Прежде чем мы, так или иначе, определим нашу политику относительно России-уходить ли нам оттуда или нет-необходимо знать, связаны ли мы какими нибудь обязательствами с русским народом и, если связаны, то какими. Какого они свойства-морального, военного или политического?

К концу 1914 года, когда наши армии, отступая, катились к Марне, и будущее Европы и нашей империи висело на волоске, к России были обращены отчаянные призывы английских государственных людей, а еще больше со стороны самой августейшей власти с просьбой броситься к нам на помощь и спасти нас от разгрома. Этот призыв был поддержан нашим общественным мнением, а также рабочими, и через нашу прессу произвел глубокое впечатление на русский народ. Русское правительство, не взирая на свои военные планы, двинуло частично мобилизованные полки для стремительного налетана Восточную Пруссию, что непосредственно повело за собой ослабление германского нажима на западе и сделало возможной победу на Марне. Спешно мобилизованные, плохо экипированные, недостаточно хордшо управляемые, эти легионы, составлявшие русскую кавалерию, стали добычей более совершенной прусской машины. Русское правительство никогда не осмеливалось сказать своему крестьянству, сколько погибло людей от страшных взрывов и холодных Мазурских болот в этом доблестном порыве спасти своих друзей. Спасая Париж, Россия потеряла столько народа, сколько все другие союзники вместе за этот первый год войны.

Россия продолжала сражаться и мобилизоваться вплоть до 1917 года, собрав к этому времени огромную армию свыше двенадцати миллионов человек. Династия Гогенцоллернов и ее

военные еоветники пришли к заключению, что скоро будет невозможно сдержать этот людской поток обыкновенными военными мерами, и, хорошо понимая психологию русского народа, через своих династических и административных агентов решила начать подкоп под нравственную стойкость русского народа. Германские «Черные книги» употреблялись не только против британских политических вождей. Не приходится удивляться быстрому распространению среди русских подозрительности и недоверия по отношению к военным и гражданским властям, если мы вспомним, что такая же приблизительно пропаганда влияла на отправление правосудия в Англии. Русский народ остался верен своим друзьям, деморализация и разложение началось с верхов, просочившись постепенно до самых низов общества.

Если дело союзников было брошено, то это было дезертирством правящего класса, а не народа или его армии. Германская измена подточила самую верхушку и таким образом разложила великую нацию, которую она никогда бы не могла завоевать.

Расстроив русскую военную машину, Германия послала своих агентов продолжать беспорядок и предупредить восстановление порядка. С русскими она заключила Брест-Литовский мир, распространявший германское завоевание на Восток• Договор большевиков являлся не меньшей опасностью и для Европы, так как подчинял германскому военному влиянию воинственное население в сто восемьдесят миллионов.

Британский экспедиционный отряд в июне 1918 года был направлен в Сибирь, имея целью помочь русскому обществу организовать национальное правительство и восстановить русский фронт: т.?е., сделать Россию способной защищаться от нападений Германии и ослабить немецкие военные силы" на западном фронте, где в это время снова начались удары молотом в стены Парижа. Экспедиция была одобрена всеми партиями и патриотами в Англии, и единственное замечание относилось к тому, что она запоздала. Советская власть, следуя австро-германским директивам, выпустила австрийских и немецких военнопленных, вооружила их и сформировала из них ужасные армии, имевшие двойную задачу, поддержать власть Советов в Москве и распространить герман-

Союзная интервенция в Сибири. (1/а) И

ское господство над беспомощной мирной союзной державой. По указаниям Антанты были организованы анти-болыиевист-ские правительства, которым была обещана безграничная помощь союзников для обратного завоевания территории. Именно на основании этого соглашения адмирал Колчак отбросил германских наемников за Урал и начал ждать у Вятки подхода союзных сил от Архангельска для совместного движения на Петроград. Увы! Он тщетно ждал семь долгих месяцев; союз-нйки не появились! После того как он издержал последнюю унцию своей энергии и был так близок к окончательной победе, мы покинули его на полдороге. Почему?

Угроза для наших армий во Франции исчезла; там перестали, я полагаю, ощущать настоятельную потребность в восстановлении русского фронта, хотя возможность такого восстановления заставила держать расформированные немецкие силы вблизи .русской и украинской границ. Колчак и его доблестный сотоварищ Деникин служили намерениям Антанты. Ленин и Троцкий системой террора и убийств возбудили энтузиазм в одинаково настроенных компатриотах стран Согласия. Эти компатриоты стали шуметь на выборах. Восстановление порядка в России для того, чтобы дать возможность русскому народу установить у себя чистую демократию и избавить его от кошмара необузданной анархии, хотя и признавалось желательным само по себе, тем не менее не было успешным партийным лозунгом ни у одной из западных демократий. Я соглашаюсь со всеми этими вещами; но как же тогда с честью? Или уже ей нет более места в политическом обороте союзных держав?

Таковы некоторые из тех обстоятельств, которые необходимо вспомнить, прежде чем мы окончательно решим покинуть временно тяжко-больного друга. Если бы я был правителем государства, я больше всего просил бы богов избавить меня от двуличных союзников и чересчур осторожных друзей. Если бы я хотел протянуть честную руку помощи катящемуся в пропасть государству или стране, для того ли чтобы вырвать с корнем отвратительную и роковую национальную болезнь или для того, чтобы содействовать принципам права и справедливости, я прежде всего предохранил бы себя от паралича союзнической дипломатии. Один проницательный честный помощник стоит

дюжины могущественных покровителей, главная задача которых состоит в том, чтобы подставлять ножку друг другу.

Если бы мы обсудили вопрос о союзной интервенции прежде, чем вмешаться, я мог бы представить много доводов за то, чтобы нам остаться в стороне. Но мы должны признать, что союзники начали вмешиваться для своих собственных целей, что их военные миссии и отряды действовали в стране больше года, давая за это время различные обещания и принимая на себя обязательства более или менее связывающего характера. Все эти обещания и обязательства не являются неответственными актами подчиненных лиц на местах, но они делались союзными государственными людьми как в парламентах, так и вне их. И в этом отношении наши национальные лидеры не представляют никакого исключения из правила. Я не желаю наполнять мои страницы цитатами, но читатели в состоянии сами найти их и сопоставить их для себя. Они настолько категоричны, что невозможно вообразить, чтобы они делались без ясного понимания их важности и значения для тех слоев русского народа, которые верили этим обязательствам и полагались на нас.

Поэтому не может быть спора о невмешательстве или о вмешательстве; последнее уже давно решено нашими деяниями и словами. Вопрос теперь в том, должны ли мы ретироваться из России, так как, по нашему мнению, следует изменить нашу позицию по отношению к русской проблеме. Совершенно определенно, что наше сегодняшнее решение насчет этого определит и будущие наши отношения с великим народом. Если вы покинете друга в час нужды, вы не можете ожидать, что он особенно позаботится помочь вам, когда сбросит с себя свое недомогание и займет положение, в котором может дать ценную помощь для тех, кто в дни его несчастья облегчили его страдания.

Если наше дезертирство отвратит русский народ от нас, он скоро станет добычей наших недавних врагов; а если это случится, мы можем болтать о Парижском договоре сколько нам будет угодно,-тевтоны с избытком вознаградят себя за все потери.