Через неделю целительница окрепла и сделала повторный сеанс исцеления, что закончилось для нее кашлем с кровью. Но даже Наирна, хоть и вздыхала, а ругать Дейдре не стала — целительница взрослый человек и знает, что делает.

Когда вернулся Эйринн похожая на тень целительница как раз сняла бинты с дракончика и тот превратился в двухгодовалого мальчишку. Темноволосого и сероглазого. Он протянул к ней ручки и позвал:

— Мама?

— Это решат старейшины, — улыбнулась Дейдре, — думаю, я скорее тётя. Ну-ну, не плач, ты будешь у меня гостить. А то как же ты на крыло встанешь, я всего лишь человек и век мой недолог. Ты вырасти не успеешь, а я уже травой стану.

Малыш сосредоточенно нахмурился — ему были непонятны такие сложные слова. Он не помнил ничего, кроме того, что ему было тепло и хорошо, а потом стало холодно и больно. А потом пришли драконы и принесли его к маме.

В это же время Дейдре шепотом допрашивала Наирну, отчего дракончик спутал ее с матерью.

— Так ведь он едва вылупился, — развела руками драконица, — если он признал тебя матерью, так и будет. Ты можешь отказаться, но это сильно по нему ударит.

— Ох, только ведь Эйринн сказал, что драконы размножаются в человеческом обличье, — удивилась Дейдре.

— На его мать, беременную, напали. Вот она и превратилась, — Наирна утерла слезы, — испуганная, она улетела на другой конец плато где и разродилась яйцом. Так бывает, это нормально. Ее муж к ним прилетал, звал сюда, в деревню. Но она ни в какую. А их и там нашли.

И тут у Дейдре в голове прозвучал голос Диарара «наши-то драконицы все на себя надевают…принято гордиться, хвастаться подарками от души».

— Наи, присмотри за моим сыном, — решительно произнесла целительница, — мне срочно нужен Диарар.

Наирна только кивнула оторопело и закрыла дверь за убежавшей Дейдре.

Дейдре неслась не чувствуя ног, волосы выбились из-под сетки, заколки выпали — целительнице это было не важно. Ей был нужен Диарар. Здесь и сейчас. Выбежав на цветочную площадь она сшибла какого-то мужчину, сбивчиво извинилась и рванула дальше.

У дома Диарара она не дала себе ни минуты на передышку, сразу забарабанила в дверь, руками и ногами.

Старейшина выскочил на крыльцо в одних штанах и ошарашенно крякнул — в его дворе стояла запыленная, лохматая, босая целительница и пыталась отдышаться. Позади нее в калитку входил Эйринн, дракон потирал левый бок и тоже выглядел весьма удивленным.

— Проходите, гости дорогие, — вздохнул старейшина Диарар и посторонился. — Я только рубаху накину.

Пока Диарар приводил себя в порядок Дейдре наворачивала круги по комнате.

— Ты совсем не смотришь на меня, — грустно сказал Эйринн, — даже не узнала.

— Причина весомая, — выдохнула Дейдре, — да и что смотреть? Все плато гудит как старейшина решил окаменеть рядом с возлюбленной и та ожила. Оказывается и надо было всего лишь отважиться на смерть.

— Латриис изгнали, за жестокость, — тихо сказал Эйринн.

Дейдре пожала плечами, ей хоть и было любопытно, но расспрашивать дракона не хотелось.

— А я больше не старейшина, — так же тихо сказал дракон.

— Не смог принять правильного решения?

— Не смог озвучить, — сочно произнес Диарар. — Он был с нами согласен, по поводу изгнания драконицы Латриис. Но вслух произнести не смог. Простой дракон может себе это позволить — старейшина никогда. Что же принесло тебя сюда, маленькая целительница? Ты бежала так, будто тебя несет северный ветер.

Дейдре встала, потерла руки и глубоко вздохнула:

— Мне кажется я знаю, как находят дракониц. Ведь нападают именно на женщин? Оба дракона насторожились, прищурились.

— Наирна сегодня сказала, что на мать моего сына, а спасенный дракончик назвал меня матерью, нападали дважды. Один раз она отбилась, во второй не смогла, но спасла сына. Она улетела на другую сторону плато — но именно ее все равно нашли. Я изучала карту, — Дейдре дернула себя за распущенные прядки волос, — они не могли случайно ее найти.

