«Хр-хр-хр!» — раздалось за стенкой и девушка поняла что можно уходить. Она бесшумно встала, надела мягкие кроссовки и, никого не потревожив, перелезла через забор.

Огляделась — кругом ни души — деревня словно вымерла. Ни одна собака не лает, ни в одном доме никто не устраивает пьяных посиделок. Жутковато, конечно, но идти надо. Путь предстоял неблизкий. Дом бабки Серафимы находился на краю деревни и стоял вдалеке от остальных домов, почти вплотную примыкая к лесу.

Полная луна щедро освещала дорогу и Настя уверенно зашагала по улице. Половину пути девушка преодолела без приключений и даже приободрилась. Но когда подошла к колодцу, в кустах с правой стороны послышался какой-то шорох. Настя подпрыгнула от неожиданности и остановилась, всматриваясь в темноту. Больше не раздавалось ни звука, но единственного шороха стало достаточно, чтобы страх начал опутывать девушку своими цепкими пальцами. То, что днём казалось смешными бабушкиными сказками, в лунном свете приобрело совсем другой смысл. Какая-то ночная птица, издав странный звук, вспорхнула с дерева, громко хлопая крыльями. Настя вдруг задрожала мелкой дрожью, вспоминая о противных рожах, которые, если верить рассказу бабушки, кружили вокруг дома Серафимы.

«Глупости, — одёрнула себя девушка, — ничего сверхъестественного на свете не бывает, всему, в конце концов, находится разумное объяснение. «Но в душе пожалела о том, что у неё на шее нет крестика. Дрожь постепенно проходила и Настя пошла дальше. Но чем ближе она подходила к дому Серафимы, тем неспокойнее становилось на душе. Девушка вдруг отчётливо поняла, что совсем не хочет туда идти, к тому же её не покидало чувство что кто-то за ней наблюдает. Теперь в любой тени, отбрасываемой деревьями или забором, в любом звуке Насте чудились непонятные злые существа, от которых исходила опасность. Ругая себя за безрассудство, стараясь не очень громко стучать зубами и засунув руки в карманы, чтобы те поменьше дрожали, девушка шаг за шагом заставляла себя идти к дому. Вот она вышла на окраину деревни, дальше, в нескольких десятках метров начинался лес. Ночью он казался зловещим и уродливым замком злого великана. А вот и изба бабы Серафимы сиротливо пристроилась возле леса. Вид знакомого, почти родного дома немного приободрил. Ещё чуть-чуть и она окажется в спасительном уюте старого помещения, в котором провела так много приятных часов, сидя у печки и слушая захватывающие рассказы. Внезапно со стороны леса раздался длинный, протяжный вой. Волосы на голове у девушки зашевелились. Она шлёпнулась на землю, больно ударившись о какой-то камень, но от ужаса не смогла даже пошевелиться. Глаза превратились в два чёрных круглых тоннеля, Настя не мигая смотрела в ту сторону, откуда донёсся вой, и ждала смерти.

— Не бойся, — прозвучало где-то рядом.

Луна зашла за облака и девушка ничего не видела вокруг себя.

— Кто здесь? — пропищала она, готовясь в любой момент умереть от разрыва сердца.

— Не бойся, это Яшка тебя пугает, он не опасный, у него только голос громкий.

Луна вышла из-за облаков и Настя смогла рассмотреть своего ночного собеседника. В существе, стоявшем перед ней, было от силы метр роста. Густая борода и усы, покрывавшие почти всё лицо, напоминали прошлогоднюю солому, длинные волосы были спутаны до невозможности и торчали в разные стороны. Большой нос и умные с глаза с хитрецой, руки похожи на коряги — непропорционально длинные и узловатые. Одето существо было в лапти, полотняные штаны и широкую рубашку с одним рукавом. Странно, но несмотря на его довольно-таки необычный вид, девушка почувствовала что сейчас можно не бояться.

— Ты кто? — прошептала она.

— Я? — вроде бы удивилось существо, — я — Пенёк, а ты Настя?

— Откуда ты знаешь?

— Я много чего знаю, — ответил Пенёк и вдруг куда-то исчез, буквально растворился в воздухе.

Настя обалдело уставилась в пустое пространство и даже ущипнула себя, проверяя, не спит ли она сейчас в бабушкиной постели.

