Древние не нуждались, конечно, а таких широких улицах, как у нас, потому что у них не было современных видов транспорта, требующих простора. Можно представить себе, однако, в какой водоворот с постоянными несчастными случаями должны были при оживленном конном движении превратиться эти узенькие улочки. Поэтому всякая езда по улицам в дневное время была запрещена — ездить разрешалось только ночью. Таким образом, улицы оказывались днем в распоряжении одних пешеходов, и это сразу же делало их безопасными и в значительной степени уменьшало уличную давку. А так как в обычаях тех времен было или ходить пешком, или передвигаться на носилках, то такое запрещение никого не обижало и не несло с собой никаких неудобств.

Несмотря на их узкость, улицы в Помпеях могут быть названы вполне благоустроенными: они почти все вымощены и снабжены тротуарами. Это — старая традиция городской жизни Италии. Раскопки показали, что уже в VI в. до н. э. в городах имелись мостовые с тротуарами и что мостовую в определенных местах пересекали ряды высоких камней для перехода с одной стороны улицы на другую. В Риме начали мостить улицы с начала II в. до н. э. (в 174 г. вымостили Капитолийский склон), и такой крохотный городок, как Алетрий, получил мостовые около 120 г. до н. э. В Поццуолах найдены остатки мостовой, сделанной во времена Суллы. По закону Цезаря, регламентировавшему вопросы городского благоустройства, улицы вообще полагалось мостить. Помпеи были замощены уже после Суллы, но когда — в точности не известно. В двух местах на плитах из туфа, уложенных по краю тротуара, видимо при ремонте, выбита пометка, которая в переводе гласит: «с 1-го квинтилия». Квинтилий (пятый месяц римского года, который в древности начинался с 1 марта) с 44 г. до н. э. был переименован в «июль» в честь Юлия (Iulius) Цезаря; следовательно, улицы в Помпеях были вымощены еще до Цезаря.

Материалом для мостовой в Помпеях служили многоугольные плитки, высекавшиеся из лавы; их тщательно пригоняли одну к другой, и, если между ними оказывалось хоть маленькое отверстие, то его засыпали мелким щебнем или вгоняли туда железный костыль.

По обеим сторонам мостовой шли тротуары, ширина которых варьирует обычно приблизительно от 1 до 2 м. Тротуары приподняты над мостовой иногда очень значительно (до 1 м). Сделано это для того, чтобы дождевые потоки, заливавшие улицы осенью и зимой, не могли добраться до тротуаров, а чтобы пешеходу не приходилось переправляться вброд через затопленную мостовую, через нее перекинуты своеобразные мостки: положено несколько больших плоских камней (иногда три, иногда пять, в очень узких улочках — по одному) одинаковой высоты с тротуарами. Находятся они один от другого на таком расстоянии, чтобы колеса повозок могли свободно пройти между ними. Тротуары окаймлены по краю широкими (0,3–0,4 м), отвесно поставленными глыбами из туфа или известняка; за ними идет плотно убитая земля, иногда присыпанная просто песком, а иногда вымощенная кирпичом или каменными плитками. Некоторые тротуары сделаны из гипсового цемента, смешанного с толченым кирпичом, и в этой массе камешками или разноцветными кусочками битого мрамора выложены различные узоры.

Такое разнообразие объясняется тем, что починка и забота о хорошем состоянии мостовой и тротуаров лежали на обязанности горожан: каждый домовладелец должен был смотреть за участком, прилегающим к его дому. Повинность эта была не из легких, и помпейские горожане справлялись с ней в меру своих сил, кто как мог и успевал; случалось поэтому, что на одной и той же улице в одном месте мостовая находится в безукоризненном состоянии, а тут же рядом в отвратительном. Городские власти имели право производить ремонт, сдавая его с подряда и заставляя нерадивого гражданина уплачивать требуемую сумму. Впрочем, судя по состоянию мостовой, они в Помпеях далеко не во всех случаях пользовались этим своим правом.

На холме из окаменевшей лавы, на котором стояли Помпеи, не журчало веселых ручьев. С водой здесь было плохо: люди должны были рыть колодцы и собирать дождевую воду, для чего почти в каждом доме имелась цистерна. Что значило в Помпеях вырыть колодезь, об этом красноречиво рассказала следующая счастливая находка.

