Очнись. Лия не побежит за тобой с мольбой, чтобы ты вернулся на вечеринку.

Я набрал номер и приложил телефон к уху.

– Дерек? Прости, я опаздываю. Мне кое-что надо было уладить, но я скоро буду. Как ты сказал, банда – это семья, а мне нужно быть с семьей.

 Джозеф откинулся на спинку своего стула и сказал, чтобы мы продолжали.

– Энни, ты женщина моей мечты. Я хочу, чтобы ты поехала со мной во Францию. Мы будем танцевать под звездным небом, и пить вкусное вино каждый день. Молю тебя, скажи «да».

В этот раз Ричард закончил эту сцену без запинок, хотя реалистичность его игры еще не была идеальной.

– Себастьян, – сказала я. – Ты знаешь, мое сердце принадлежит тебе, но я обручена с другим. Как я могу доверять мужчине, который готов нарушить все обещания, данные мной. Разве я похожа на недобропорядочную женщину?

Джозеф кивнул, едва уловимый знак его одобрения.

– Нет! Избавься от этой мысли, моя любовь. Я просто не могу контролировать свое тело, когда нахожусь рядом с тобой. Я вдыхаю твой аромат, будто бы он и есть запах жизни. Что мне еще остается делать, кроме как не любить тебя?

Внутри меня коробило. Все ударения были расставлены неправильно, и вся натуральность игры сводилась на нет, из-за неправильно расставленных акцентов. Он вообще, до этого, читал сценарий?

– Окей, на сегодня я уже услышал достаточно, – сказал Джозеф. – Это длинный сценарий, и мы не сможем пройтись по нему полностью за один раз. Ричард, я не ожидаю идеальной игры во время первого прогона, но, пожалуйста, вникни в текст хотя бы чуть больше. Лия – очень впечатляюще. Я скорее уже хочу увидеть твою игру на сцене. Все молодцы, но я вас попрошу внимательно перечитать сценарий, желательно несколько раз, особенно те сцены, в которые вовлечены ваши герои. Сегодня получилось слегка скомкано. Не то, чтобы мы не можем это исправить, просто, мы можем лучше.

Народ начал подниматься со своих мест, и стулья заскрипели о мозаичный пол. Мы беспрерывно просидели около двух часов, но по ощущениям будто бы намного дольше.

– Не верится, что мы даже первый акт не прогнали, – сказал мужчина, сидевший слева от меня.

Пока я еще не видела его выступления. Большинство героев пьесы, по сценарию еще не появились, поэтому на первом прогоне почти половина сидящих молчала. Парень был симпатичным, брюнет, с вьющимися короткими волосами и большими глазами. Как минимум на пару лет старше меня. Приблизительно такого же возраста, как и Крис.

– Это длинный спектакль, – согласилась я. – Репетиции будут напряженными.

– И твоя героиня задействована почти во всех сюжетных линиях, – сказал он. – Не завидую я тебе. Меня зовут Джон.

– Лия, – мы пожали друг другу руки. – Какую роль ты играешь?

– О, всего лишь эпизодическую. Ты, наверное, даже не запомнила ее, после просмотра сценария. Должен сказать, ты хороша. В каких пьесах ты еще играла?

Я залилась краской. Похвалы я уж точно не ожидала, скорее, думала, что мои коллеги будут насмехаться над моей неопытностью.

– Никаких. Только лишь в некоторых во время учебы.

– Ну ты же где-то этому научилась? Кино? Телевидение?

Я отрицательно покачала головой. – Ничего такого. Даже никогда особого интереса не проявляла к подобному. Такой результат появился благодаря упорному труду и репетициям во время учебы.

– Я не верю, – сказал Джон. Он уставился на меня, опершись локтями о стол, а голову подперев руками. – Ты прикалываешься надо мной, ведь так? Хотя… Учитывая, насколько ты хорошая актриса, я об этом даже и не узнаю.

– Да, ты прав. Я известная актриса, как только я сброшу с себя актерскую маску, ты тут же меня узнаешь и будешь просто потрясен.

Я засмеялась. Удивительно, как легко было очаровать Джона.

– Я знал! – он воскликнул. – Среди нас запряталась сама Мерил Стрип. Как мы раньше об этом не догадались?

