Стало быть, эти ценности не кажутся им чем-то существенным.

Иначе как можно было по собственной воле и в угоду бессовестным и бездушным политикам отказаться от Пушкина и Лермонтова, Чехова и Толстого, Есенина и Высоцкого, признав их чужими вместе со всей русской культурой?! Как можно было лишить этого богатства своих потомков?!

Как можно было в 1991 году поддаться на посулы свинообразного соблазнителя и продать великое прошлое своей родины, а заодно и свою душу: променять все это на те блага, которые обещал населению Украины Народный Рух в подлой своей листовочке, врученной каждому голосовавшему накануне злосчастного референдума?!

Это значит, что все продавшие и променявшие (по результатам голосования — 90.3 %), живя в стране, которая прежде называлась Русь, затем Россия, а после Советский Союз — не были привязаны к ней сыновней любовью, не были духовно вовлечены в те великие события, которые в ней совершались, не дорожили великим ее достоянием и не страдали от ее несовершенств… Выходит, они не были подлинными хозяевами в своей стране, каковыми все их считали, а были лишь хитрыми и лукавыми рабами, которые все время притворялись и ждали только случая, чтобы продать свою страну, ее прошлое, настоящее и будущее за какие-то блага…

Забавно, что весь этот предательский торг был обставлен и оформлен как восстание против «московского рабства» — то есть, совершая свой рабский поступок, они почему-то решили, что теперь-то они не будут рабами…

В любимом народом фильме «Место встречи изменить нельзя» Владимир Высоцкий, исполнявший роль капитана Жеглова, сказал такие слова: «Если есть на свете Дьявол, то он не козлоногий рогач, а Дракон о трех головах, — и головы эти: Хитрость, Жадность, Предательство — и если одна прикусит человека, то две другие доедят его дотла».

К несчастью для Украины, все перечисленные качества — хитрость, жадность, предательство — были сполна проявлены украинской «элитой» в той цепи позорных и преступных деяний, которые были совершены ею в 1991 году, и затем освящены всенародной поддержкой на декабрьском референдуме. Последнее, к сожалению, означает, что мотивы, по которым совершались эти деяния, нашли поддержку и в массовом сознании.

Кстати, названные качества, присущие нашей «элите», были впоследствии проявлены ею и во внутренней политике новоиспеченного государства — что в полной мере отразилось на всех сферах его жизнедеятельности.

Вспоминая сегодня 1991 год, многие, оправдываясь, указывают на то, что украинцев исключительным образом одурачили. С этим спорить, увы, не приходится, однако одним обманом суть дела не исчерпывается.

У братьев наших — белорусов — все-таки вышло иначе…

Справедливости ради нельзя не отметить, что украинцы при первой же возможности проголосовали за кандидата в президенты, изображавшего из себя, в период предвыборной кампании, сторонника всяческого сближения с Россией. Другое дело, что добравшись до власти, их избранник обещаний своих не сдержал, поступив с избравшим его народом как обыкновенный «кидала»…

И все-таки, в новейшей украинской истории большую роль сыграла определенная предрасположенность украинцев ко всякого рода отступничеству. Вероятно это связано с тем, что предкам нынешних украинцев выпало судьбою длительное время находиться на пересечении цивилизационных путей. И слишком зависеть от внешних обстоятельств, которые, как правило, оказывались сильнее них. В конце концов они вынуждены были подстраиваться под эти обстоятельства, затем научились находить выгоду при любых обстоятельствах, так как обстоятельства часто менялись; и постепенно привыкли ориентироваться прежде всего на выгоду…

Укоренившаяся в украинцах привычка ставить превыше всего меркантильные интересы, привела к закономерному результату — к духовной их деградации. Признаком угрожающей стадии этой деградации может служить и то, что после учиненного на этой земле больше десяти лет назад геополитического переворота — украинцы на всех выборах разделяются отнюдь не по отношению к этому глобальному событию, совсем как будто его и не заметив. Они, вместо этого, всякий раз делят свой «выбор» между множеством персонажей, отличающихся друг от друга лишь внешним видом и темпераментом, но не своей позицией — и, в первую очередь, по упомянутому роковому вопросу… (Показательно, кстати, что и наша «свободная» и вездесущая пресса, привыкшая срывать все завесы (не говоря уже об одеждах) — тоже умудряется «не замечать» этого главного вопроса. Ее любопытство в этом направлении не простирается дальше бесконечного выяснения того, кто из власть имущих сколько украл…)

