Детектив Бружек не был любителем звучных речей, но то, что он услышал теперь от пана советника, его ошарашило.

- Ах черт, пан советник, а ведь этот номер может и пройти! - только и сказал он.

И, прочтя в его глазах нескрываемое восхищение, пан советник усмехнулся.

Поначалу суббота не обещала ничего обнадеживающего, В магазинах было продано лишь две лодки, одна отправлена в Роудницу, вторую купил магистратский чиновник.

Оставалось лишь внимательно наблюдать за рекой. Неброского вида господа прогуливались по набережным, и бродяги-туристы подавали друг другу тайные знаки: атас, кругом фараоны!

Трех парней попросили было пройти в участок, да тут же отпустили.

Между тем пан Бружек выяснил, что мастерская фирмы "Шашек" заканчивает работу над новым каноэ. Не совсем обычным каноэ; заказчик пожелал, чтобы борта лодки обили латунным листом. В общем, глупое пижонство, но, как говорится, хозяин - барин... Ему это обойдется в лишние пятьдесят крон.

Вот почему в субботу утром пан Бружек обосновался около мастерской и стал дожидаться появления заказчика. Было жарко, ему хотелось пива, от реки доносились крики, пробуждавшие в нем воспоминания молодости. Где они, те денечки, когда и я гулял с женой вдоль реки? Мы, конечно, о лодках и не помышляли, а все равно славно было!

Он уже начал было скучать не на шутку, но тут из мастерской вышли два парня; они несли новую лодку. Лица у них сияли, и латунный лист горел на солнце.

- Славная лодка, - добродушно заметил пан Бружек, когда они проходили мимо.

Парни только стрельнули в него глазами и зашагали дальше.

- Ну а теперь небось в поход? - крикнул он им вдогонку. Ребята прибавили шагу, пан Бружек тоже. Оглянувшись и

увидев, что незнакомец не отстает, они зашагали еще быстрее. Конечно, с лодкой на плечах это было нелегко, однако они шли так быстро, что пану Бружеку пришлось перейти на рысь. Пусть и неохотно, но он достал свой свисток.

Как только прозвучала трель, парни понеслись вниз по набережной сломя голову. Конечно, это их не спасло, потому что там, внизу, у самой воды, их поджидал полицейский: услышав свисток, он побежал им наперерез. А там уже все пошло как по нотам: обоих парней тут же доставили в "четверку".

Грустным взглядом встретил их пан советник. Потому что одному парню еще двадцати не было, второму только-только исполнилось семнадцать. Оба долговязые, у младшего подбородок в темном пушку и все лицо в прыщах.

Ну, выкладывайте, где взяли деньги на лодку?

Накопили, - ухмыльнулся старший. - Мы работаем...

- А пани Ярошову знаете? - спросил пан советник, вглядываясь в их лица.

У младшего заходил кадык. Старший опустил глаза и замотал головой.

- Ну а, скажем, узлы вязать умеете? Только не какой-нибудь простой, а морской... Вот этот. Из шнура от шторы.

Пан советник бросил на стол остаток веревки, и младший странно так икнул. А тот, что постарше и поупрямее, вдруг побледнел.

Пан советник позвонил, вошла пожилая секретарша; протокол сразу пошел на машинку, допрос отнял совсем немного времени.

К пани Ярошовой они пришли случайно, недели две назад, хотели вместе с двумя приятелями купить часть земельного участка, но суммы, которую запрашивала пани, у них не было. Так они с пани Ярошовой познакомились, она обещала поспрашивать у знакомых, не найдется ли чего-нибудь подешевле, чтобы хватило денег, накопленных ребятами. А потом одному из них, старшему (он звал себя Биллом, хотя крещен был Богоушем), пришло в голову, что у старухи, должно быть, есть деньжата. И он сшил из полотна мешочек, по форме похожий на дубинку.

Это вроде биты, - сказал младший, голос его срывался.

Я хотел ее припугнуть, - буркнул старший.

Поэтому и наполнил свой мешочек песком, так, что ли? Хоть бы уж не врал!

Он думал ее только слегка стукнуть, - объяснил младший.

