Что касается нас, то, конечно, мы уже начали свой путь, исповедуя вместе с Церковью Сына Божия, но прийти «по слову Твоему», прийти туда, где Он пребывает, - это и для нас условие, необходимое, чтобы увидеть лично. А только тот, кто видит сам, кто верит не просто понаслышке, может призывать других. Прийти, дерзнуть в ответ на Его слова - это и сегодня, и всегда необходимое условие апостольства, призвания к священническому служению.

Нам всегда нужно будет спрашивать Его: где живешь? И всегда нужно будет идти туда, где Он живет, выходя из самих себя. Нам всегда нужно будет по Его слову закидывать сети, даже когда это кажется абсурдным. Речь идет о том, чтобы всегда видеть Его слово как нечто более достоверное, чем то, что таковым считается: статистика, техника, общественное мнение. У нас часто будет возникать ощущение, что мы уже достигли десятого часа и что встречу с Иисусом можно отложить на потом. Но именно этот час и может быть часом Его Присутствия.

В этих двух рассказах есть и другие общие моменты. У Иоанна оба ученика откликаются на призыв, слыша слова об Агнце. По всей видимости, они научены и знают, что они грешники. Поэтому для них это не малопонятная религиозная формула, а слова, потрясающие их. И потому, что они это знают, Агнец являет для них надежду и они идут за Ним. Когда Петр возвращается со своей чудесной рыбной ловли, происходит нечто неожиданное. Он не бросается обнять Иисуса, чтобы поблагодарить Его за успешное дело, как можно было бы ожидать; он припадает к Его коленям Он не приближается к Нему, чтобы обеспечить успех, а хочет удалить Его от себя, потому что исполнен страха перед силой Божией. «Отойди от меня, Господи, ибо я человек грешный!» (5, 8). Открывая Бога, человек признает себя грешным, и он действительно знает себя, только когда признает это. Тогда он становится подлинным. Только человек, знающий, что он грешен, и понявший всю чудовищность греха, может понять призыв Иисуса: «Обратитесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1, 15, греч.). Без обращения невозможно идти к Иисусу и к Евангелию. По этому поводу можно упомянуть парадокс Честертона, очень верно рисующий эту ситуацию: святого можно узнать по тому, что он знает, что греховен. Исчезновение чувства Бога в наши дни выражается исчезновением чувства греха, и наоборот: потеря этого знания о себе удаляет человека от Бога. Не впадая в ложную педагогику страха, мы должны были бы все же вновь признать истину речения: Initium sapientiae timor Domini («Мудрость начинается с истинного страха Божия»). Нам нужен этот страх, чтобы научиться подлинной любви и понять, что значит, что Он нас любит и что нам дано Его любить. Этот опыт Петра, Андрея и Иоанна - основное условие апостольства, а значит, и священства. Возвещать обращение - первое слово христианства - может только тот, кто сам познал его необходимость и благодаря этому понял величие благодати.

Мы ясно видим, как среди самых главных элементов духовного пути апостольства выделяется таинственная структура Церкви и священнического служения. Если крещение и исповедь соответствуют опыту греха, то тайна Евхаристии - призыву «придите и увидите», вхождению в жилище Божие. Она является пребыванием Иисуса среди нас в том смысле, о котором раньше невозможно было и предположить. «И увидите»: Евхаристия - это место, где исполняется обещанное Нафанаилу о том, что он увидит «небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих» (Ин 1, 51). Иисус обитает и «пребывает» в Жертве, в акте любви, которым он предается Отцу, и Своей любовью, заменяющей нашу, предает Ему и нас Причастный псалом, говорящий «вкусите и увидите», содержит и такие слова: «Кто обращал взор к Нему, те просвещались» (Пс 33, 6); причаститься Христу - это причаститься истинному Свету, Который просвещает всякого, приходящего в мир (см Ин 1, 9).

