Вступая в новую эпоху развития России, все мы должны прекратить не ведущие к созиданию словопрения и озаботиться судьбой страны. Мой опыт и возраст позволяют дать совет всем, кому дорого наше Отечество: чаще нужно заглядывать в историю родного государства, прежде чем искать «бескорыстных и искренних» советников и радетелей за рубежом, какое бы хорошее личное впечатление о них ни складывалось.

В военном и разведывательном искусстве древних китайцев есть учение о форме и содержании. Неизменность содержания, цели, при многообразии форм ее достижения — это то, что хорошо используется в последние годы в политической борьбе. Две с половиной тысячи лет тому назад Сунь Цзы писал, что самое лучшее на войне покорить чужую страну, не сражаясь. Просвещенные государи, — отмечал он, побеждали, так как знали все наперед.

Знание и расчет всего и вся у себя и у противников основа твоей устойчивости и силы государства. Нашим предкам эти правила были хорошо известны. «Россия слишком велика, говорил, напутствуя Николая II на царство, Александр III, чтобы иметь настоящих друзей, поэтому у нее есть враги, которые стремятся урвать лакомый кусок».

Разведка придумана не сегодня и не вчера: примеры ее использования уходят в глубь тысячелетий. А остряки даже утверждают, что сам господь бог стал первым в истории руководителем разведывательной службы — вскоре после того, как он создал небо, землю и человека «по образу своему».

В бывшей Ассирии археологи раскопали царскую библиотеку, где были обнаружены глиняные донесения секретных агентов VII в. до н. э. Ганнибал, одержавший ряд блистательных побед над Римом, добивался их, во многом благодаря хорошо поставленной разведке, причем он и сам не чуждался этой профессиии время от времени лично проникал в римский стан, перевоплощаясь с помощью парика и фальшивой бороды.

На Руси организованная разведка появилась сразу же после возникновения основ государственности. Вещий Олег, спускаясь в 882 г. по Днепру завоевывать Киев, послал вперед корабль с разведчиками, выдавшими себя за греческих купцов и сообщившими Аскольду и Дару об идущем следом — якобы для подписания договора большом посольстве. Ничего не подозревающие князья явились на пристань, чтобы встретить его. Пред ними предстал Олег, окруженный «торговцами» и держащий на руках малолетнего Игоря. После взаимных приветствий важный гость внезапно воскликнул: «Не вы князья, а мы князья Киева!» По его знаку Аскольд и Дар тут же были зарублены переодетыми в «свиту» телохранителями, и сотни выскочивших из судов дружинников завладели Киевом.

В 979 (980)г. Владимир (будущий «Креститель») привел из-за моря в Новгород варягов и начал вооруженную борьбу за киевский престол, вызывающе предупредив своего брата Ярополка (отправив к нему новгородских посадников), чтобы тот «пристроивался к битве».

Обладая силами и возможностями меньшими по сравнению стеми, которые имелись в распоряжении киевского князя, Владимир возлагал большие надежды на разведку. Через лазутчиковон выявил в окружении Ярополка жадного и тщеславного воеводу Блуда, которого и завербовал в агенты, пообещав в своем» прелестном (от слова «прельщать» — заманивать) письме», что тот ему будет «в отца место», если поможет захватить или убить своего князя.

Блуд выполнил задание. Напуганный его речами о якобы созревшем заговоре киевлян, Ярополк бежал из хорошо укрепленного Киева. А после долгой и изнурительной обороны в осажденной Родне снова послушался совета продажного воеводы и явился на переговоры в резиденцию Владимира. Но не успел туда даже войти: сопровождавший его Блуд перед носом дружинников захлопнул дверь на крюк, а два выскочивших из засады варяга пронзили Ярополка мечами под пазуху. Так Владимир оказался единоличным властителем всея Руси и начал захват новых территорий.

Перед каждым походом он подсылал лазутчиков, возбуждавших среди населения недовольство своими правителями, сеявших панику при приближении русских сил, а также распространявших слухи о жестокости Владимира к непокорившимся и о необыкновенной гуманности и щедрости к сдавшимся добровольно.

