– Да увы, действительно!

– В общем... Если обратиться к началу моей истории, то надо сказать, что я, как многие, открыл в себе сексуальное влечение примерно на восьмом году жизни. Моя школьная учительница, высокая рыжая дама в очках, всегда носила очень короткие юбки. Ноги у нее были непомерной длины, они возбуждали воображение всех мальчишек в классе. Я не очень хорошо помню, когда у меня была первая в жизни эрекция, но первое семяизвержение четко запечатлелось в моем еще тогда детском сознании. Это было в воскресенье после обеда. Я случайно увидел, как переодевалась моя сестра, которой тогда было восемнадцать лет. Она стояла перед зеркалом, совершенно голая, и как бы невзначай трогала свою грудь. Когда я ее увидел, у меня возникла мгновенная эрекция. А когда она расставила ноги и потрогала себя ниже, я почувствовал, что мои штаны подмокли. С этого дня моя жизнь новый смысл, открывающийся любому представителю мужского пола, достигающему половой зрелости. Конечно, зрелость – это слишком громко сказано! Скорее, я представлял собой существо мужского пола, органы которого постепенно достигали зрелости... так будет точнее.

Мой новый знакомый по-товарищески подмигнул мне.

– С этого дня, как все другие мальчишки, я формировал мои фантазмы типа «попытаться заглянуть под юбки наших подружек или подглядеть за раздевающейся соседкой». Ничего выдающегося или оригинального. Но для рано развившегося подростка они открывали многочисленные возможности... Однако вернемся к женщине, с которой я жил до недавнего времени: к Еве. С ней, но не из-за нее – я так думаю – начались мои несчастья. Вначале, в первый раз, я не особенно встревожился. Мы выпили немного лишнего... это была уважительная причина. На следующее утро, стремясь наверстать упущенное накануне, я принялся ласкать лежавшее рядом со мной нежное тело. Этим утром, против обыкновения, я не ощутил полной готовности. Это должно было меня насторожить. Я не сомневался, что при малейшем движении подруги мой член встанет как по команде, готовый к штурму. Однако... Она проснулась, потянулась, как кошка, и провела языком по губам, сложившимся в соблазнительную улыбку. Но мой член никак не реагировал. К моему великому замешательству, он не проявил ни малейшей инициативы и остался спящим. Не веря в происходящее, я ощупал яички! Что же происходило там, внизу? Ведь я был довольно сильно возбужден... Мой мозг, хотя еще и не окончательно проснувшийся, уже должен был послать соответствующий сигнал... Но ничего не происходило. Сначала Ева смотрела на мой член в изумлении. Ее можно было понять: ничего подобного она за мной никогда не замечала! Затем она улыбнулась и, наклонившись ко мне, быстрыми движениями языка коснулась сперва моей шеи, затем лизнула мои соски и по моей груди спустилась языком к животу. «Наконец-то, – сказал я себе. – А то я уж почти испугался!» Теперь я был уверен, что при таком обращении, каким бы привычным оно ни было, все придет в норму. Но я опять ошибся. Губы Евы добрались, наконец, до головки моего члена и полностью вобрали его. Я закрыл глаза, отдавшись на волю сил природы. Через несколько мгновений Ева подняла взъерошенную голову и вопросительно посмотрела на меня, прежде чем спросить, что произошло. Хотя вид у нее был скорее лукавый, чем встревоженный. Я раздраженно ответил, что все в порядке. Она встала и отправилась в душ.

Я пребывал в шоке. Изо всех сил я пытался представить себе ее тело под душем, стекающую по коже мыльную пену... это должно было подействовать. Я вообразил себе, как иду к ней в ванную, обильно обмазываю мыльной пеной ее промежность, чтобы затем с силой войти в нее сзади. Такие образы всегда пробуждали во мне мужские инстинкты. Но в этот раз все было напрасно.

Услышав, как Ева закрывает краны, я сделал вид, будто задремал. На самом деле я вполглаза наблюдал, как, обнаженная и мокрая, она идет по комнате. Она медленно оделась: лифчик, трусики, шелковые чулки, юбка, блузка, пиджак, наконец, туфли... Обычно это зрелище сводило меня с ума. Стиль одежды, в которой она ходила на работу, до такой степени возбуждал меня, что в брюках у меня, казалось, вздымалась корабельная мачта. Но только не в это утро. На этот раз ничто не действовало. Когда Ева ушла я в отчаянии схватил предателя суровой рукой, заставив взглянуть мне в лицо, и крепко выругался.