Сегодня можно уже говорить о постепенном превращении бывшей части великого народа — в безликую «биомассу», с которой можно проделывать все что угодно…Тот печальный факт, что этому русскому, прежде, народу менее чем за сто лет удалось поменять его национальное самосознание, является залогом того, что теперешние «украйинци», в принципе, могут позволить превратить себя, если потребуется, и в турок, и в китайцев, и во все, что угодно…

Впрочем, не только «хитрость, жадность и предательство» малороссов привели к расколу прежде единой и великой России на две неполноценные и, по большому счету, нежизнеспособные части. Ради достижения этой цели многие люди жертвовали благополучием, терпели лишения, а некоторыми из них был проявлен подлинный героизм.

Идеолог самостийничества Донцов в свое время сокрушался, что среди малороссов преобладает тип Санчо Пансы и ощущается нехватка Дон Кихотов. При всем этом нельзя не признать, что в деле превращения Украины в то, во что сегодня она превратилась, не обошлось и без своих «дон кихотов».

Поэтому, было бы большой ошибкой утверждать, что борцы за независимость Украины руководствовались в своей борьбе исключительно меркантильными соображениями. Подобного рода «критику» лучше оставить для коммунистической пропаганды, любящей выискивать материальную заинтересованность, скрывающуюся за отстаиванием тех или иных политических позиций (впрочем, по-другому что-либо объяснять коммунистическая пропаганда и неспособна). Безусловно, среди тех, кто в разные годы боролся за независимость Украины и тех, кто поддерживает ее теперь, немалую часть составляют люди идейные (и только с ними, кстати сказать, имеет смысл вести полемику).

Однако, прежде чем с пафосом воскликнуть «слава героям!» — вдумаемся, против чего в первую очередь направлен героизм этих идейных людей.

Без сомнения, главным объектом, в противостоянии с которым наши герои шлифовали и продолжают шлифовать свои завидные качества, является Россия. Вспомним хотя бы, с каким неподдельным «скрежетом зубовным» произносят в стане украинствующих слова: «Москва», «царат», «сусидня дэржава», «мова инозэмнойи дэржавы» и т. д.

В связи с этим хотелось бы еще раз внимательно вглядеться в объект столь искренней ненависти.

Поэтому, в дополнение к помещенному в предыдущих главах утверждению о гибельности для украинцев разрыва с Россией и русской культурой, есть, видимо, смысл более подробно остановиться на том, в чем же состоит главное значение, отличительная особенность и всемирная роль той России, от которой отреклись украинцы.

Значение это состоит в том, что в сегодняшнем «христианском» мире Россия — едва ли не единственное государство, чью национальную идею можно хотя бы отдаленно соотнести с христианскими принципами. Это важнейший в мире оплот Православия и христианства вообще. Русская цивилизация (отдельные ее элементы) пока еще сопротивляется (имеет стремление и потенциал к такому сопротивлению) всемирному наступлению новой «религии», бог у которой — Доллар.

Остальные «христианские» государства давно уже исповедуют «религию» национального эгоизма, ничего общего с христианством не имеющую. Эта «религию» представляет собой приспособленную к «местным условиям» ветхозаветную поведенческую установку, касающуюся отношения богоизбранного народа к остальным. По сути же она мало чем отличается от этических представлений того самого дикаря, который полагал, что добро — это когда ему удастся украсть жен и коров у соседа, а зло — это когда сосед украдет жен и коров у него. Область, на которую распространяется национальный эгоизм нынешних «христианских» стран существенно варьируется: если у одних она вынуждено (до поры) ограничивается собственной территорией, то у других — к примеру, у США — она простирается на весь мир, включенный в сферу «жизненных интересов».