Рассмотрим и еще один момент, общий для обоих рассказов. Изобильный улов прорывает сети. Петр и его товарищи не могут справиться с этим. Затем нам говорится, что они позвали товарищей, бывших в другой лодке, помочь им вытащить сети. Когда они сделали это, обе лодки наполнились так, что стали тонуть (Лк 5, 7). Призыв Иисуса есть одновременно и призыв к единению, к syllabestai, как говорит греческий текст, к сотрудничеству, к солидарности и взаимопомощи, к объединению обеих лодок. То же самое мы находим у Иоанна. Андрей не может не сказать о своем открытии, вернувшись после беседы с Иисусом. Он приводит к Нему своего брата Симона, тот приводит Филиппа, который, в свою очередь, зовет Нафанаила (Ин 1, 41-45). Призвание ведет к солидарности. Оно ведет к образованию группы учеников и побуждает передавать другим то, что получено. В каждом призвании непременно содержится и человеческое начало: братство, поддержка и поощрение другого. Размышляя над своим путем, каждый из нас поймет, что вспышка света Божия не проникла в него непосредственно, но нужно было, чтобы каким-то образом другие люди стали посредниками, подтолкнули его. Конечно, призвание прочно, только если человек не довольствуется верой, полученной из чужих рук: «такой-то и такой-то мне сказал»; будучи ведомы и поощряемы братьями, мы находим Самого Иисуса (Ин 4, 42). Обе эти вещи необходимо связаны одна с другой: с одной стороны, вести других, обращаться к ним со словом и передавать то, во что сам веришь, с другой - давать возможность им самим «прийти и увидеть». Мне кажется, что по этой причине нам нужно было бы выказать гораздо больше мужества в образе нашего поведения с другими и не пренебрегать необходимостью следовать примеру других. Такое сотрудничество является частью человеческой стороны веры, одной из ее составляющих. Оно должно давать возможность созреть личной встрече с Иисусом. В этом смысле важно не только вести и приводить кого-либо ко Христу, но и дать возможность понять, каково собственное особое призвание человека, даже если эта особенность совсем не та, что мы предполагали. У Луки эти идеи расширены до общего видения Церкви. Сыновья Зеведеевы, Иаков и Иоанн, названы Koinonoi Симона, что, по всей вероятности, следует переводить как его «компаньоны». Это значит, что все трое представляют собой как бы маленькое сообщество рыбаков, некий кооператив, в котором Петр - глава и первый собственник.

Иисус сначала называет эту группу «Koinonia» (община), сообщество Симона (Петра). Но в момент призвания мирское ремесло Петра превращается в образ будущей и новой реальности. Сообщество рыбаков становится общением в Иисусе. Христиане образуют собой общину этой лодки рыбаков, объединенных чудом благодати, которая дарит им богатства моря после целых ночей безнадежных попыток. Объединенные в этом даре, они останутся таковыми и в миссии.

Святой Иероним дает прекрасную интерпретацию этою названия «ловцы человеков», точно соответствующую внутренней метаморфозе ремесла в видение будущей реальности. Святой говорит, что вытаскивать рыб из воды значит лишать их жизненной среды, обрекать на смерть. Однако вытаскивать человеков из вод мира сего значит высвобождать их из гибельной среды и беспросветной ночи, чтобы дать воздух и небесный свет. Это значит перенести их в среду, где можно жить и которая есть одновременно свет, позволяющий видеть истину. Жизнь есть свет, потому что именно истина, которая одновременно и любовь, питает человека, самую глубину его существа. Конечно, человек, погруженный в воды мира, не сознает этого. Именно поэтому он отказывается от того, чтобы его вытащили. Он, можно сказать, считает себя обычной рыбой, обреченной вне воды умереть. И действительно, смертельная опасность есть. Но эта смерть ведет к истинной жизни, к той, где человеку действительно удается стать самим собой. Быть учеником - значит дать поймать себя Иисусу, Который Сам есть таинственная рыба, сошедшая в глубины вод мира, вод смерти.

Он дает Себя поймать, чтобы мы оказались в Его руках и нашли в себе мужество позволить вытащить себя из вод наших привычек и комфорта. Иисус стал ловцом человеков, потому что Сам спустился в пучину Страстей. Ловцом может быть только человек, отдающий себя, как Он. Но прийти к этому можно, только ступив в лодку Петра, только вступив в общение с Петром. Призвание - не частное дело, это не способ продолжать под свою ответственность дело Иисуса. Пространство его - вся Церковь в целом, которая может существовать только в общении с Петром и, таким образом, - с Апостолами Иисуса Христа.