— Сейчас принесут завтрак на всех, я позволил себе распорядиться вашим утренним временем, Игрейн, — немного неловко произнес Герад.

— Вот и прекрасно, — ненадолго замолкаю и все-таки рискую продолжить, — есть какие-то новости? Мне не дали даже оправдаться, сразу заперли.

— Милорд будет свободен после обеда, — пожимает плечами служанка, а Герад отчаянно мотает головой.

— Что вы, Игрейн, вас никто ни в чем не подозревает! Чтобы убить человека, нужна и сила и навык, — снисходительно поясняет боец, а я прикусываю губу. — Но даже если предположить, что вы могли бы это сделать, ваша служанка и знахарка ясно объяснили, где вы были и как поздно вернулись. А тело пролежало в ваших покоях почти три часа — это Альбод определил.

— Тогда почему я здесь?

Герад невероятно серьезно и даже тоскливо на меня посмотрел, но отвечать не стал. И меня пронзило пониманием — кто-то ударил по самому дорогому. Безопасность в Ковене поставлена во главу угла, но некто убивает слугу боевых магов. Убивает в самом сердце крепости — господском доме. И есть лишь два, одинаково страшных варианта — либо крепость не так неприступна, как кажется, либо убил кто-то из своих. А столь удобная для повешения собак чужачка весь вечер и часть ночи веселилась в деревне. Впору расстроиться.

Простая Сабия заполняет паузу в разговоре, рассказывая про свару леди Терцис и Инсы, Герад фыркает, и я вопросительно на него смотрю.

— Ей нигде не работается, — боец пожимает плечами. — В винный погреб наведывается отец, до того в зерновом хранилище мыши зерно поели. Куда бы мать Инсу не поставила, она нигде не справляется. Так и не лезла бы, и без нее руки найдутся.

— Но она все лезет, помогает, а леди потом за ней все переделывают, — Сабия кивает.

В двери стучат, Герад открывает и помогает слугам занести небольшой столик, следом трое служанок заносят подносы. Я словно окунаюсь в детство, иногда с отцом мы завтракали точно так же, сидя с ногами на кровати и не пользуясь столовыми приборами. Под смущенный смех и шутки заглянувшей к нам мамы, мы салютовали ей надкушенными булочками. И она, забыв, что является дочерью правителя, падала на мою постель и отнимала у мужа уже надкушенный пирожок. Аргументируя тем, что он мужчина и должен кормить свою семью. Такие утра в нашей семье были редкость и ценились мною особенно сильно.

От воспоминаний испортился аппетит. Дожевав суховатый сыр и запив его разбавленным вином, я спряталась за переставленным букетом кайриба. Сирилл неприкрыто разглядывала Герада, тот смущался и отвечал взрывом малопристойных шуток, Сабия заливалась смехом, а Сирилл укоризненно качала головой.

Вернувшиеся слуги убрали стол и остатки трапезы, Сабия устроилась с ниткой и иголкой под оконцем.

— Герад, я могу вас попросить? Вместе с Сирилл дойти до библиотеки, она даст вам книги для меня.

— Хорошо, я выполню ваше распоряжение в точности, — наигранно браво вытянулся Герад и с ходу предложил леди библиотекарю локоть. Заалев щеками, девушка приняла руку бойца, и они выскользнули из комнаты.

— Мне кажется, ничем хорошим это не кончится, — неожиданно произнесла Сабия, но пояснять не стала.

Три дня слились в один. Сабия принесла мое «Наставление» и разбор отцовых записей пошел значительно веселее. Я сменяла книги, завтракала в обществе Сирилл и Герада, зачитывалась приключенческими и рыцарскими романами до обеда, на котором обсуждала их с Атолгаром. С обеда до ужина вновь разбирала хитросплетения ритуала и ужинала в обществе миледи Терцис. Три совместных ужина примирили нас друг с другом, я простила ей купание в воде, и многие прошлые пакости.

Утром четвертого дня мое заключение закончилось. Составить мне компанию на завтраке пришел милорд Терцис. Грозно рыкнув на слуг, Квинт с ногами устроился на сундуке. Завтракали мы в молчании, я сидела за столом в одиночестве. С прямой спиной и сведенными судорогой плечами я заталкивала в себя творог, как всегда, слишком сухой.

— Ты можешь вернуться в свои покои, — прогудел боец.

— Это хорошо, что-то выяснилось? — с надеждой спрашиваю я.

— И да, и нет, — простодушный Квинт явно не хочет говорит на эту тему.

— У меня есть что рассказать по документам.

— Значит, вечером встретимся в общей зале, сейчас мы все носимся, ищем лазейку в охранке. Тебя сегодня Чумной навестит.

— Это очень хорошо, — вот действительно приятная новость. — Попрошу Сабию устроить нам пикник на природе.

— Атолгар не будет доволен.

— Думаешь, Чумной объест Ковен?

— Он не ест в гостях — маска, — Квинт хохочет.

Мне ясно вспомнился жар чужого дыхания на коже. Опаляющий жар и не потому, что ситуация была интимной. Просто, у человека не может быть настолько горячего дыхания.

Гостиная блистала отмытым полом, мебель была немного передвинута, окно заново остеклили. Когда только разбить успели. Так или иначе, но с трудом созданный мною налет уюта был разбит. Появились лишние предметы мебели, длинная скамья и широкий сундук.

— Сабия, как ты думаешь, можно попросить перенести из библиотеки сюда мой стол и кресло?

— Можно, особенно если хорошо просить, — хрипловатый баритон из-за спины едва не напугал меня. Но с течением времени я привыкаю к привычке ковенцев подкрадываться к своим жертвам.

— Добрый день, — легко приседаю и улыбаюсь. Атолгар за эти дни устал настолько, что временами забывает побриться. Маркиз из тех мужчин кому идет небольшая щетина, к моему огромному сожалению.

— Квинт предупредил меня, что вам есть что сказать.

В гостиную один за один проходили бойцы. Не нужно быть гением, чтобы понять — это доверенные люди Атолгара. Лозняк как всегда встал у окна, Квинт и Эгги устроились на скамье, за пазухой медведеподобного друга милорда Терциса что-то загадочно булькало при каждом его движении. Целитель Альбод сел на сундук, дор Харт пристроился рядом с ним. Атолгар как и Лозняк остался стоять.

Выпив очередной флакон масла, я положила перед собой ладони — еще не хватало начать бурно жестикулировать.

— Как бы это ни прозвучало, но все началось со смерти Бриалл, — вспомнив свою прошлую жизнь, я начала называть смертную богиню так, как это принято в Дин-Гуардире. Отчасти потому что с детства привыкла, отчасти назло окружающим.

— Как и все конфликты за последнее время, — кивает Лозняк.

— Да. Мои отец и мать искали способ, как исправить содеянное эйрами, — сильнее стискиваю пальцы. — И нашли.

— Этот способ — вы? — поднимает брови целитель.

— Не могу точно сказать, мой отец был ученым, я же еще в начале его пути. Ритуал был испорчен, это точно.

— В чем была суть? — Атолгар серьезен как никогда. Сейчас я подкладываю дрова в свой костер, но промолчать нет возможности.

— Обратиться к Богам напрямую, попросить милости и отдать самое дорогое. Стандартная формула, — горечь оседает на языке. — Моя мать приехала в Дин-Эйрин как заложница мира и Кардорги были вынуждены на обмен отдать своих ближайших родственников, тогда как раньше было достаточно просто родовитых леди.

— Да, поступок леди Адалберт, дочери Вортигерна поразил всех.

— Крапинка пришла в Дин-Гуардир, — я пожимаю плечами. — Так или иначе, ритуал был сложен. Девица из гуаров, как лицо невинное перед богами, должна была быть максимально близка к правящей династии.

— Это вы, миледи?

— Да, я и та, что ушла заложницей со стороны эйров, — потираю ладони. — Раз жива я, значит и она тоже осталась в этом мире. Ритуал был начать единовременно со мной и с нею, мать просила, чтобы Боги даровали ответ, как победить болезнь или заслужить их прощение.

— Но человеческий разум не в силах удержать в себе божественные знания, — весомо произносит Альбод.

— Да, здесь отец допустил просчет. На сегодняшний день это все, что мне удалось разобрать в документах.

— Этого достаточно чтобы тебя казнить, — задумчиво произнес Квинт. — Вот ведь принесла ты нам головную боль, девочка. Ковен не смог защитить Бриаллен в прошлом, а сейчас перед нами ты.