В один из апрельских дней 1928 г. несколько рабочих были заняты около Везувиевых ворот обычным для Помпей весенним делом — выпалыванием травы, упорно пробивающейся между плит всюду, куда доходит солнечный свет. Они сняли плиты, лежавшие на полусгнившем деревянном перекрытии и обнаружили глубокий, не засыпанный землею колодезь. Глубина его вместе с водой, которой всего 3,5 м, равняется 38,25 м. Если бы этот колодезь вынуть из земли и поставить на ее поверхности, то он подошел бы под крышу современного шестиэтажного дома (рис. 3).

Выражение «рыть колодезь» для Помпей не подходит. В этом каменистом грунте колодцы не рыли, а прорубали. Прорубить напластования различных каменистых пород на глубину почти 40 м требовало и громадных усилий и высокого технического мастерства. Обнаруженный в 1928 г. колодезь проходит, между прочим, через два слоя лавы, выброшенных Везувием еще во времена доисторические: один толщиной 10,7 м, другой — 5,1 м. Оба они состоят из крупных кристаллов такой крепости, что вырубить в них стенки колодца прямо по отвесу оказалось совершенно невозможным. За последним слоем лавы лежит слой пепла и мелких камешков (тоже следы доисторической деятельности вулкана), а за ними идет пласт желтого и пласт серого туфа. Во всех породах, исключая лаву, стенки проведены совершенно прямо, а в слоях туфа они отделаны и выглажены резцом. Колодезь идет несколько расширяясь книзу: диаметр его у воды 2,5 м, у поверхности земли 2,07 м. На расстоянии около 3 м до уровня земли стены его обложены брусками из местного известняка, среди которых иногда попадаются кирпичи из лавы и туфа. На одном из таких туфовых камней имеется значок, который неоднократно встречается на таких же туфовых камнях в той части городской стены, которая была сложена, надо полагать, в III в. до н. э. К тому же времени, вероятно, относится и наш колодезь. В то время, когда из него брали воду, он был, разумеется, обведен стеной и над ним была устроена сводчатая крыша, как над другим таким же колодцем, обнаруженным недалеко от Геркуланских ворот.

Найдено было еще несколько колодцев, из которых одни находились в частном, а другие в общественном пользовании. Все они очень глубоки (в самом мелком до воды 21,75 м) и все пробиты в крепких каменных породах. Чтобы справиться с такой работой, надо не только быть умелыми каменотесами, знающими, как подчинить своей воле любой камень, но надо также представлять себе геологическое строение того участка, где был расположен город, и уметь бороться с опасностью «дурного воздуха», который всегда подстерегает людей, работающих в вулканической подпочве. Этот тяжелый, соединенный с риском для жизни труд далеко не всегда, однако, давал желанные результаты.

Рис. 3.

Химическое исследование колодезной воды в Помпеях показало, что она чиста бактериологически и химически, вполне пригодна для мытья и поливки, но отнюдь не отличается свойствами хорошей питьевой воды: она слишком жестка, содержит очень много солей, кисловата на вкус и неприятна на запах. По выражению ученого-химика, производившего ее анализ, «воду эту без вреда для здоровья можно пить только иногда, при отсутствии воды, не столь насыщенной солями». Неплохой питьевой водой являлась для Помпей дождевая. Но часто ли идут в Помпеях летом дожди?

Иными словами, чтобы обеспечить себя действительно хорошей питьевой водой, помпейцам надо было откуда-то провести ее, нужен был водопровод. Италийцы были знатоками водопроводного дела и большими мастерами в этой области. В Риме первый водопровод был проведен в 313 г. до н. э.; в городе и доныне действуют несколько водопроводов, «сработанных еще рабами Рима». Жители Пуццол и сейчас еще пользуются водопроводом, линия которого в некоторых частях проложена еще во времена республики. Уже во II в. до н. э. водопровод имелся в таких маленьких городках, как Анций и Алетрий. Помпеи сильно задержались с проведением водопровода: это было осуществлено только в I в. до н. э., может быть, уже во времена Августа. Воду надо было вести издалека, и у города, по-видимому, не хватало средств, чтобы справиться с этой работой самостоятельно. Когда стали строить большой акведук, начало которого находится километрах в 20 восточнее Нолы (около современного городка Авеллино) и который должен был, обойдя Везувий с севера, пройти к Неаполю, Путеолам и дальше на запад, помпейцы воспользовались случаем и в каком-то месте отвели от него водопроводную линию к себе в город. Она входила в город около Везувиевых ворот; место ее вхождения, равно как и главные артерии помпейского водопровода, до сих пор еще раскопками не установлены.