— Не переживай, Евгений! Фатима выехала из той проклятой квартиры. Она со своим мужем живет сейчас на его территории.

— Галина, у твоего мужа враги были?

— Ты чего такое говоришь? Он добрый был.

— Или очень добрый, — обронил Евгений и посмотрел на заснеженные ели за окном.

— Галина, а как обстоят дела у твоей второй дочери? — спросил Евгений.

— Люба не моя дочь!

— Я думал, она твоя, у вас и рост одинаковый.

— Любу привел Семен Семенович из-под земли, точнее из перехода подземного. Он добрый. Мы вообще тогда только поженились, я в институт поступила. А он привел домой маленькую девочку. Шли девяностые годы. Ее отец задолжал кому-то или проигрался в пух и прах. К ним пришли два мужика домой, которые расстреляли ее родителей. А Люба в шкафу под одеждой просидела, ее не заметили.

— Она одна жила?

— Нет, у нее есть тетка, она в подземном переходе цветы продает.

Евгений с изумлением посмотрел на Галину, у него слов не было от подобной цепи совпадений.

— Не удивляйся, она от своего родного отца переняла любовь к азартным играм. Когда Семен погиб, она ведь проигралась до долгов! А Семена она как отца любила. Его смерть очень переживала.

— А почему она не с теткой живет?

— Тетка личность странная, если не сказать больше.

— Но сейчас Люба взрослая женщина. Замуж не собирается?

— Есть у нее один строитель, он сварщиком на стройке работает. Кстати, ученик Семена.

На этом месте Евгений сел, закрыл рот рукой, крякнул:

— Что-то в горле першит.

— Я тебе чаю налью.

— И она слоняется без квартиры, когда есть своя квартира?

— Евгений, все перемелется, но не сейчас. Пей чай. Семен боялся за Фатиму и не хотел, чтобы она жила в своей квартире.

— А кого он боялся?

— Не знаю! — крикнула Галина и уткнулась лицом в плечо Евгения.

Евгений понял, что он тоже не знает ответа на все вопросы этой истории. Итак, он стал жилеткой для слез. А голова у него для чего? Все люди из этой истории друг с другом связаны и судьбой повязаны. У него впервые возникла мысль, что сварщик Семен, баянист Юрьевич и родители Любы — звенья одной цепи. Но какой? Чем и кому они навредили? Еще он понял, что через подземный переход ему идти не хочется. А надо бы посмотреть, что там делается.

И он пошел в переход, прошел его и никого не нашел. Люди шли из электрички целой толпой, но никто не играл и не продавал. Он пошел к новым домам, но и там строителей не было. Все невольные свидетели трагических событий исчезли с его пути.

Что он знал? Что родители Любы были убиты много лет назад, Семен Семенович погиб год назад, а баянист повесился вообще недавно. Вот! А сам ли погиб Семен? Сам ли повесился баянист? Куда делась баба в цветном платке? Ее не было в переходе. А если убийца родителей Любы был в местах отдаленных, там, где вместо асфальта деревянные доски? Почему нет? Значит, убийца вышел на свободу год назад и убрал второго отца Любы?! Чем провинился баянист? Он жил с теткой Любы, то есть был ей дядей…

Так, а на свете жил бедняк. Кто этот мститель? В голове Евгения стало пусто. Он испугался не на шутку! Ведь теперь он гражданский отчим Любы! Ему стало страшно! И надо ему было искать даму через Интернет?! Что делать? Куда бежать? Кого бояться?

В голове возник образ строителя в синей куртке, похожей на ватник. Так молодой человек Фатимы находится под ударом? Евгения заклинило, он уже не боялся за себя — боялся за незнакомого парня-сварщика. В памяти возникли слова Галины, что Фатима и ее парень живут в квартире Галины, куда Семен не пускал их жить!

Елку на площади собрали до конца. В витринах магазинов появилась мишура с подсветкой. Новый год приближался. Галина не любила горевать, на работе по Интернету она заказала четыре билета в театр и через банк заплатила. Она хотела, чтобы дочки со своими парнями развеялись от грустных мыслей. Но Люба отказалась идти в театр, сославшись на плохое самочувствие. Поэтому Галина предложила Евгению пойти с ней в театр. Он обрадовался такому предложению, узнав, что в театр придет Фатима со своим молодым сварщиком.

