В ответ смогла только промычать – ни глаза, ни рот слушаться не хотели. Я вернулась в комнату и уселась на диван, не заботясь, проходит или нет гостья. Такие, как она, не пропадут нигде, тем более не заблудятся в знакомой квартире. Гораздо важнее сейчас привести себя в нормальное состояние, заставить мозг проснуться окончательно.

- Так, так… Вот, значит, как ты решила провести отпуск? Обжираться и дрыхнуть? Хочешь превратиться в толстую корову?

Олеся с деловым видом прогуливалась по квартире и совала любопытный нос во все дыры. Даже на кухню умудрилась заглянуть и провести мини экспертизу на предмет, что я обедала.

- Опять борщом объедаешься? Да еще летом…

Она остановилась напротив меня, вся такая фигуристая, с блондинистыми локонами, голубыми глазами и курносым носом. Чем-то она напоминала мне Мерилин Монро. Не столько внешностью, сколько повадками: вилянием бедрами, жеманными улыбками. Хотя, внешне она тоже явно пыталась подражать великой актрисе.

- Ты меня воспитывать, что ли, пришла? Хотя, молодец, что пришла. А то я бы до ночи проспала.

- То-то же, скажи спасибо.

Олесе надоело бродить туда-сюда, и она с королевской грацией опустилась в кресло, правда, тут же расслабилась и откинулась на спинку, вытянув ноги.

- Устала, жуть. Есть хочу, тоже жуть. А еще, как бешеная собака.

- Что случилось-то? – поинтересовалась я.

Честно говоря, интереса не было. Олеся все время с кем-нибудь ссорилась на работе, кроме меня, пожалуй. Ее сварливый характер мало кто мог вытерпеть, как и желание нравиться всем мужчинам без исключения. С женской половиной нашего большого коллектива отношения у нее точно не складывались. Наверное, со мной она ладила только потому, что я до такой же степени не интересовалась мужчинами, как она интересовалась.

- Да, грымза наша придиралась весь день, - махнула она рукой, не собираясь развивать эту тему. Грымзой она называла начальницу. По правде говоря, в этом вопросе я была с ней солидарна, да и не только я. Таких вредных теток еще поискать. – Лучше объясни, почему так тухло выглядишь?

- Настроения нет.

Как еще можно ответить? Рассказать ей, что внезапно поняла, как несчастлива? Заранее предвижу реакцию Олеси: или начнет высмеивать, или воспитывать. А мне это надо?

- Вымой голову.

- Зачем? – Я потрогала волосы. В отличие от Олеси, я их не завивала, а выпрямляла и красила в ярко-рыжий цвет. Кто-то умный сказал, что так веснушки менее заметны. А меня последними природа щедро одарила, не поскупилась. – Вчера, вроде, мыла.

- От депрессии помогает, говорят…

Олеся отвечала машинально. Она уже обнаружила конверт, который я достала из почтового ящика, бросила на стол, не распечатывая, и благополучно забыла.

- Люсь, а что это, а? – спросила Олеся, повернувшись в мою сторону и подняв вверх конверт.

- Не знаю. Какое-то письмо, - пожала я плечами.

- И тебе не интересно? – Она вытаращила и без того огромные глаза, жирно подведенные черным карандашом.

- Да, просто, я забыла про него. И там все не по-русски…

- Люсь, оно из Италии, - не слушая меня, продолжала Олеся. Голос ее зазвучал благоговейно.

Так случалось всегда, когда речь заходила об Италии. Это тайная страсть Олеси, о которой знала только я. Пять лет назад она отдыхала в Римини, именно тогда и влюбилась в Италию. Бредила ею настолько, что записалась на курсы итальянского языка. Три года училась и сейчас говорила на нем свободно. Чтобы не потерять навыки, посещала дискуссионный клуб по выходным. Каждый год собиралась поехать туда, но все время что-нибудь мешало. В прошлом году Олеся настояла, чтобы я тоже сделала себе загранпаспорт. Только, воспользоваться им мне пока так и не посчастливилось.

- Можно, я его открою? – чересчур вежливо поинтересовалась Олеся.

- Конечно!

Она аккуратно оторвала тоненькую полоску от конверта. Немного помедлила, прежде чем достать содержимое. Смешно наблюдать за ней. Она на самом деле верит, что держит в руках кусочек Италии.

