Доклад Игоря Черемных был кратким. Ему не нужно было особенно распространяться, потому что всем участникам совещания — партийным работникам, инженерам, строителям, изыскателям, геологам, хозяйственникам была предварительно роздана подготовленная Академией паук обстоятельная техническая записка. Из нее следовало, что Академия наук полностью поддерживает проект, разработанный в Южно-Сахалинске, однако настаивает на том, чтобы все данные, относящиеся к геологии, океанографии и вулканологии Курильской гряды, были еще раз подтверждены.

— Если все подтвердится, что мы будем делать? — скрипучим голоском спросил Сускин. Это был маленького роста пухленький человек с розовой гладкой головой.

— Тогда мы начнем бурить дно Тускароры.

— Гм. Несколько миллионов рублей кинем на глубину десять тысяч метров? Смело! А дальше что будет?

— Когда вода ворвется в полость, где начинается вулканический ствол, она начнет быстро испаряться, и пар, достигнув давления около семисот атмосфер, вырвется сквозь кратер «Тихого».

Игорь показал вулкан на карте.

— Интересно. Ну и что мы будем делать с этим паром?

— В кратер мы опустим гигантскую турбину.

— Гигантскую?

— Да.

— И глубоко мы ее опустим?

— Километра на два-три. Это нужно уточнить.

— Понятно. Значит, миллиона два в океан и примерно столько же, если не больше, в кратер вулкана. Первый раз слышу о таком способе тратить государственные деньги…

— Да, но вы не учитываете экономического эффекта. Затраты окупят себя не более чем через два-три года!

— Окупаемость затрат пока что на бумаге, а в океан и в кратер нужно кидать реальные вещи.

Григорьев улыбнулся и легонько постучал по столу карандашом.

— Товарищ Сускин, ученые проводят очень тщательные расчеты.

— Я не ученый, — твердо сказал Сускин. — И я не против. Я за. Только мне страшно и представить-то, как в Тускарору будут опускать буровую технику, а в вулкан запихивать турбины. Вы видели вулканы? Я был на Курилах. На Шикатаме был. На Итурупе был. Много вулканов видел. Приближался к кратерам. Страшное, я вам скажу, зрелище. Лава! Доменная печь в разрезе. И вот как представлю себе, что в кратер засовывают технику, да еще на такую глубину… Знаете, тут надо семь раз отмерить.

— Естественно. Проект нуждается в очень тщательной разработке. Я за то, чтобы немедленно приступить к организации экспедиции, — сказал Григорьев. — Она должна собрать все необходимые данные для составления окончательного технического задания на энергооборудование и строительство.

— На проектирование уйдет не меньше двух-трех лет, — сообщил главный конструктор «Курилэлектропроекта» Шумлин. — По предварительным наметкам. Но мы попробуем ускорить работы.

Совещание кончилось, а люди продолжали ходить по просторным коридорам обкома партии. Геологи совещались с океанографами, вулканологи со строителями, строители с конструкторами.

Чувствовалось, что проект захватил всех.

— Что будем делать? — спросил я Лаврентия Петровича.

— Сейчас идемте ко мне. Там соберутся мои аспиранты, и мы составим план действия.

Прощаясь с Игорем Черемных, я задержал его руку в своей.

— У вас есть дома телефон?

— Есть.

— Можно мне?.. На всякий случай.

— Пожалуйста, двенадцать — семьдесят пять.

Как бы невзначай он со вздохом произнес:

— Опять Майки вечером не будет. У них в редакции молодежной газеты сегодня клубный вечер. Клуб называется «Алые паруса»…

На квартире у Лаврентия Петровича нас уже ждали аспиранты, те самые ребята, которых я видел в аэропорту. Сейчас на них были тщательно выутюженные костюмы, белые сорочки и аккуратные галстуки. Когда мы вошли, они чинно встали. Не верилось, что это были те самые хлопцы, которые кукарекали в аэропорту.

— В сборе? В таком случае знакомьтесь. Это наш новый сотрудник Виталий Александрович Сушков, кандидат физматнаук, специалист по измерительной технике.

— Витя, — представился самый маленький, который по-петушиному кричал три раза.

— Таперов, Александр.

— А я думал, что ваша фамилия Бикфорд, — заметил я.

