— О! — воскликнул мистер Понери, не выказав и тени неловкости за свою оплошность. Он вновь сделал широкий гостеприимный жест. — Прошу!

Герберт и Фелисия прямо с порога очутились в огромном зале. Никакой прихожей в доме Понери не было и в помине. Насколько Фелисия могла заметить, дом был обставлен с какой-то нарочитой роскошью, любая самая незначительная деталь красноречиво говорила о благополучии его хозяина. При этом комнаты были буквально забиты вещами.

Взять хотя бы этот зал, в который их пригласил мистер Понери. Повсюду расставлены обитые красным бархатом массивные кресла и стулья с витыми спинками и позолоченными подлокотниками. Высокие окна были наполовину задрапированы тяжелыми бархатными занавесями цветом чуть темнее обивки кресел. Возле дальнего окна располагался узкий длинный стол, сервированный для фуршета. Вдоль стен теснились диваны, подобранные в том же стиле, что и прочая мебель, но отличавшиеся не в пример большим количеством завитушек на волнистых спинках. И конечно же над всем этим великолепием царила тяжелая бронзовая люстра с бесчисленными хрустальными подвесками.

Фелисия оглядывала комнату с недоуменным любопытством. Несмотря на показную роскошь, обстановка решительно ей не нравилась, но что именно было не так, Фелисия толком не могла объяснить даже себе.

— Мне самому бывает не по себе в подобной обстановке кричащей роскоши, — позже признался ей Герберт. — К тому же грешащей смешением совершенно не сочетающихся стилей.

Занятая разглядыванием диковинного интерьера, Фелисия не сразу обратила внимание, что кроме них с Гербертом в комнате есть кто-то еще.

— Позвольте представить вам господина Фэйрфакса, — обратился мистер Понери к дорого одетому невзрачному человеку неопределенного возраста. Вероятно, это и был покупатель антикварной столовой группы.

Он невнятно поздоровался, скользнув по Фелисии и Герберту водянистыми глазками.

— А это Кьяра! — провозгласил мистер Понери, указывая на невысокую полноватую женщину, неспешно подошедшую к ним вальяжной походкой.

Кьяра была одета с чрезмерной для небольшой вечеринки роскошью. На ее пальцах и в ушах ослепительно сверкали бриллианты, а поверх переливчатого черного вечернего платья Кьяра набросила накидку из какого-то пушистого меха, что делало ее и без того не слишком стройную фигуру еще более грузной.

Подойдя ближе, Кьяра милостиво улыбнулась и кивнула. В ее манере держаться чувствовалось чопорное высокомерие, словно она делает большое одолжение одним своим присутствием.

— Кьяра — моя дальняя родственница, — с некоторой запинкой произнес мистер Понери, при этом Кьяра бросила на него взгляд, в котором угадывалось затаенное презрение. — Ну, — мистер Понери поспешно повернулся к Герберту и покупателю антиквариата, — если вы не возражаете, мы можем прямо сейчас приступить к оценке. У меня все готово. Прошу!

Хозяин дома подхватил Герберта под руку и повлек к небольшой двери в глубине зала. Фелисия двинулась следом, за ней засеменил покупатель. Замыкала шествие Кьяра, двигаясь с присущей ей неторопливостью.

Пройдя через небольшой коридор, вся компания оказалась в комнате, размерами не намного уступавшей залу, но до такой степени загроможденной всевозможной мебелью, что перемещения в ней требовали большого искусства.

— Вот, прошу оценить! — Мистер Понери указал на небольшой круглый стол, окруженный несколькими стульями. — Великолепная работа!

Говоря это, он восхищенно покачал головой и цокнул языком. Герберт принялся внимательно осматривать мебель. Фелисия тоже с любопытством рассматривала стол и стулья. Мебель, выполненная из черного дерева, явно была очень дорогой, насколько могла судить Фелисия. Ножки стульев в виде львиных лап удивляли какими-то немыслимыми изгибами. Декоративные подпорки стола изображали три женские фигуры. Голова каждой из них была увенчана крошечной короной.

— Ну что ж, — заключил Герберт, закончив тщательный осмотр и обращаясь к покупателю. — Я вас поздравляю. Это действительно настоящий ампир, самое начало девятнадцатого века.