Все четверо сидели в одном ряду. Евгений сидел как на иголках. Он спиной ощущал холодок чужого взгляда. Рядом с ним сидел молодой сварщик. Ему казалось, что они оба затягиваются одной петлей. Он чуть не закричал от воображаемой реальности. В полусумраке зала он чувствовал свою погибель.

Евгений не мог смотреть на сцену, либо смотрел, но ничего не понимал. Ему хотелось оглянуться: казалось, что за ним сидит мужик в куртке, похожей на ватник. Но этого быть не могло — в теплом театре не сидят в рабочих куртках.

До его плеча дотронулась чья-то рука. Евгений весь передернулся от страха. Он невольно посмотрел мельком на Фатиму, и сзади его по шее ударили торцом ладони. Он вжался в кресло. Ему захотелось сползти на пол, но он повернул голову назад в ожидании удара. Перед ним сидела баба с цветным полушалком на плечах. Она прошипела ему на ухо:

— Не заглядывайся на мою Фатиму!

Евгений вздохнул с облегчением: за его спиной сидела охрана в лице бабы в полушалке. Поговорить с Фатимой и ее парнем ему не удалось.

На следующий день он подумал, что все страхи и проблемы он выдумал. Нет никакой для него опасности.

Мужик в синей куртке под ватник работал на стройке больше года крановщиком. Звали его Зураб. С виду он был обычный человек, но иногда быстро становился злым или, точнее, озлобленным. К этому привыкли и не особо замечали те, кто с ним работал. Семен Болт чаще других с ним разговаривал за жизнь в минуты затишья. По работе они мало пересекались, а поговорить могли.

Случайно, под выпитую водку по поводу собственного дня рождения, Зураб разговорился. Он рассказал Семену, что работал на золотом прииске бульдозеристом. Однажды его сменщик взял отгул. Зураб остался один. Был момент во время короткого обеда, когда бульдозер не работал, он чуть было не уснул.

Зураб никогда не спал в обед, а тут его сморил странный сон. Он прикорнул, потом чутьем волчьим почувствовал что-то странное. Он краем глаза посмотрел в окно и увидел, что ему два мужика почти под острие бульдозера бросают нечто блестящее. Он подумал, что ему это снится, и сделал вид, что спит и ничего не видит.

Выходить и брать дары людей он не стал, а выждал, когда сеятели золота ушли, и приступил к работе; естественно, что он взял в ковш бульдозера то, что ему подбросили. В ковше лежали огромные слитки золота. У Зураба возникла мысль, что слитки искусственные, потом он эту мысль отбросил.

Один слиток весил больше десяти килограмм, еще пять слитков были весом меньше килограмма. Слитки он завернул в промасленную тряпку и спрятал в кабине бульдозера. С собой ценный груз он не понес. Вскоре Зураб золото перепрятал и стал мечтать о новой жизни.

В это время уже летело сообщение в министерство от неизвестного человека, что найден самородок, достойный выставки, но его дальнейшее нахождение неизвестно. Приехали на прииск сыщики, которые искали эти самородки.

Но никто не догадывался, что самородки спекли умельцы для поднятия цены на золото. Задача заказчика была простая: надо было сделать золотые самородки, потом добыть их из земли и подбросить на столичную выставку в качестве самородков.

Зураба взяли с самородками, когда он по простоте душевной пытался их вывезти на большую землю. На это и рассчитывали заказчики этого проекта. Его посадили. Самородок выложили на главной выставке страны, потом его убрали на склад, откуда он исчез в неизвестном направлении.

Родители Любы работали на золотом прииске. Они участвовали в изготовлении ложных самородков, поэтому их и убили.

«Семен был многогранным человеком с техническим образованием, он мог разработать комплект мебели, он мог работать за токарным станком, он владел навыками сварщика. Еще он был безмерно влюбчив, но на все есть предел», — так с грустью вспоминала о втором муже Галина.

Кожаные удлиненные куртки обтягивали стройные и тонкие фигуры. Волосы легкими волнами лежали на плечах. Красивые ноги, обтянутые сапогами, были частично видны, где-то между сапогами и курткой. Девушки с хохотом бросили свои дорогие, черные сумки и стали стягивать кожанки. Возгласы радости и возмущения сменяли друг друга.