А тут на горизонте появляется восемнадцатилетняя куколка — чистая и невинная, пахнущая жвачкой и мило краснеющая. И молодой кобель в нем взбрыкнул, желая доказать холеному жеребцу, что он запросто, не прилагая усилий, заставит ее позабыть о том, что такое смущение. Возможно, даже научит правильно сосать или…

Макс прошелся пятерней по волосам, потер шею. Секс с Элен не давал полного удовлетворения, видимо это тоже наложило свой отпечаток на его бурную реакцию по отношению к рыжей гостье. Пришло время завести новую горячую штучку для взаимного приятного времяпрепровождения. И худышка Эль выветрится из головы, как дурной сон.

Он вызвал доктора, а потом вернулся в комнату. Марго как раз распихивала вещи в шкаф. Эль подложила подушки под спину и сидела с видом несчастного котенка. Макс проследил за действиями Марго. Она что, собирается жить здесь же?

— А у тебя с этим проблемы? — отозвалась она — и так Макс понял, что произнес вопрос вслух.

— Здесь всего одна кровать.

— И что?

Она повернулась, уперев руки в бока. Макс пожал плечами, присел около Эль и приложил пакет со льдом к лодыжке. Девушка поморщилась, ее нога дернулась, и волоски на коже встали дыбом. Он сочувствующе улыбнулся, изо всех сил стараясь вжиться в роль заботливого брата ее подруги. Хрена с два у него это получалось хоть сколько-нибудь хорошо. Просто удивительно, что она до сих пор не попросила его убраться вон, настолько откровенным он казался самому себе.

— Да делайте, что хотите, — Макс пожал плечами. — Не суди строго своего старого занудного братишку, я знать не знал, что один шкаф на двоих — это офигительно прикольно.

Эль быстро попыталась прикрыть лицо подушкой, но он успел заметить широкую улыбку.

— Что?

— Просто старые занудные братья обычно не говорят «офигительно прикольно», — хихикнула она.

— Я подхватываю эти дурные словечки… — он чуть было не сказал «от девиц, которых имею», — на семейных ужинах. У многих моих коллег по бизнесу дети вашего возраста.

Марго наконец закончила распаковывать вещи. То есть, она просто выгребла их скомканный ворох и кое-как распихала по полкам. У Эль была всего одна дорожная сумка, да и та слишком маленькая. Похоже, она не любила наряжаться.

— А теперь, старичок, можешь оправляться спать. Дальше мы сами разберемся. — Сестра замахала руками, будто гнала прочь бродячее животное.

— Для начала я встречу доктора, если не возражаешь.

Макс и сам был рад убраться подальше.

Доктор приехал без четверти четыре. Брат Марго завел его в комнату, вкратце описал произошедшее, высказал соображения насчет возможных повреждений. Потом вышел, предоставив доктору заняться делом.

Так Эль узнала, что у нее растяжение.

— Несколько дней походить с тугой повязкой и не трудить ногу — и будет полный порядок, — уверил ее круглолицый мистер Сильвер. — Я выпишу рецепт для мази.

Эль поджала губы. Интересно, сколько она стоит? В ее кошельке было полторы сотни, и на эти деньги предстояло как-то прожить две недели. Столько они с Марго планировали задержаться в Манхэттене. Столько времени требовалось учредительному совету «Колледж Манхэттен» чтобы рассмотреть их с Марго кандидатуры.

Пока доктор выписывал рецепт, Марго как ураган носилась по комнате и вносила хаос в гармонию. Вот так с ней всегда — она меняет под себя абсолютно все, к чему дотрагивается. Эль потянулась за листочком с названием мази, но подруга опередила ее: бесцеремонно выхватила рецепт и понеслась вручать брату. Эль чувствовала себя совершенно раздавленной. Хотя бы потому, что они были из разных миров, и мир, в котором жила Маргарита Ван Дорт был так же далек от ее мира, как Юпитер от Земли. Стоило переступить порог дома мистера Ван Дорта — и Эль как никогда остро это поняла.

Единственное, чему она не могла найти объяснения — дружба с Марго. Девчонке, выбравшей «Колледж Манхэттен просто «за компанию» совершенно не было резона водить дружбу со сверстницей, которая подрабатывала посудомойкой, официанткой и сменщицей в универмаге, ради того, чтобы заработать денег на еду.

