего из цехов Морзавода. В этот день он помог 18-му батальону морской пехоты отразить две атаки врага и записал на свой боевой счет два первых уничтоженных орудия, около десятка автомашин и немало гитлеровцев.

Немцы прозвали бронепоезд «зеленым призраком». Он появлялся на переднем крае всегда внезапно, сея панику и страх среди фашистов, расстреливая их из орудий, пулеметов и минометов.

Гитлеровцы бросали на него авиацию, обстреливали из артиллерийских батарей, но ничего не могли сделать. После очередного налета «Железняков» укрывался в одном из туннелей.

Паровоз легендарного «Железнякова». Фото 1942 г.

За день до окончания обороны города вражеской авиации все же удалось накрыть его в Троицком туннеле. Выбравшись из-под завала, железняковцы разделились на два отряда и под руководством командира бронепоезда капитан-лейтенанта Харченко и комиссара Порозова продолжали драться с врагом.

Среди немногих оставшихся в живых героев-железняковцев — машинист паровоза М. В. Галанин и его помощник Е. И. Матюш, бесстрашно водившие под разрывами бомб и снарядов свой небронированный паровоз.

Однажды во время боя фашистской артиллерии удалось повредить путь, и бронеплощадка сошла с рельсов. От сильного сотрясения лопнула дымогарная труба основного паровоза. Пришлось погасить топку. Второй, вспомогательный маломощный маневровый «ОВ», обшитый броней, не мог сдвинуть бронепоезд. Гитлеровцы усилили артиллерийский огонь. С минуты на минуту могли появиться и самолеты. Тогда Евгений Матюш решил полезть в топку и заглушить трубку.

— Нельзя! Сгоришь или задохнешься, — сказал командир бронепоезда, к которому обратился Евгений.

— Ребята помогут, будут поливать меня из шланга, — настаивал Матюш.

Выхода не было, и командир разрешил.

Евгений обулся в валенки, надел ватную куртку и брезентовые брюки, сверху плащ-дождевик, лицо покрыл марлей, сложенной в несколько слоев. На голову натянул шапку. Товарищи несколько минут обливали его водой из шланга, потом помогли втиснуться в пышущую жаром топку. Галанин подал нужные инструменты, заглушку.