Гордость, как стремление человека стать выше какого бы то ни было стеснения и ограничения и быть абсолютно свободным деятелем в мире, приводит в результате к теоретическому устранению Бога и постановке на Его место человека, т. е. самообожению. Гордый самообольщенный человек считает излишним в деле спасения какое бы то ни было посредничество, так как у него есть свои средства спасения: плоть свою может обуздать радениями, постом, веригами и т. п. Отсюда, восходя от «совершенства к совершенству», достигает сам собою «безгрешности» и «святости». Церковь, считает такой человек, налагает на свободную волю оковы, томит дух, порабощает дерзновение, поэтому она не нужна, ибо Дух Святой и так с ним. Иерархия, таинства, посты и уставы, кресты и иконы — все заблуждение; если же и нет, то не через них спасение.

В Притчах сказано: «Погибели предшествует гордость» (16:18), и у пророка Авдия (1:3) то же: «Гордость сердца твоего обольстила тебя». А зная и то, что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Иак. 4:6), то станет ясно, что духовная прелесть становится доминирующим фактором в психологических причинах русского сектантства.

До конца XVIII века в России господствовало византийское влияние; оно — то и направляло через Церковь общественно — политическую мысль народа к религиозно — нравственному идеалу. С Западной Европой Русь хотя и имела общение (в рамках торгово — дипломатических отношений), но в делах веры твердо оставалась на позициях Православия. XVIII век стал счастливым временем для рационалистических идей в России. В период царствования Петра I осуществлялся тесный контакт императорского двора с Германией, и постепенно влияние протестантского Запада проникло на Русь. Удобным местом для распространения религиозного вольнодумства была Украина. В Азовскую крепость ссылали преступников. Там же поблизости селились беглые люди, раскольники, дворяне, недовольные государственной службой и беглые крестьяне — крепостные. Естественно, это была среда весьма питательная для всякого рода религиозного вольнодумства и ересей. Масла в огонь подливали недовольные церковной властью и покинувшие свои приходы церковнослужители и монахи, которых там тоже было с избытком. Таким образом, юг Украины стал благодатной почвой для зарождения и развития еретических вероучений всех оттенков и мастей. Там и стали сеять немцы — колонисты первые плевелы, чтобы потом взойти им буйным чертополохом на теле Православия.

Единство Церкви является одним из основных догматов в христианском вероучении. Иисус Христос основал на земле одну Церковь: «… Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Таким образом, говорится об одной Церкви, а не о многих. Господь также говорит об одном стаде под водительством единого Пастыря: «… и будет одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10:16). Было установлено одно крещение и одно причастие. Единство верующих составляло предмет Его последней молитвы, известной под именем Первосвященнической: «Отче Святый! Соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы» (Ин. 17:11). И опять акцент делается на одной Церкви: «… один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех…» (Еф. 4:5). Апостолы заповедали на все времена: «… стараясь сохранять единство духа в союзе мира» (Еф. 4:3). Апостол Павел предупреждает: «… остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них» (Рим. 16:17); о том же и в слове Иоанна Златоуста сказано: «Разрывать единство и полноту Церкви — есть не меньшее зло, чем создать ересь» (ЖМП, № 8, 1971. С. 10).

Таким образом, Церковь — это живое тело божественного Логоса, воплощенного в богочеловеческой личности Иисуса Христа. И надо помнить, исходя из этого определения, что тело это растет и развивается, а стало быть, изменяется и совершенствуется. Мы святимся святостью Церкви, но сама Церковь не оскверняется нашими грехами, ибо ее святость не от нас, а от Бога через Христа. Церковь свята и божественна потому, что освящена кровью Иисуса Христа и дарами Духа Святого, хотя дела церковных людей могут быть далеки от совершенства.

«Воспринять Божество, — писал В. Соловьев, — человек может только в своей истинной целости, во внутреннем единстве со всем; следовательно, воистину обожествленный человек… непременно есть соборный или кафолический — всечеловечество или вселенская Церковь. Человек, который сам по себе помимо Церкви хочет достигнуть божественного значения, такой индивидуальный человеко — бог есть воплощение лжи, пародия на Христа, или антихрист… Так радиус круга один и тот же для всей окружности, одинаково определяет расстояние от центра любой из ее точек, и следовательно, он сам по себе есть уже образующее начало круга, точки же периферии лишь в своей совокупности могут образовать круг. Вне этой совокупности, т. е. вне круга, отдельно взятые, они не имеют никакой определенности, но и круг без них недействителен. В человечестве такой круг есть Церковь» (В. Соловьев. Духовные основы жизни. Изд. Жизнь с Богом. Брюссель, 1982. С. 122).

Хотя среди паствы Христовой временами и появлялись еретики: Арий, Македонии, Несторий, Диоскор и др., которые старались сеять плевелы, но Церковь, следуя учению апостола: «… извергните развращенного из среды вас» (1 Кор. 5:13), отсекала таковых от общения с собою, оставаясь единою, святою и соборною в течение многих веков.

В XI веке (1054) в христианском мире произошло печальное событие — от Православной Кафолической восточной Церкви отделилась Римо — Католическая Церковь. Это разделение удерживается и до настоящего времени.

Начать с того, что в Протестантизме насчитывается до 400 (!) различных вероучений, школ, сект. Ежегодно появляется где — то в мире очередное учение и тут же с помпой заявляет с момента своего возникновения, что лишь оно спасительно и истинно, а все несогласное с ним отвергается как заблуждение и гибель. При этом следуют ссылки на Священное Писание. Иногда же вероучение очередного религиозного объединения бывает столь заумно, например, сайентологическая церковь, что в нагромождении богословской (если еще богословской) терминологии видна лишь спираль мудрствования, которая уходит в никуда. А подобные организации растут как грибы.

Вот историческая последовательность возникновения наиболее крупных расколов: 1517 г. — возникновение лютеранства, 1531 — меннонитов, 1611 — баптистов, 1863 — адвентистов, 1931 — свидетелей Бога Иеговы. И это лишь основные и наиболее крупные религиозные объединения, которые давно переросли, то, что обычно ассоциируется с сектантством, как в организационной структуре, так и в количестве своих последователей. А разделенные делятся вновь. Некоторые из них в делениях и в праве на истину в последней инстанции доходят до прямого богохульства (скандальный процесс над сектой Моисея Берга, где «очищение» и миссионерство осуществляется через свальный грех).

«Привычку подходить к теориям с меркой своего разума они переносят на христианство и принимают христианство так, как благоволит господин — рассудок. Вот тогда создаются «свои» христианства. И делается это совсем не злостно, а просто по пословице: «Всяк молодец на свой образец». Человеку совсем неискушенному в вере и в христианской жизни думается, что вот то или иное слово Христово надо понять так, а не иначе… что так будет жизненнее. И каждый, применительно к своему разуму и применительно к уровню своей душевной жизни, строит свою христианскую теорию…» — писали святые отцы Оптиной пустыни.

В письме Игнатия Брянчанинова к Афонскому монаху Серафиму можно прочитать следующее: «… оживить чувства и кровь старались западные; и в этом преуспели скоро, скоро достигли прелести исступления, которое и называют святостью. Зараженные духом прелести сами готовят себе роковой конец, говоря словами Божественного Писания: «… удаляющие себя от Тебя гибнут…» (Пс. 72:27).