Но не всех могли устрашить такие угрозы. Например, слишком долго и безрезультатно пришлось Владимиру осаждать каменный Херсонес. Проклиная стойкость его защитников, князь собрался было уводить войско, как вдруг ему поднесли прилетевшую из крепости стрелу с запиской агента: «На востоке от тебя колодезь; из него вода идет по трубе в город; откопай колодезь и перейми воду.» Лишенный воды, город сдался на милость победителя.

Эпоха междоусобицы повлекла за собою изменение роли и функции разведки. Скудные ресурсы средних и мелких княжеств не позволяли содержать штат специальной службы, а потому ставка делалась на индивидуалов — «доброхотов». В атмосфере взаимных подозрений жизненно важной стала необходимостьиметь своего человека в окружении вероятного противника, насущные интересы которого, в свою очередь, требовали выявления такого тайного «доброхота».

Поскольку все князья были близкими родственниками и христианами — а христиане убийство родственника почитают завеликий грех, — они выбирали грех меньший: заковать побежденного или (чаще) заманенного в ловушку соперника и бросить его навсегда в темницу. Именно тогда обрело переносное значение, а с ним и вторую жизнь древнее слово «крамола», происходящее от названия оковы кандалов, в которые заковывали узника. «Княже! Брат твой кует на тя крамолу» — не было для властителя более страшной вести от «доброхота». Такой сигнал требовал немедленного отпора князю-«крамольнику». Вносили свою лепту в междоусобную борьбу на Руси и внешние враги. Активно действовала против русских, укрепившихся на берегу Черного моря, разведка Византии. Желая воспрепятствоватьросту могущества и влияния Тмутараканского княжества, Константинополь послал туда резидента, который под видом купца проник в окружение князя Ростислава и однажды, во время пира, на котором он был удостоен чести разделить чашу с самим правителем, погубил его. Отпив свою долю, он незаметно обмакнул в вино ноготь, под которым таился сильный, но медленно действующий яд. Через несколько дней князь умер в мучениях, о чем его «подданным» торжественно сообщил добравшийся до Херсона лазутчик. Однако «злой вестник» не учел популярности Ростислава: разъяренные жители до смерти избили его камнями.

Феодальная раздробленность, в числе прочих, послужившая причиной поражения Руси от монгольских орд и наступления ненавистного ига, не искоренила разведку. С особенной энергией она была развернута при подготовке Куликовской битвы. Хорошо информированный своими негласными помощниками о силах и возможностях противника, князь Дмитрий сумел предпринять все необходимое для того, чтобы, нейтрализовав верных Мамаю рязанцев, не допустить объединения татар и литовцев накануне сражения. Разведка определила численность подступавших врагов, а также помогла выбрать место, самое подходящее для встречи с ними, поскольку было самым неудобным для действий конницы.

После разгрома Мамая авторитет Руси значительно вырос, так что вчерашние враги, литовцы, на некоторое время врагами быть перестали, озабоченные собственными проблемами, связанными с Тевтонским орденом. В 1410 г. рыцари этого ордена потерпели сокрушительное поражение у Грюнвальда от польских, литовских и русских полков. А в 1428 г. по приглашению великого Московского князя Василия Темного русские земли посетил его родной дед — литовский князь Витовт. В тот момент произошел весьма примечательный случай, все признаки которого свидетельствуют о существовании не просто разведки, но разведки нелегальной, направленной против нашего государства.

Своей веселостью и незаурядной находчивостью Василию пришелся по душе любимый шут гостя, по имени Курка, которого Витовт и оставил внуку, не устояв перед настойчивостью его просьб. Так Курка стал скоморохом князя Московского. Лишь четыре века спустя историки узнали о его истинном амплуа. В кенигсбергском архиве сохранились документы, утверждающие, что он был тайным агентом-рыцарем Тевтонского ордена, засланным сначала в Литву, а затем и в Московию. Все добытые и переданные им сведения регулярно докладывались магистру ордена Паулю фон Русдорфу. Как видно из донесений, перед разведчиком стояла задача получения информации, касающейся вооружений, и прежде всего — количества и численности конницы; ибо в те времена государство, обладающее сильной конницей, считалось могущественным в военном отношении.