Да, дело было занятное, пан советник сразу это понял, как только его подопечный начал что-то бормотать, ссылаясь на бельгийскую королеву. Он даже стал требовать, чтобы сделали запрос в бельгийское посольство.

- Послушайте, пан Перглер, вы у меня будете сидеть за решеткой, пока не посинеете, и бельгийское королевство с радостью от вас откажется. Выкладывайте все начистоту. Видите эту бумажку? Это телеграмма из Брно. И что же там о вас пишут? Карточный шулер, дважды задерживался полицией, нигде не работает... Этого своего эрцгерцога вы из пальца высосали!

- Вовсе нет, это обнаружили другие, изучая генеалогию Габсбургского рода. Я сам был поражен. Известны вам различия между габсбургско-лотарингской, тосканской и моденской линиями? Если желаете, могу объяснить...

Но пан советник не пожелал и велел отвести его в камеру. Пан советник потирал себе руки: да, занятное получается дело!

Пан Боуше заявил, что до самой смерти будет гордиться участием в задержании эрцгерцога. При этом он чихнул, перепугав пана Бружека.

- Смотрите не накаркайте, вдруг это окажется правдой!

Пан советник злорадно рассмеялся, суеверия его не волновали. Но уже к вечеру ему пришлось убедиться: что-то в них есть. В полицейскую дирекцию поступило первое ходатайство.

На следующий день депутация ветеранов войны попросила приема в правительстве.

Бельгийское посольство заявило, что фамилия Перглер ему не известна, зато известно, что эрцгерцог Леопольд Моденский приходится родственником королеве-матери.

Затем начальнику полиции позвонил министр внутренних дел. Он получил указание из правления аграрной партии...

Пан советник Вацатко начал понимать чувства рыболова, который видит, как его щука срывается с крючка и исчезает в заводи.

Пан Боуше чихал и рассудительно приговаривал:

- Я же знал, чем это кончится!

В итоге, отбыв арест за ношение униформы, запрещенной в республике, пан Леопольд Перглер был выпущен на свободу.

Его доставили в фиакре в отель "Шроубек", чтобы дать возможность переодеться и исчезнуть из Праги. Сопровождал его пан Бружек.

Пан советник в это время ходил взад-вперед по своему кабинету и произносил слова, которые, к счастью, никто не слышал. Это были сплошные оскорбления в адрес известных государственных деятелей.

Потом он подошел к столу и захлопнул папку - расследование закончилось.

Но и Леопольд Перглер вынужден был прикрыть свою необычную лавочку. Эрцгерцог, которого в любой момент может арестовать на улице полиция, - нежелательная персона для царственных родов.

Вот почему из рода моденских Габсбургов выбыл один его представитель. Зато в отчий дом с выцветшей вывеской "Л. Перглер-младший. Торговля тканями штучно и в раскрой" вернулся блудный сын.

Panoptikum hříšných lidí

© Jiri Marek, 1971

Труп обнаружили уже под вечер. Сообщили в полицию, полицейские тотчас явились и вызвали детективов из центрального угрозыска. Однако пока те прибыли на конечную остановку двадцать первого трамвая и затем поднялись по лесистому склону среди садов и вилл к месту происшествия, уже совсем стемнело.

Спотыкаясь в потемках, пан Мразек и пан Бружек тихо чертыхались. Были они уже в летах и терпеть не могли подобных экскурсий. В самом деле, мотаться в темноте по незнакомой местности - занятие не из приятных.

Такая глухомань словно нарочно создана для того, чтоб здесь убивали, - заявил наконец пан Мразек, немного переведя дух на повороте тропинки.

Не понадобится и убивать, - уточнил, пыхтя, пан Бружек. - Тут сам по себе запросто отдашь концы.