— Я рад, что все обошлось. Было бы очень неприятно, если бы гостья Марго сломала ногу на первом часу визита в мой дом. Завтра я куплю все необходимое.

Максимилиан Ван Дорт сложил листок и спрятал его в карман брюк. Он чуть посторонился, позволив Марго влететь в комнату, но сам так и остался стоять в пороге.

— Мне так неловко, что доставляю столько хлопот. — Эль ни на грамм не лукавила.

— Это незначительные хлопоты, — улыбнулся он.

Эль вздрогнула, когда к своему ужасу поняла, что ерзает попкой.

Марго так часто повторяла, что у нее потрясающий брат — она звала его только «Макс» — что у Эль задолго до приезда сложился о нем определенный образ. Она несколько раз видела его фотографии в журналах о бизнесе, которые приносила Марго. Однажды Максимилиан даже засветился на обложке «Men's Health», примерно в том же виде, в котором стоял сейчас в десятке шагов от нее: брюки с заниженной талией облегают узкие бедра, рукава рубашки фривольно закатаны до локтя. Уже тогда Эль не могла не отметить его великолепное сложение. Не нагромождение мышц, но четкие выпуклые контуры, широкая спина, узкая талия, длинные ноги. И, о боже, невероятная задница!

Господи, она только что впервые в жизни подумала о мужской заднице!

Эль забылась и не заметила, что позволила мыслям уйти слишком далеко. Непозволительно далеко. Глупо далеко.

Брат Марго был, совершенно точно, самым красивым мужчиной из всех, которых она встречала своей жизни. И фотографии не могли передать даже сотой доли его бешенной энергетики.

— Пойду найду нам что-то перекусить, а то от тебя дождешься, — заявила Марго.

Ну и зачем она так с ним? Эль знала всю подноготную их отношений: про развод то, что отец Марго, моложе ее матери на десять лет, в один «прекрасный» день имел горничную и Александра Ван Дорт застала его за этим занятием как раз, когда на день раньше выписалась из реабилитационного центра, где восстанавливалась после курса химиотерапии. Потом был развод, и огромная сумма денег, которую молодой кобель возжелал получить по условиям брачного договора, беспощадно пеняя на то, что на измен его толкнуло отсутствие нормального секса и тот факт, что его жена осталась без груди. Максимилиан был в ярости, требовал, чтобы мать наняла столько дорогих адвокатов, сколько потребуется, лишь бы оставить подонка ни с чем. Александра отказалась и безропотно отдала теперь уже бывшему мужу всю сумму. На почве этого между сыном и матерью случился разлад: ему не нравилось, что Александра дала прессе повод судачить об их семье, а она обижалась на его черствость. Во время одной з «сцен» Марго стала случайной свидетельницей того, как Макс, не стесняясь в выражениях, обозвал ее отца пи*аром, который не способен ни на что, кроме траха и заделывания детей.

Эль снова не удержалась от сравнения. Все, что она получала от своего отца — широкий и изощренный ассортимент побоев. И это была единственная вещь на свете, которую он ей давал. Не считая попыток всучить своему приятелю, которому проигрался в карты.

— Все в порядке? — Вкрадчивый вопрос Максимилиана буквально за шиворот выудил ее из тошнотворных воспоминаний. — Ты побледнела.

— Просто усталость после перелета.

Обоим было ясно, что лгунья она посредственная. Но он не стал допытываться.

— Тогда не буду мешать. Вам с Марго нужно как следует выспаться.

Он уже почти вышел, когда Эль отважилась сказать:

— Мне так стыдно из-за того, что накинулась на… вас… из-за мазни. — Слова едва проскальзывали в горло, она сама себя слышала с трудом. — Просто Моне…

— Вообще никаких проблем, — Макс снова улыбнулся, — впредь буду осторожнее в выражениях с подругами Марго. Оказывается, среди них есть те, кто способен по достоинству оценить произведение искусства. Я сам, к сожалению, совершенно ничего в этом не смыслю.

У него была потрясающа улыбка: открытая, мягкая, располагающая. Сексуальная. Одна из напарниц Эль по «Цыпочкам» любила говорить, что у мужика есть два способа уложить телку на спину и раскрутить ее на секс: толстый бумажник и нормальная улыбка. Девчонка так часто меняла любовников, что наверняка знала, о чем говорит.