К этому моменту большая часть участников уже покинула комнату. Осталась лишь пара парней, попивающих кофе.

– Что ты думаешь о Джозефе? – спросила я.

Джон почесал подбородок. – Наш благороднейший режиссер? Сложно сказать. Закрепившаяся за ним репутация человека, устраивающего в день премьеры истерики, не очень радует. Поговаривают, что он прошел курс психотерапии и сейчас ему уже намного лучше.

– Ты серьезно? Он совсем не выглядит истеричкой! – слова Джона шокировали меня. Джозеф выглядел вполне вменяемым.

– Возможно, он заключил перемирие со своими демонами, – предположил Джон. – Или нам просто не стоит паниковать раньше времени, а подождать и увидеть, что будет происходить накануне премьеры. В любом случае, нас ждет что-то весьма интересное.

Почти все участвующие в постановке разошлись, остались только мы с Джоном.

– А что насчет остальных актеров? – спросила я. – Я никогда раньше не участвовала в профессиональных постановках, и… ну, и мне кажется, что актеры намного слабее подготовлены, чем я ожидала.

Это было еще мягко сказано. Я так переживала, что не смогу справиться с ролью и достойно ее сыграть, что коллеги будут надо мной насмехаться. Но реальность, в которой все оказалось совсем наоборот, до сих пор не укладывалась у меня в голове.

– Ну как тебе сказать, мы не совсем Бродвей, – Джон обвел рукой комнату. В углу виднелись отклеенные обои, с потолка свисали старые, пыльные люстры. Хотя, в принципе, все выглядело не так уж плохо. – Мы считаемся внебродвейским театром. Классификация зависит от размера театра. Но, наличие большого количество зрительских мест вовсе не означает наличие большого количества хороших спектаклей.

– Но…, – я замерла. – Сценарий – феноменальный. Если бы его поставили на настоящем Бродвее, денежные сборы зашкаливали бы. Это вообще мог бы стать следующий Призрак Оперы!

– Хороший сценарий – не означает хороший спектакль, – ответил он. – Без хороших актеров, хорошего режиссера и хороших декораций – это невозможно. И, к сожалению, даже при счастливом стечении всех этих условий, но без блестящей репутации, которая является основополагающей, ничего не получится.

Я так жаждала получить профессиональную роль, что совсем не подумала о компании, на которую буду работать. Я застонала. Неужели, я подставила саму себя? Я так стремилась получить эту роль, что совсем не подумала о необходимости выяснить, во что я себя втягиваю – компанию и людей, которые стоят за всем этим.

– Мы обречены? – спросила я. – Этот сценарий такой сложный. Чтобы добиться реального успеха, над проектом должна потрудиться действительно талантливая команда.

Джон похлопал меня по руке. – Жизнь – это всего лишь приобретение различного опыта. Хороший он или плохой, все зависит лишь от восприятия и мировоззрения. Неважно, что произойдет, все равно это будет интересно.

Он улыбнулся. Фразу про интересно, он употребил уже во второй раз. Что-то мне подсказывало, что Джон извлекал пользу из интересного опыта.

– Ты поэтому ввязался в то, что должно оказаться неизбежным провалом?

– О, я не вхожу в актерский состав спектакля. Лица пока еще не всех участников мне знакомы, поэтому я не мог упустить шанс поприсутствовать на первом прогоне этого огромного спектакля.

– Так ты из команды проекта? Ты будешь фиксировать все внесенные изменения?

В его глазах плясали чертики.

– Ты вообще имеешь хоть какое-то отношение к спектаклю?

Он схватился рукой за сердце. – Ты меня ранила! Ты думаешь, что я мог бы просто зайти с улицы и ради собственного веселья усесться за случайно выбранный стол для прогона пьесы?

Выражение моего лица говорило, что именно так я и думаю. Я познакомилась с Джоном не так уж давно, но что-то мне подсказывало, что он может быть самым что ни на есть настоящим жуликом.

– Ладно. Уж если тебе так сильно хочется знать, ваш покорный слуга написал эту неспокойную, ужасно многословную, невероятно сбивающую с толку кипу текста, которую ты называешь сценарием.