— Нет, это кличка…

— Мы его так называем, потому что он мастер поджигать бикфордов шнур. Нам часто приходится подрывать скальную породу…

— Володя Иванов, геолог.

— Семен Иванов, геофизик.

Лаврентий Петрович пояснил, что его аспиранты делают одну коллективную работу и тема ее «Геофизические методы глубинной разведки вулканов».

— Теперь наша работа конкретизировалась, потому что мы возьмемся за вулкан, который назван в проекте Игоря Черемных. Я хочу, чтобы вы сразу представили масштаб задания. Профиль ствола вулкана нужно проследить вплоть до Тускароры. Это значит — на протяжении более двухсот километров, из них сто девяносто пять под водой.

Вадим Иванов, приземистый рыжий парень в очках, присвистнул, почесал затылок и насмешливо взглянул на Бикфорда.

— Сашенька, готовь акваланг и ласты. И еще порошок против акул.

— Серый ты человек, — с достоинством заметил Александр Таперов. — Взрывчатку можно подорвать прямо на поверхности воды. Лаврентий Петрович, а гидроакустика у нас будет? А какое судно нам дадут?

Широкий вздохнул.

— Судно подходящее есть. Старый рефрижератор. Водоизмещение двести пятьдесят тонн. Но вот оборудование…

Он вопросительно посмотрел на меня. Наконец я понял, в каком пункте начинается моя работа.

— Без эхолота мы ничего не сделаем, — заметил Витя.

— Обычный эхолот не поможет. Нам нужно регистрировать не донную волну, а вторичную и, может быть, третичную. Иначе мы не сможем нанести на схему разрез земной коры послойно.

Все умолкли и посмотрели на меня, а я усиленно вспоминал все, что мне было известно о звуковой локации. Конечно, — пристроить к обычному эхолоту дополнительный усилитель ничего не стоит. Но будет ли от того толк — само море так сильно шумит, что простое усиление может только повредить расшифровке сигналов, отраженных от глубоких слоев под океанским дном.

— Пока я ничего не могу вам сказать. Мне нужно просмотреть спектры морских шумов и найти частотное «окно», на которое необходимо настроить усилитель. Затем нужно создать звуковой импульсник с частотой посылок…

— План работы представляется мне в следующем виде, — продолжил Широкий. — После того как мы разработаем способ акустического профилирования вулканов, наша группа отправится в порт Корсаков и оттуда на специально оборудованном судне к Курильской гряде. Там по прямой от мыса Касатка до Тускароры мы «прозвоним» кратер вулкана «Тихий», ствол которого, по данным «Олега», уходит под косым углом в Тускарорскую впадину.

Выйдя от Широкого, я направился к центру города, чтобы разыскать редакцию молодежной газеты, где собрался клуб «Алые паруса»…

В конференц-зале молодежной газеты на свою очередную среду собрался клуб. Народу было много, главным образом потому, что, кроме выступлений начинающих писателей и молодых артистов местного театра, в объявлении, помещенном в газете, сообщалось о чем-то необычном и даже несколько таинственном. Мне удалось протиснуться в конец зала.

На сцене появился высокий парень в широком клетчатом пиджаке. Прежде чем начать речь, он немного покачался из стороны в сторону, поднял обе руки, и все затихли.

— А это кто такой? — спросил я.

— Лева Фрязин, разве вы не знаете?

Несколько человек взглянуло в мою сторону с удивлением.

— Ребята, — начал Лева. — Кто из вас знает, что такое Тускарора, прошу поднять руки! Раз, два, три, четыре… Кто еще знает? Смелее, смелее! Так, ясно, знают четыре человека. Итак, почти никто не знает, что такое Тускарора. А это старое географическое название Камчатско-Сахалинской впадины в Тихом океане. Значит, не знаем мы своего края. Кто бывал на Курилах, прошу поднять руки! Раз, два три, четыре… Опять четыре. Ну, так вот, ребята. Обком комсомола делает такое предложение: всем клубом выезжать, скажем, на каникулах или в отпуск в районы нашего замечательного края. Вместо того чтобы утаптывать лыжами снег там, где кончается автобусный маршрут, давайте ходить по нехоженым тропинкам наших островов. На Курилах есть необитаемые острова, вы это знаете?