- Да, слегка... А она сразу свалилась.

- И тогда вы решили, что хорошо бы сделать так, словно она повесилась... Кто отрезал шнур?

-Он! - выкрикнул старший и показал на приятеля. - Он отрезал веревку, а потом разревелся.

Оба тогда страшно перепугались: случилось то, чего они не ожидали. Они-то представляли себе это как в кино, там все куда проще.

А деньги?

В сумочке была сберкнижка, а в ней - пятнадцать сотенных. Их мы и взяли.

А книжку куда девали?

- Положили обратно.

Пан советник обменялся взглядом с паном Бружеком. Вот оно как, а ведь эта книжка не нашлась!

Еще какие-нибудь деньги были в сумочке?

Была какая-то мелочь, но мы ее не трогали.

-Почему?

Оба парня молчали. Потом тот, что постарше, сказал:

- Мы боялись...

Протокол они подписали угловатым, почти детским почерком.»

Когда их увели, пан советник потянулся в кресле:

- Так что, пан Бружек? Теперь не грех сходить и за этим Коцбабой, верно? Готов спорить на что угодно - сберкнижка была на предъявителя, Иначе он бы ее там оставил - как и ту, что лежала в шкафу под бельем.

Дело было закрыто. Пан советник захлопнул "Пособие по разбивке привала" и невольно подумал о сыне.

Не сразу он сообразил, что думает и о тех ребятах, как идут они сейчас темным коридором, по которому им придется ходить не один год, без солнца, без реки и без этой новой лодки, обшитой латунным листом.

Трое сидели в высоком темном сарае, приспособленном владельцем похоронной конторы под склад, У стены стоял старый катафалк на высоких расшатанных колесах. Еще недавно у одного из этих троих здесь же, во дворе, была своя мастерская, украшенная большой вывеской: "Вацлав Соус, столяр". Теперь там висела другая вывеска.

- Ты просто ее пропил, свою мастерскую, - сказал маленький щуплый Робертик, варивший грог на круглой железной плитке. Вообще-то они рассчитывали сварить чего-нибудь посущественнее. Была надежда продать старый шкаф, купить свинины и наварить полную кастрюлю сытной еды.

Но ничего у них не вышло. Тот человек так и не купил шкаф. Денег оставалось только на грог, теперь придется пить на голодный желудок. Найти, хотя бы на время, какую-нибудь работу - на это они уже не надеялись.

Итак, безработным стал и бывший столяр Вацлав Соус, безработным был недомерок Робертик (у которого, правда, было то преимущество, что он сроду никакому делу не учился), и третий, бывший портновский подмастерье, тоже был безработным.

В углу сарая лежал на земле тот самый шкаф, который им так и не удалось продать, хотя они приводили его в порядок общими усилиями; столяр научил бывшего портного полировать, и шкаф блестел теперь даже в этой полутьме.

- Я свою мастерскую не пропивал. Но с той поры, как от меня ушла жена, мне уже на все плевать, - сказал Вацлав Соус и сплюнул на землю.

В этом сарае они жили на птичьих правах - взяли и поселились здесь, а хозяину похоронной конторы было не до них, потому что и для него настали тяжелые времена. Сегодня даже беднота не закажет похороны, если у тебя нет автомобиля. Такие настали времена, что и последний бедняк за свои деньги желает ехать на кладбище в автомобиле.

Кабы уметь, - сказал Робертик, - я бы пошел работать на пару с каким-нибудь "медвежатником". А больше мне вроде ничего и не светит.

Нет, я против всякой уголовщины, - сказал столяр, жадно втягивая аромат, разлившийся по сараю, как только Робертик плеснул ром в кипящую воду.

Они отлично знали, что сахар для грога Робертик украл двумя домами дальше, но обсуждать этот вопрос не собирались. Что значит "украл"? Ведь сварить грог без сахара никак невозможно!

Потом они начали пить. Вдрызг изругали болвана, который не купил у них шкаф. А потом стали изливать друг другу душу.

- Можешь только радоваться, что жена от тебя ушла. Потаскуха она была, - сказал портной.