Олеся достала сложенные бумаги. Странно, но я даже не испытывала любопытства, что в них. Все еще ощущала сонливость. Вредно спать на закате. Из стопки выпало что-то, похожее на фотографию. Олеся наклонилась, подняла, внимательно рассмотрела карточку и отложила. Потом развернула письмо и принялась читать.

Тут уже и я почувствовала интерес. Переместилась с дивана в соседнее кресло и взяла фотографию со стола. Какой-то дом. Рядом пальмы. Так себе, ничего особенного.

- Едрит твою налево! – Олеся всегда так выражалась, если находилась на эмоциональном пике, в те моменты, когда мат неуместен. – Ты знаешь, что это? – Она кивнула на фото.

- Представления не имею.

- Это твой дом.

- В каком смысле?

Что-то сообразительность подводила меня основательно. Как ни старалась, ничего понять не могла.

- Этот дом принадлежит тебе по завещанию, оставленному… Сейчас гляну. – Она уткнулась в письмо. – Михаилом Савельевым. Родственник твой?

- Без понятия.

- Люсь, тут написано, - она потрясла перед моим лицом письмом, - что тебе следует приехать в Лампедузу и вступить в права владениями наследством.

- В лампе… что?

- Лампедуза, темнота. Это остров такой в Средиземном море, южнее Сицилии…

Олеся превратилась в сгусток мыслей – сидела, сосредоточенно глядя в одну точку, и тарабанила по столу пальцами. Она всегда так делала, когда что-то сильно заинтересовывало ее. Жаль, только, такие моменты приходилось наблюдать не часто. Заинтересовать ее – дело сложное, обычно она все уже знала, ничему не удивлялась и, как следствие, ни во что не вникала. Она даже сама о себе говорила: «Удивить меня сложнее, чем укусить себя за локоть».

Я воспользовалась минутной передышкой и тоже задумалась. Скорее всего, письмо по ошибке адресовано мне. Правда, на конверте мой адрес и фамилия, но это тоже может быть ошибкой. Мало ли Савельевых? Фамилия достаточно распространенная. В письме речь идет о наследстве, значит… А что это значит? А то, что мне следует отнести его в соответствующие органы, чтобы оно вовремя нашло адресата…

- Так! Решено! Мы едем туда! – прервала мои размышления Олеся.

- Куда?

- В Лампедузу.

- Олесь, это ошибка, я уверена. – Старалась говорить спокойно, чтобы смысл сказанного дошел до подруги. – Я не знаю никакого Михаила. У меня нет родственников за границей. Письмо попало ко мне по ошибке.

- Ну, естественно! Почему-то я не удивляюсь, когда слышу такое от тебя, - ухмыльнулась Олеся. – Конечно, ошибка. С тобой же каждый день происходят такие недоразумения, все время приходят письма с сообщениями о наследстве.

- Олесь, не ерничай. Я же серьезно. Я теперь думаю, куда податься, чтобы письмо нашло хозяина... Слушай! – внезапно осенило меня. – А, может, кто пошутил так неостроумно?

- Да? Тогда, этот шутник живет именно в Лампедузе. Вот, тут и адрес конторы есть и штамп тоже ихний.

Ну и что! Есть же компьютерные программы специальные. Можно любой штамп сделать, даже такой. Правда, кому нужно так шутить? И смысл шутки? Глупость какая-то.

Начинал раздражать стук пальцев Олеси по столу. Сама ситуация выводила из себя. Не люблю не понимать чего-то до такой степени.

- Олесь, перестань уже! О чем ты так сосредоточенно думаешь?

- Я думаю, где нам взять деньги на поездку. В отличие от некоторых, я понимаю, что придется очень постараться. – Она посмотрела на меня, как на досадную помеху плавному течению ее мыслей.

- Да, какие деньги?! Сначала нужно все выяснить.

- Ага, - кивнула она, вставая с кресла. – Выясняй. Флаг тебе, как говорится… А я уже придумала. Деньги можно занять у Славика. Он – мужик богатенький, да и бывшим одноклассницам не откажет.

В школьные годы, мы здорово дружили с ним и сидели на соседних партах. Есть такие парни, что легче сходятся с девчонками, чем с мальчишками. Вот Славик именно такой. Мы даже называли его подружкой. После окончания школы он сделал стремительную карьеру и сейчас занимал должность заместителя министра по образованию и жил в Москве. У меня отношения с ним оборвались, а Олеся продолжала общение, и меня ругала, что теряю связь с нужными людьми.