Уж такой у нас участок, - с гордостью в голосе подтвердил местный полицейский. Ему было приятно, что господа из угрозыска на собственном опыте смогли оценить, сколько приходится пролить потов на этих холмах, прежде чем дослужишься хотя б до маленького повышения. - Вам удобнее было бы доехать до Крчи, а после вверх к Льготке, но это малость в стороне. А вообще здесь живет шикарная публика, кое у кого и автомобили есть.

Господа детективы невольно вспомнили про автомобиль, имевшийся в их отделении, да только роскошь разъезжать на нем они могли позволить себе лишь в том случае, когда с ними ездил сам пан советник Вацатко. А сегодня инспектор Бружек решил покамест не тревожить старика в столь поздний час. Бог весть что там стряслось, надо сперва поглядеть самим.

И вот они на вершине холма. Здесь было посветлее; они свернули с неширокой дороги, соединявшей, очевидно, подъезды к садам и виллам, и остановились перед высокими чугунными воротами, которые, говоря языком протокола, вели к месту преступления.

Вилла была новая, причудливой архитектуры: ее увенчивал огромный стеклянный купол, светившийся в лунном сиянии.

- Это, видать, обсерватория, - понимающе произнес пан Мразек.

Солярий "Солнце - дает - здоровье".

- Чего-о?- возмущенно протянул пан Мразек.

- Название у этой виллы такое, прошу прощенья, - пояснил местный страж порядка и распахнул ворота.

- Убийство в солярии, - пробурчал пан Бружек. - Вот пан советник удивится-то и вытаращит глаза!

А пока удивлялись и таращили глаза оба детектива. Полицейских сюда собралось - не протолкнуться. Для здешнего окраинного квартала убийство было делом непривычным, и все, кто смог, привалили сюда.

Господа детективы первым делом прошли в странное круглое помещение на нижнем этаже со множеством дверей; полицейский повел их далее на второй этаж под стеклянным куполом. Здесь горела одна лампочка, слабо освещая два ряда топчанов, разделенных деревянной перегородкой. На крайнем топчане лежала фигура, закрытая простыней.

В углу двое в белых халатах, мужчина и женщина, с волнением ожидали чуда от господ детективов в темных котелках.

Между тем пан Мразек и пан Бружек не думали творить чудеса, они собирались лишь все осмотреть и утром доложить о том, что смогли выяснить, своему шефу. В глубине души, на самом ее донышке, они, правда, лелеяли робкую мысль - которую, разумеется, и не помышляли высказать вслух, - что было бы замечательно сообщить при этом пану советнику, как бы между прочим, что убийцу нашли и он может быть доставлен по первому же приказу. Да, такое они могли бы доложить лишь в случае, если б им крупно повезло. Тем не менее они не отказывались от своей надежды, хотя и не подавали вида.

- Старший полицейский Гвиждяла... - раздалось у них за спиной, и оба вздрогнули от громового голоса. - Докладываю, что присутствующий здесь управляющий солярия пан Шульц вызвал нас, потому что обнаружил мертвую женщину, и присутствующая здесь жена управляющего, пани Шульцова, подтвердила, что сегодня в шесть часов вечера, когда они закрывались, на одном топчане осталась лежать женщина. И вот она, то есть пани Шульцова, присутствующая здесь, в углу, подошла поближе... Остальное она объяснит лично. Пани Шульцова, прошу вас!..

Женщина в белом халате громко вздохнула и после столь торжественного и строгого представления просеменила на неверных ногах на середину просторного помещения.

Пан Бружек и пан Мразек поблагодарили усердного старшего полицейского и сказали, что сперва осмотрят погибшую.

Это была женщина средних лет, довольно красивая, казалось, она спала, только вот на лбу у нее была круглая ранка, слегка окровавленное маленькое отверстие.

Местный участковый врач, прибывший с саквояжем для освидетельствования погибшей, отозвался неуверенно:

- Ваш врач объяснит вам все лучше меня, но я скажу, что эта дама умерла несколько часов назад. Никогда бы не подумал, что от пули может быть такая чистая рана.