Этот эпизод ошеломил меня. Я был опустошен. Надеюсь, ты понимаешь? Но оценив происшедшее с возможной долей юмора, я в конце концов сказал себе, что речь идет лишь о небольшом недоразумении на творческом пути.

– Но все оказалось не совсем так?

– Это было бы слишком просто... Через несколько дней мы с Евой должны были идти на вечеринку к друзьям. До этого вечера я ничего не предпринимал из опасения снова потерпеть неудачу. Но в тот вечер я твердо решил восстановить нормальное положение вещей, и все говорило мне, что моя партнерша думала о том же. С вожделением я следил как она одевается, заметил, что под короткой юбкой у нее ничего нет. Она надела босоножки на высоком каблуке. Мне уже не так хотелось выходить из дому, но она убедила меня потерпеть. Весь вечер я воображал, как под юбкой ветерок свободно обдувает волоски на ее лобке. Сколько раз под прикрытием заставленного посудой стола я пытался просунуть к нему руку? Ева допускала ее до определенной точки, прежде чем сжать бедра и заставить меня отступить. Только один раз моим пальцам удалось коснуться и почувствовать совершенно особую аппетитную влажность. В этот момент, к моей большой радости, я наконец почувствовал толчок в моих брюках. Это легкое касание, должно быть, пробудило к жизни мой ленивый член. Можешь вообразить, до чего же я обрадовался! Я попытался дать понять это Еве. Тихонько взяв ее за руку, я приложил ее к нужному месту. О, ужас! В тот момент, когда ее рука уже достигала... он сник, как дурацкий воздушный шарик. Наверное, она все же ощутила его прощальные вибрации, потому что улыбнулась мне с лукавым намеком, что хотела бы поскорей уйти. Но вечер затянулся. Начав с более или менее интересных разговоров и перейдя затем к более или менее смешным шуткам, через несколько часов мы все еще сидели за проклятым столом. Я становился нетерпеливым, вечеринка мне надоела. Я почти забыл о короткой юбке Евы, сосредоточившись на том, чтобы маскировать свои все более частые зевки. Когда, наконец, мы смогли уйти, только одна мысль оставалась у меня в голове: спать. Но моя спутница питала иные надежды.

Придя домой, она едва позволила мне переступить порог, набросившись на меня и осыпая сладострастными поцелуями. Спать? Кто здесь хотел спать? Она даже не увлекла, а, скорее, втолкнула меня в комнату. Прижимаясь всем телом ко мне, руками она месила, словно тесто, мои спину и ягодицы. Затем, просунув бедро мне между ног, она дала почувствовать свое нетерпение. Лихорадочно ощупав нижнюю часть моего живота и не обнаружив там ничего возбуждающего, она сказала, что все поправимо и стоит лишь немного подождать.

Она зажгла два ночника по обеим сторонам кровати и включила музыку. Заставив меня лечь, она вскочила на кровать и принялась танцевать, стоя передо мной. Она медленно расстегнула блузку, схватила свои груди так, что они выскочили из лифчика, и стала ласкать их, сумев даже, посредством непонятного приема, добраться языком до сосков. Отнюдь не нежным касанием она возбудила темноватые соски, которые, казалось, пристально смотрели на меня в ожидании жеста с моей стороны. Подняв юбку на бедра, она расставила ноги, открыв моему взору свое блестяще от влаги лоно, от которого до меня доходил сладковатый аромат.

Она сняла обувь и, еще больше разведя ноги, просунула между ними руку, продолжив ласку, которую я едва начал несколькими часами ранее. Я лежал не двигаясь, наслаждаясь зрелищем. Она немного подвинулась ко мне, поставила одну ногу мне на грудь, а другую на подушки. Ее влажная щелка была прямо над моим лицом, настолько близко, что я мог различить каждую складочку, но слишком далеко, чтобы я мог коснуться ее. Ее ноги сковывали мои движения, но именно этого она и хотела!