— Это и мы поняли, — проронил Диарар.

— Ты сказал, — целительница в упор посмотрела на дракона, — что дары от души драконы носят всегда.

Старейшина побелел и отшатнулся:

— Нет, Дейдре, нет.

— Может, этим драконицам подарки делали люди? — упрямо продолжила Дейдре, — скорее всего разные. В подлости моей расе нет равных.

— У Рсарны была подвеска, — хрипло произнес Эйринн, — она ею очень гордилась. Человечий купец останавливался в ее доме и нахваливал оладьи. И в итоге подарил камень, по форме напоминавший оладушек. Она погибла.

— Ирсарна хвасталась кольцом — она вытянула телегу из канавы, — старейшина Диарар утер слезу, — неужели так можно?

Дейдре пожала плечами и вздохнула:

— Вызнать слабое место и ударить в него — человеческая тактика.

Повисшую тишину можно было резать.

— Эйринн, Дейдре займитесь делами. Что с малышом?

— Он назвал меня мамой, — улыбнулась целительница, — и я приняла его, как своего сына.

— Этот вопрос будут решать старейшины, — с хитрой улыбкой произнес старейшина.

— Нет, этот вопрос уже решен, — выпрямилась Дейдре. — Малыш привязался ко мне, и если нас разлучить — это причинит ему боль.

— И он полон твоей магией, малышка, — улыбнулся Диарар. — Эйринн тебе поможет.

Дейдре только поджала губы — это будет больно. Она, ее любимый и ее сын, словно настоящая семья. Только дракон ждет возлюбленную из ссылки.

В доме у старейшины было тесновато — пришли многие драконы. Идея целительницы возмутила почтенных ящеров, но после недолгих дебатов было решено проверить. И тогда, с самой молодой драконицы, почти силой были сняты янтарные серьги. Никакой магии драконам обнаружить не удалось, но это и понятно. Будь какие-то отголоски волшбы это каждый бы увидел.

Пятерка старейшин отправилась в горы с этими сережками. И через неделю на дракона-приманку напали. Захватить никого не удалось — убийцы хорошо отличали самцов от самок. И вот сейчас в доме старейшины собрались все почтенные драконы. И Дейдре.

— Мы откажем людям в торговле, — весомо произнес Диарар. — Пока на двадцать лет. Если правители не предпримут ничего, что ж, мы продолжим жить в изоляции. Наша раса путешествует меж мирами, а значит мы будем искать пригодный мир и уйдем.

— Целительницу Дейдре мы провозглашаем драконицей, — встала Наирна, — матерью дракона и дочерью дракона. Примешь ли ты меня матерью, новорожденная драконица Дейдре?

— Да, матушка, — целительница склонила голову. — Примешь ли ты сына моего внуком своим?

— Приму. Свидетели ли вы нам? Есть ли у вас возражения?

Стройный согласный гул подтвердил сказанное и Наирна с новоявленной дочерью покинули собрания. Они не были старейшинами и дальнейшее было не для них.

— Наи, за что изгнали Латриис?

— Мы не причиняем боли друг другу, — певуче ответила драконица. — Мы живем, любим или не любим, но не мучаем. Латриис постоянно пропадала в человеческих землях, понахваталась там разных пакостей.

— Пакостей?

— Доказывать любовь страданиями — человеческая придумка. Если любишь, то сделаешь то и это. Старейшины думали — перебесится. А она видишь, загнала себя в сон, а условием возвращения поставила смерть Эйринна.

— И он пошел ради нее на смерть, — кивнула Дейдре и сморгнула слезу.

Целительнице было обидно, но что она могла сделать? Приказывать сердце она не умела, да и не могла — ее сила зависела от ее же честности. Вот только он скорее относился к ней как к младшей родственнице.

— Я хочу навестить замок отца, — негромко произнесла Дейдре. — Пока границы не закрыты окончательно.

— Если туда и обратно, то и я могу тебя перенести. Надо только спросить, посидит ли Ларррияра с малышом.

Ларрррияра была согласна. Сын погибшей сестры радовал сердце драконицы. Хотя Дейдре и боялась, что та попытается забрать ребенка. Но зеленоволосая красавица обняла перепуганную человеческую целительницу и внушительно произнесла: