Я бы хотела думать, что читаю в его глазах именно предвкушение. Пусть я никогда и не предполагала, что буду исполнять приватный танец перед одним из своих преподавателей, не могу отрицать, что часть меня приходит в восторг, так как я, наконец, получаю возможность быть еще ближе к человеку, который подавлял все мои мысли и эмоции в течение нескольких месяцев. Чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что меня абсолютно не должно волновать наличие у него девушки. Он ступил на мою территорию, и если кто-то и должен прямо сейчас чувствовать себя неловко, то это он. Сегодня я намерена показать ему, каково это быть в чьей-то власти.

Воодушевленная реализацией замысла, я концентрируюсь на том, что сделаю с ним то, что он всегда делал со мной. Сладкие пытки ― моя специализация. Если он будет хорошо себя вести, я даже позволю ему коснуться меня. От самой мысли об этом я становлюсь влажной.

Медленными отточенными движениями я ставлю колено на сцену и начинаю ползти по ней. Я удерживаю взгляд профессора Скотта, когда кружусь вокруг, а затем сажусь на краю и ставлю каблуки по обе стороны его ноги и ноги женщины, широко раздвигая свои собственные. Взгляд профессора падает на мою промежность, и я ухмыляюсь, когда замечаю голод, отражающийся в нем.

Это тот выброс мужества, в котором я нуждаюсь.

― Правило первое: никаких разговоров. ― Мой голос щелкает, словно удар кнута, заставляя обоих обратить их внимание на мое лицо. Это не правило внутреннего распорядка, оно из моих собственных. Мне нравится мое непрерывное выступление, и болтовня, как правило, портит настроение. ― Если я задаю вам вопрос, простой кивок или качание головой ― все, что от вас требуется.

― Правило второе: никаких прикосновений. Я буду касаться вас, но вы не будете трогать меня... пока я не позволю, ― добавляю я со знойной улыбкой на лице, когда натыкаюсь на испепеляющий взгляд профессора Скотта. Ему не чуждо это состязание. Он знает правила. Но я не сомневаюсь, что он нарушит их, и глазом моргнуть не успеешь, при первой же возможности.

― Думаю, мы поняли друг друга? ― Они оба кивают, и моя улыбка становится шире. ― Отлично. Теперь, думаю, вы в ожидании простого приватного танца?

Женщина быстро кивает, но на ее лице отражается сомнение, когда она замечает профессора, все еще сидящего, словно камень. Моя улыбка превращается в мысленную ухмылку, когда я чую беду, возникшую на горизонте этой многообещающей пары. Я понятия не имею, как долго они вместе, но незнание того, чего каждый из них хочет, ― это верный признак того, что пришли тяжелые времена. Я знаю, чего он хочет. Я точно знаю, какие грязные, мерзкие вещи возбуждают его. Может ли она сказать то же самое?

― Поскольку мы не на одной волне, давайте посмотрим, сможем ли все-таки настроиться друг на друга, ― говорю я и смотрю на женщину, встречаясь взглядом с ее простыми карими глазами. ― Основной танец я начну на сцене и буду двигаться вниз, к вам двоим, оставаясь полностью одетой. Если вы нуждаетесь в большем, одежда исчезает. Следующий этап? Я буду прикасаться и ласкать, возбуждать твоего мужчину выше или ниже его штанов, и если у меня будет хорошее настроение, то я позволю вам прикасаться ко мне в ответ.

― Один из вас или же вы оба вместе можете принять участие. Некоторым женщинам нравится наблюдать за мной с их мужчиной, ― произношу я и смотрю на профессора Скотта. ― Некоторым мужчинам нравится смотреть на меня с их женщиной. Вам решать, как вы двое хотите достигнуть цели.

Жар, который я увидела в глазах Рыжей, когда впервые вошла в комнату, был показной, и теперь она выглядела абсолютно неуверенной ни в чем. Я практически читаю ее мысли. Она переосмысливает всю эту ночь, задаваясь вопросом, что если не стоило наполнять ее разнообразием. Идея о другой женщине, вертящейся обнаженной для ее мужчины, не кажется уже столь привлекательной.

Я переворачиваюсь на спину и подтягиваюсь, чтобы встать на сцену.

― Я дам вам двоим минуту на раздумья. Не больше, ― произношу я, хватаясь за шест и оборачиваясь вокруг него. ― Время пошло.

Я наблюдаю краем глаза, как они переговариваются, и Рыжая, что стоит по-видимому ей огромных усилий, пытается убедить профессора Скотта отказаться от этой идеи, но то, как его взгляд постоянно скользит вверх, чтобы посмотреть на меня, говорит мне, что он планирует остаться на шоу.

Спустя несколько мгновений я вижу, как Рыжая вновь устраивается в своем кресле и скрещивает руки на вздымающейся груди, и я получаю ответ. С самодовольной улыбкой я присаживаюсь вниз перед ними.

― Это означает, что решение принято?

Профессор Скотт воздерживается от еще одного взгляда на Рыжую.

― Я хочу познать все.

Не мы, а я. Чувство маленькой победы охватывает меня, и мне хочется мурлыкать. Нет ничего сексуальнее, чем человек, который знает, чего он хочет, и не боится принять это. Вот почему я так полюбила его.

― Вы не будете разочарованы.

Я, как и сказала минуту назад, начинаю свою работу на шесте, кружась, ползая, лаская себя, пока точно не становлюсь уверенной, что полностью привлекла их внимание. Темные глаза профессора расширены до такой степени, что становятся абсолютно черными, зрачок полностью поглощает радужку глаза. Соскакивая со сцены и вставая перед ним на колени, вижу, как большая выпуклость быстро растет на внутренней части его бедра, словно готовясь к прыжку.

Я пытаюсь сосредоточить все свое внимание на нем, а не на раздраженной рыжеволосой женщине, наблюдающей за нами. Должно быть, трудно отказаться от контроля над ситуацией в пользу другой женщины, зная, что твой парень испытывает к ней сексуальное влечение. Но это не моя проблема. Прямо сейчас он принадлежит мне.

Он всегда принадлежал мне.

Эта мысль беспокоит меня, и я стараюсь похоронить ее прежде, чем начать рассматривать слишком серьезно. Блокируя проявление любых признаков нервозности, я, наконец, получаю возможность изучить все свои фантазии в отношении этого мужчины. Я кладу руки ему на колени и скольжу по его бедрам, чувствуя, как подрагивают его мощные мышцы. Я целенаправленно позволяю кончикам своих пальцев задеть его, словно из стали, член, его прерывистый вздох разжигает во мне страсть.

Когда мои груди выступают против его ног, я трусь о него и подползаю вверх, касаясь всего его тела, вдыхая богатое сочетание дорогого одеколона и бренди, что словно прилипли к его загорелой коже. Рыжая нехотя смещается в сторону, чтобы освободить больше пространства и избежать быть продырявленной моим каблуком, когда я поднимаюсь и сажусь на колени профессора Скотта, чтобы оседлать его. Не в силах устоять, я запускаю пальцы в его зачесанные назад волосы и хватаю прядь волос позади его шеи. Откинув голову назад, вращаю бедрами в такт музыки, при каждом движении моя киска трется о его стальной член.

Его низкий ропот одобрения заставляет меня желать, чтобы мы были в каком-нибудь другом месте. Там, где мы могли бы быть одни и он бы мог беспрепятственно касаться меня, быть во мне. Меня никогда особо не привлекал танец на коленях, но сегодня все иначе. Сегодня это худший вариант для поддразнивания. Я только-только начала, а мои трусики уже намокли.

Поднимая голову, я встречаюсь взглядом с профессором Скоттом и наклоняюсь вперед, прижимая свою грудь к его лицу. Я чувствую влагу от его языка, блуждающего в моем декольте, что зажигает водоворот желания внутри меня. Хоть это и против правил, я не буду делать ему выговор. Вместо этого я вознагражу его.

Откидываясь назад, я продолжаю соблазнительно двигать бедрами против него, поддерживая зрительный контакт, беру руками свои груди, сжимая их вместе, а потом провожу руками вверх, чтобы поднять волосы с шеи. Ловкими пальцами тяну за бантик на своем танцевальном наряде — и он спадает, предоставляя мою грудь его изголодавшимся глазам. Он никогда не позволял мне столько контроля, когда мы вместе, поэтому сегодня я намерена воспользоваться этим по максимуму.

Облизывая его губы, я вижу, как руки профессора дергаются по швам, но, как хороший мальчик, он не прикасается ко мне. Снова приподнимая свои груди, я сжимаю их вместе и сдавливаю соски так, как он бы мог это сделать, дразня их, пока их концы не затвердели. Нежные стоны, слетающие с моих губ, неподдельны. Я ощущаю каждое покалывание своей киски. Если бы я не знала, что Рыжая была против, я бы не остановилась на частном танце.