— Всё нормально, — прозвучало с другой стороны, — я Яшку загнал, чтоб не испугал тебя ненароком.

Пенёк вёл себя так, будто ничего необычного не происходило. Был он юркий, вертлявый и наивно по- детски разглядывал Настю.

— А волосы у тебя светлые, — проговорил он и вдруг улыбнулся с облегчением, — значит не всё ещё потеряно.

Настя не знала что ответить на такую абракадабру, поэтому молчала.

— К Серафиме идёшь?

— Да, — девушка перестала чему-либо удивляться.

— Чего думаешь делать? — деловито спросил Пенёк, присаживаясь рядом.

— В каком смысле? — так же деловито спросила Настя.

— В том самом, — многозначительно изрёк Пенёк и почесал нос.

— А-а, — так же многозначительно протянула Настя, — не знаю.

— Ну и правильно. Спешить в этом деле нельзя, — Пенёк вдруг снял лапоть и стал перематывать онучу.

Настя увидела что вся стопа у этого существа покрыта мхом. Девушка зажмурилась. Сцена выглядела настолько нелепой, что казалось, будто всё это происходит в кино, а не на самом деле. Настя впала в ступор и сама себе напоминала говорящую куклу без чувств и эмоций. Пенёк, тем временем, справился с онучей и решительно встал.

— Ну, всего, как говорится, доброго! — он поднял руку вверх и картинно поклонился в пояс.

— Может, пойдёшь со мной? — девушка просительно подняла на него глаза.

— Не-е, — перепугался Пенёк, — мне Яшку оставить не с кем, и вообще… — в его вздохе присутствовала вся вселенская скорбь.

— А что мне там делать?

Пенёк взял Настю за руку и серьёзно посмотрел в глаза:

— А ты слушайся своего сердца, тогда ничего худого с тобой не случится.

Настя закрыла глаза, а когда открыла, Пенька рядом уже не было. В лесу опять раздался ужасный вой.

— Яшка, — безучастно подумала девушка.

Она поднялась с земли и на автопилоте пошла к дому. Ворота были распахнуты настежь, одна створка покорёжена. Взойдя на крыльцо, Настя остановилась, собираясь с силами, затем решительно толкнула дверь. Из дома на неё повеяло знакомыми запахами свежеструганного дерева, нафталина и смеси трав, которые всегда в огромном количестве сушились под потолком. Нашарив рукой выключатель, девушка включила свет и не смогла сдержать слёз, увидев знакомую обстановку. Кровать, на которой аккуратной стопочкой были сложены подушки, накрытые кисейной накидкой, деревянные лавки, покрытые полосатыми дорожками. Круглый стол и любимый Серафимин сервиз, состоявший из шести пузатых красных чашек в белый горошек и заварочного чайника с отбитым носиком. Настя прошлась по комнате, удивляясь, что за пятнадцать лет, которые она здесь не была, ничего не изменилось. Всё тот же допотопный телевизор, заботливо накрытый салфеткой, стоял на комоде. Старый рассохшийся шифоньер, наверное, ровесник революции и пожелтевшие от времени фотографии на стене. Вот бабка Серафима со своим мужем — крупным усатым мужчиной с ямочкой на подбородке. А вот на этой Серафима сфотографирована во время войны. Ещё совсем девчонка, в белом халате и белой косыночке с красным крестом. Такая худенькая и хрупкая, похожая на мальчишку, с огромными чёрными глазами… Что же всё-таки произошло? Кто и почему забрал тело бабки Серафимы?

Настя принялась методично обследовать каждый сантиметр комнаты, но ничего такого, что могло бы подтолкнуть её к разгадке, не обнаружила. Вдруг откуда-то раздался слабый писк. Девушка прислушалась — писк не прекращался — она прошлась по комнате, стараясь определить откуда он доносится. Звук шёл из старого шифоньера.

«Наверное, это мышка перепутала шкаф с кладовкой и застряла в старых тряпках.» — подумала Настя, но открыть дверцы решилась не сразу. Писк становился всё настойчивее и девушка осторожно приоткрыла одну створку. Ничего не произошло. Тогда она решительно распахнула обе дверцы и завизжала от ужаса. Из шкафа прямо на неё, хлопая крыльями, вылетела огромная летучая мышь. Она беспорядочно заметалась по комнате, налетая на мебель, врезаясь в стены и, наконец, вылетела в открытую форточку.