Покупатель что-то невнятно пробормотал в знак одобрения, мистер Понери с довольным видом потирал руки. Герберт обратился к Фелисии:

— Мисс Роули, я вас попрошу заполнить бланк, один из тех, что в моей папке.

Фелисия примостилась возле небольшого письменного стола и принялась заполнять бланк под диктовку Герберта. Когда она закончила, Герберт его подписал и передал молчаливому покупателю.

Мистер Понери вновь принялся громогласно поздравлять его с удачной покупкой, и тут Фелисия почувствовала, как кто-то осторожно тронул ее за локоть. Она обернулась.

— Я думаю, нам пора выпить по коктейлю, — прошептала Кьяра со снисходительной улыбкой. — Теперь мужчины сами разберутся.

Они тихонько выскользнули за дверь и вернулись в зал.

— Вы давно работаете у Фэйрфаксов? — поинтересовалась Кьяра, беря с блюда канапе с копченой форелью и оливками. — Я и не знала, что у него есть секретарь.

Ее блестящие черные глазки буквально буравили Фелисию, большой, ярко накрашенный рот был жадно приоткрыт. Кьяра, казалось, умирала от любопытства.

— Недавно, около месяца. — Фелисия постаралась скрыть неприятное впечатление, которое производила нежданная собеседница.

Кьяра с сомнением склонила голову набок.

— Вот уж не думала, что его женушка допустит в своем доме появление такой цыпочки.

Фелисия нахмурилась, собираясь дать нахалке отпор. Семейная жизнь Герберта ее не касается!

— А я знала Саманту еще в Нью-Йорке, — заявила вдруг Кьяра. — Как они там куролесили с Фредом!

Фелисия удивленно подняла брови. С каким еще Фредом?

— Фред — брат мистера Понери, младше его лет на пятнадцать, — пояснила Кьяра.

Фелисия опустила глаза. Она не испытывала особой симпатии к Саманте, но ей не хотелось говорить о ней с Кьярой, которая становилась все более неприятной. И потом, мало ли что у Саманты могло быть до брака с Гербертом? Какое это теперь имеет значение?

— Они оба наделали долгов в Нью-Йорке, так что бегство в Англию с богатым муженьком было для нее очень даже кстати, — неумолимо продолжала Кьяра. — Вот только ей, бедняжке, пришлось поселиться в маленьком городке.

В Лондоне слишком уж многие наслышаны о ее похождениях.

Выпалив последнюю фразу, Кьяра с жадностью набросилась на сандвичи с сыром и ветчиной. Отсутствием аппетита эта сплетница явно не страдала. Фелисия рассеянно вертела в руках бокал. У нее не было оснований не верить тому, что ей сообщила ее новая знакомая. Более того, ее рассказ дополнял и прояснял то, что уже знала Фелисия.

Миссис Фэйрфакс действительно избегает бывать в Лондоне и при этом ненавидит жить в провинции. Значит, она действительно от кого-то прячется. И потом — Фред. Кьяра упомянула, что он тоже переехал в Англию. Неужели…

— Откуда вам все это известно? — Фелисия в упор посмотрела на жующую Кьяру.

Та презрительно сморщилась и сделала большой глоток из бокала с мартини.

— А как же иначе? Мистер Понери — мой давнишний любовник. Скажет тоже, «родственница»!

Кьяра закатила глаза, изображая высшую степень презрения.

— А Фред сейчас в Лондоне? — неизвестно зачем спросила Фелисия.

В ответ Кьяра прищурилась.

— Ну вот, милочка, вы и докопались до сути дела, — произнесла она с удовлетворением в голосе. — Разумеется, в Эксетере. Он ведь тоже большой любитель антиквариата. Герберт вам не говорил? Фред — один из его клиентов. И ее тоже!

Кьяра хрипло засмеялась. Фелисия поняла, что Кьяре доставляет какое-то странное удовольствие рассказывать о неверности миссис Фэйрфакс. Фелисии вдруг стало тошно и от общества Кьяры, и от всего этого дома. Она отвернулась от опостылевшей ей собеседницы, собираясь направиться на поиски Герберта.

— Не спешите пересказывать все это вашему драгоценному мистеру Фэйрфаксу! — крикнула ей вслед Кьяра. — Он вам все равно не поверит, а вы потеряете работу.

Фелисия обернулась. Кьяра насмешливо смотрела на нее, ее черные глазки светились торжеством.